Владимир Величко - Сыщики в белых халатах. Следствие ведет судмедэксперт
– Неужели задушили? – озадаченно спросил следователь. – Этого нам еще только не хватало.
– Скорее всего, так, – проговорил Эксперт, обнажая область расположения подъязычной кости. – Да… вот… Смотрите, подвижность какая! Да и кровоизлияния в мягких тканях отчетливые. Удавление петлей – странгуляционная асфиксия!
– Что, Иван Сидорыч, подельники деньги не поделили? Убирают лишних? – раздеваясь и размываясь, спросил Эксперт Опера.
– Да, ты знаешь… – задумчиво проговорил тот, – навряд ли. А вообще, пока много тумана. Сплошь непонятки. Убрать законника – а я не сомневаюсь, что это вор в законе – не каждый решится, ибо чревато. Надо дождаться информации по этому, – и Опер ткнул пальцем в труп, – и тогда решать. Вот завтра результаты дактилоскопии узнаем и…
Потом все разъехались, и Эксперт занялся рутинной работой: напечатал описательную часть заключения, принял двоих пострадавших граждан, а дальше…
Дальше, часа в два дня приехал Иван Сидорыч и молча положил перед Экспертом листок бумаги, сказав:
– Это мы нашли при обыске в домике Расписного. Почитай, почитай…
И Михаил Николаевич с изумлением прочел:
– «…Ляпа, ты долго еще будешь вилять и бегать… Ты когда отдашь долю всей братве? Ты не хотел отдавать бабки Эксперту – все кричал, что он только советовал, как и куда стрелять, что невелика заслуга, но ты не отдал деньги и остальной братве. Это крысятничество, на ножи тебя…» – Эксперт поднял глаза и растерянно посмотрел на Опера:
– Ну ты ж все понимаешь, – ответил Эксперт, – фуфло все это…
– Но письмо написано почерком Касторки…
– Мало ли что написано! – перебил его Эксперт. – На сарае тоже иногда такое написано, а на самом деле там дрова лежат!
– А вы знаете, что обнаружен еще труп означенного Ляпы? И именно с огнестрельным ранением. – И, увидев, что Эксперт пытается что-то ответить, мягко сказал:
– Михаил Николаевич, вы уж не посетуйте, но мы вынуждены задержать вас. – И, подойдя к окну, махнул рукой. Тотчас же в комнату вбежали несколько оперативников, и не успел Эксперт и глазом моргнуть, как на его запястьях защелкнулись наручники. Тут же Эксперта вывели на улицу и буквально втолкнули в «обезьянник» милицейского «уазика». Все произошло настолько быстро, что в его памяти остались лишь огромные, наполненные слезами глаза Анечки, что стояла у самой двери.
Глава 6
Экспертное заключение о тяжести телесных повреждений частенько служит основанием для того, чтобы злодей, совершивший правонарушение и причинивший кому-то серьезное повреждение, был водворен в изолятор временного содержания. Потом его отправляют на постоянное пребывание в тюрягу, а по решению суда на много лет могли отправить в те места, где его проживание в течение ряда лет было комфортабельно окружено колючей проволокой. И вот Эксперт, много лет писавший такие заключения, сам перешагнул порог камеры ИВС и, сев на свободное место, затряс головой. «Фантасмагория! Откуда такое письмо? При чем здесь он? Кого-то учил куда-то стрелять? Бред! Кто такой Ляпа? Впрочем… Ляпа… Ляпа, – он задумался. – Если ему не изменяет память, Анька так пару раз называла своего Петьку. Ляпа… Неужели правда убили? А он какое отношение имеет к этому… Расписному?»
Эксперт огляделся. Кроме него в камере было еще два человека – один спал лицом к стенке, а другой сидел за столом и с любопытством смотрел на Эксперта.
– А вас-то за что замели, Михал Николаевич?
– Да ни за что… А вы откуда меня знаете?
– Да вы же написали в заключении, что я тяжкие телесные повреждения причинил, – сказал, усмехнувшись, мужчина и, помолчав, добавил: – Серов я, месяц назад бабушку сбил на перекрестке.
– А-а-а… – вспомнил Эксперт. – А когда суд будет?
– Да вот завтра или послезавтра начнется, – ответил тот.
– И что? Считаете, что мое заключение неправильное?
– Да нет, наверное, правильное. Только вот я ничего не помню, пьяный в дымину был. Вот и все дела.
Тут загрохотали засовы, и в дверях появился прапорщик:
– Окладников! Собирайтесь, на выход, с вещами.
– Да какие у меня вещи? – сказал было Эксперт, но прапорщик рявкнул:
– Руки за спину, лицом к стене…
Вскоре через несколько решеток с замками его вывели во внутренний дворик и посадили в довольно потертую «Волгу». Сидевший рядом с водителем мужчина сказал:
– Я полковник Колокутин, КГБ СССР. И не смотрите так на мои милицейские майорские погоны – вот удостоверение. Вы что-то хотите сказать?
– Да уж! Вам нарисовать, что письмо… этого, Расписного, что удостоверение и пришлепать майорские погоны, как… как…
– Успокойтесь, Михаил Николаевич, просто нам так надо. Надо чтобы кое-кто считал, что вы – один из участников нападения на автобус с деньгами и убийством охранников.
– Я… участник… убийства? – совсем растерялся Эксперт.
– Понимаете, сейчас мы вас увезем, якобы в изолятор КГБ в Город, и посмотрим, кто будет выяснять, куда вас увезли и, самое главное, для чего?
– То есть я меняю шило на мыло – одну камеру на другую?
– Нет, эта машина так и пойдет в Город, а вас в укромном месте пересадят на другую, неприметную машинку и отвезут на явочную квартиру, где вы 2–3 суток побудете вместе с нашими сотрудниками.
– Чтобы не сбежал?
– Чтобы глупостей не натворили!
– А как же жена? Ей же сообщить…
– К сожалению, ваша жена будет знать, что вы находитесь в ИВС. Уж простите нас, но если она будет чересчур спокойна, это возбудит подозрения. Это надо перетерпеть. И еще ваш начальник будет знать реальное положение дел, но на ваше место, по нашей просьбе, отправит коллегу-эксперта – ведь работать кому-то надо?
И у меня к вам еще один вопрос, Михаил Николаевич. У кого вы купили пистолет и точно ли он был уже негодным?
Доктор помолчал и сказал:
– Есть в Покровке один человек, он торгует оружием: сабельки, ножи, огнестрел… Правда, все огнестрельное он продает уже в таком виде, как и я купил, но как мне думается, не брезгует он продавать и боевое оружие. По крайней мере «Марголина», вполне исправного, он мне предлагал. Его адрес я назову, а фамилию нет. Его все по кличке или прозвищу знают – Лудильщик. Если надо, вы его легко найдете…
Привезя Эксперта на квартиру, полковник Колокутин дал короткий инструктаж двум ребятам спортивного вида и, пожелав всем успехов, – каких? – подумал Эксперт, – полковник укатил. Один из ребят тут же спросил, не голоден ли Эксперт. А потом, достав колоду карт, спросил:
– Вы вроде бы заядлый преферансист? Сразимся?
– И это даже знаете? А можно я сначала полежу, вздремну?
– Михал Николаич, вы в пределах этой квартиры можете делать все, что хотите… в пределах разумного. Вон холодильник – если хотите, там и коньячок имеется – можете подкрепиться.
Глава 7
– Товарищи офицеры, тишину соблюдаем, осталось последнее. Как вы все знаете, в нашем и Зареченском Отделах вот уже неделю работает комиссия из УВД, проверяют всю нашу работу, и они будут «копать» еще с неделю, не меньше. Я так полагаю, что эта проверка инициирована в связи с отсутствием результатов по убийству инкассаторов. И по итогам проверки полетят чьи-то головы. Не исключено, что и моя, – сухо сказал начальник РОВД. – Но самое неприятное я, товарищи, приберег напоследок. Сегодня приезжает и с завтрашнего дня начинает работу комиссия по личному составу – а это серьезно. Я, полковник Литвинов, отпахал в милиции без малого 35 лет и в руки такой комиссии ни разу не попадал. Приготовиться всем, но в первую очередь офицерам уголовного розыска.
– А что? Мы хуже всех работаем? – хмуро спросил майор Жабыко.
– Ты же сам все понимаешь, Иван Сидорович… А также участковых будут трясти, дежурные службы – это я точно знаю. Короче, к тому, что завтра начнут… кишки мотать, должны быть все готовы. Но в первую очередь – названные мной отделения.
– А вы, товарищ…
– И я! Только меня будут прессовать в УВД, а не здесь. Все! Свободны! Иван Сидорович, останься! – сказал полковник и, пройдясь по кабинету, сказал: – Ты знаешь, вчера вечером мне звонили из главка и интересовались работой майора Жабыко. В основном интересовались моральным и материальным его положением.
– А семейным не интересовались?
– Брось шутить, майор. Они почему-то именно про тебя спрашивали. Так что учти. В кабинете и сейфе наведи порядок и выкинь, товарищ майор, пустые бутылки, наконец-то. Да, вот еще! В Главке почему-то интересовались твоим отношением к урановой руде.
– К какой, к какой?.. К урановой? – с явным недоумением переспросил майор. – Им что, там делать больше нечего? А про золотишко или там про алмазы они не интересовались? Совсем делать им нечего! – возмутился Жабыко.
– Все, можешь идти.
Иван Сидорович встал и пошел к двери, и в этот момент полковник спросил:
– Да, а где у тебя Гудков? Что-то третий день не видать на работе. Может, запил?
