Елена Михалкова - Остров сбывшейся мечты
– Выкладывай.
– Как-то я прочел в одном журнале пару рассказов. Давно. О том, как несколько весьма состоятельных и безнравственных типов образовали нечто вроде клуба… и ставили дикие эксперименты… Например, вырастили мальчишку, никогда не видевшего солнца…
– Стоп! – Илюшин хлопнул ладонью по столу, словно ловя кого-то. Несколько секунд он молчал, потом прикрыл глаза и размеренно заговорил: – «Страшное употребление, которое дал своим бесчисленным богатствам Авель Хоггей, долго еще будет жить в памяти тех, кто знал этого человека без сердца». За точность не ручаюсь, но смысл передан верно. Как умрет Авель Хоггей?
– Как? – переспросил слегка ошеломленный Бабкин.
– Будет убит одним из гладиаторов, участником его очередного эксперимента. Гладиаторы должны были сразиться друг с другом, но вместо этого бросились на гостей, которые предвкушали веселое развлечение. «Из зрителей уцелело лишь трое». Никогда не знал, сколько зрителей было вначале, но вот это «уцелело лишь трое» всегда меня впечатляло. Александр Грин, сборник «Сердце пустыни», если я не ошибаюсь. Серега, ты молодец!
Макар вскочил и прошелся по комнате до напарника и обратно.
– Я подумал, – начал тот, – что если Рощин не подходит на роль карающего ангела возмездия…
– То вовсе не обязательно, что именно такая роль исполнялась тем, кто заманил Стрежину на остров, – закончил Илюшин. – Если допустить, только допустить, что кто-то решил поставить занимательный эксперимент… скажем, посмотреть на поведение человека в идеальной камере одиночного заключения…
– И этот «кто-то» нашел подходящий объект для опыта, – подхватил Бабкин. – Объект, который сам мечтает о том, чтобы попасть в лабораторию…
– Или наоборот: сначала экспериментатор узнал о мечте девушки, а потом задумал ее использовать, – неважно, так или иначе, он привез девушку на остров, оставил там, и теперь…
– Теперь должен наблюдать за ней.
– Точно. Но можно ли установить камеры так, чтобы Стрежина их не увидела?
– Запросто, – уверенно ответил Сергей. – При возможностях современной-то техники… Камеры могут даже в море лежать, и Стрежина никогда не заметит их!
– Значит, камеры….
Макар остановился, схватил блокнот со стола и пролистал его.
– Тогда можно предположить, если фантазировать и дальше, что есть группа людей – богатых, пресыщенных жизнью и банальными развлечениями, – которые задумывают… скажем, пари. Как самый простой вариант – сколько времени продержится девушка в определенных условиях, прежде чем погибнет или сойдет с ума. Они знакомы со Стрежиной, и она, допустим, подходит им по многим параметрам: у нее нет влиятельных родственников, способных устроить большую бучу из-за исчезновения девушки, и она очень скрытна, а потому можно не опасаться преждевременного разглашения тайны. Но если найдется человек, который попытается поднять шум, то его быстро и легко уберут с дороги, как сделали это с Антоном Липатовым. Но из всех людей, которые знакомы со Стрежиной, под наше описание подходит только…
Он провел пальцем по линии, ведущей от человечка в подобии юбочки, небрежно нарисованного посередине листа, и остановился на квадрате, под которым было подписано: «Юго-запад». От квадрата шла корявая черточка, обрывавшаяся возле чего-то, слабо напоминавшего кусты. Кусты обозначались словом «Артемида», а слева был пририсован хвостик с двумя закорючками, в котором один лишь Макар смог бы опознать ружье.
– Пейнт-клуб, – медленно выговорил он.
Бабкин подошел к столу и сосредоточенно уставился на закорючки. В Интернете они с Макаром нашли много информации о фирме «Юго-запад». Фирма была маленькой, но весьма богатой. Ей принадлежал небольшой старинный особнячок в центре Москвы, а глава «Юго-запада» входил в сотню самых состоятельных жителей столицы – разумеется, в неофициальном списке. В подземном гараже особнячка стояли машины – вернее было бы назвать их автомобилями, потому что именно это слово предпочитал Аслан Коцба, – около десятка раритетных «экипажей», которые их владелец использовал крайне редко. Но самым интересным для Илюшина и Бабкина оказалось другое: в каком-то блоге неизвестный автор упоминал, что вся верхушка компании проводит досуг в закрытом пейнт-клубе «Артемида». По субботам Аслана Коцбу можно встретить только там, как и двух его заместителей. Сергей помнил об этом, но не сразу смог совместить корявый рисунок Макара и имеющуюся информацию.
Илюшин открыл файл, и на мониторе появилась фотография директора топливно-энергетической компании «Юго-запад». Аслан Коцба, снятый крупным планом на какой-то благотворительной акции вместе со своей молодой супругой, был коренаст, темноволос и напомнил Макару филина, виденного им однажды в зоопарке.
– Во рожу отъел, – сказал Бабкин, заглянув через плечо напарника. – Директор? Морда какая-то хищная. А жена ничего, красотка.
– Каморкин предполагал, что его племянница имела какие-то отношения с шефом, помимо рабочих, – начал перечислять Макар. – Верхушка «Юго-запада» – состоятельные люди. Тебе не кажется, что сейчас самое время навести о них серьезные справки, а не собирать информационный хлам в Паутине? Можешь не отвечать, вопрос риторический. Особенно меня интересует пейнт-клуб.
– Я пойду чаю заварю, – пробормотал Сергей, направляясь на кухню. – А потом позвоню одному парнишке, с которым мы вместе работали. Сдается мне, он может кое-что толковое подсказать по «Артемиде». – Кстати, – вспомнил он в дверях, – чем закончился рассказ про мальчика? По-моему, там оптимистичная концовка, да? Экспериментатор и его приспешники ожидали, что парнишка умрет от отчаяния ночью, когда решит, что солнце больше никогда не взойдет. Но он дожил до рассвета, увидел солнце и понял, что его обманули. Правильно?
– Правильно, – с секундной заминкой подтвердил Макар. – Серега, завари и мне чай, пожалуйста.
Когда из кухни раздался шум чайника, Илюшин сел за стол и дорисовал в блокноте в верхнем углу страницы маленький кружок солнца с лучиками-палочками. У него была редкостная память, и ему не пришлось напрягать ее, чтобы вспомнить последние строки рассказа Грина «Пропавшее солнце». Два голоса зазвучали в его голове: детский, чуть дрожащий, и мрачный скрипучий голос взрослого человека.
– Я должен еще стоять или идти? – храбро спросил мальчик, которого Макар представлял похожим на худую пучеглазую рыбешку.
– Выгнать его, – ответил скрипучий голос. – Я вижу, что затея не удалась. Фергюсон, ликвидируйте этот материал. И уберите остатки прочь.
Когда Бабкин вернулся с двумя чашками, Макар хмуро заштриховывал солнце, отчего оно становилось похожим на тюремную решетку.
Глава 8
На выяснение подноготной пейнт-клуба «Артемида» у Бабкина ушел вечер и две бутылки коллекционного коньяка из запаса Макара, подаренного тому благодарными клиентами. Илюшин, совершенно равнодушный к коньяку, а всем спиртным напиткам предпочитавший текилу, отдал коньяк без боя, лишь выразив легкое недоумение.
– Зачем тебе две бутылки? Твой приятель не упьется?
– Не жадничай, – кратко ответил Бабкин, аккуратно устанавливая бутылки в портфель. – Радуйся, что пойдут на пользу дела.
– Ну-ну… – неопределенно выразился Илюшин, в действительности ни капли не сомневавшийся в том, что напарник вернется с информацией: со времен работы оперативником у Бабкина сохранились связи и знакомства, позволявшие выуживать самые неожиданные и, казалось бы, недоступные сведения.
У самого Илюшина такого опыта никогда не было, а связи с бывшими клиентами в данном случае ничем помочь не могли. Или почти ничем, но Макар подобную возможность оставлял на крайний случай. То, что обошлось бы Бабкину в две бутылки коньяка, самому Илюшину могло стоить значительно дороже – Макар очень не любил быть обязанным.
На следующее утро, в субботу, слегка опухший после встречи с бывшим коллегой Сергей рассказывал Макару все, что узнал об «Артемиде» и ее клиентах.
Пейнт-клуб располагался неподалеку от Волоколамского шоссе и был совершенно закрытой структурой: даже разузнать о порядке вступления в него Бабкин не смог. Клуб насчитывал всего около сорока членов, для посещений каждому из них были выделены определенные дни недели: Илюшин с Бабкиным уже знали, что Аслан Коцба предпочитал субботу. Вместо того, чтобы проводить выходной с женой и тремя разновозрастными ребятишками, глава «Юго-запада» еженедельно неукоснительно отправлялся в клуб. Сведения о том, что его сопровождают два заместителя, не подтвердились: Аслан приезжал и уезжал один.
– Фишка в том, что чуваки собираются впятером, – рассказывал Бабкин, потирая покрасневшие глаза.
– Откуда взялись остальные четверо?
– Некоторые утверждают, что они – друзья Аслана, но на самом деле, как я выяснил, их ничего не объединяет, кроме встреч в пейнт-клубе. А также то, что все являются директорами вполне успешных контор – я бы сказал, очень успешных. Перечислить, каких?
![Ирина Лукьянец - В переулках Соэрро. Ч.1[СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
