Елена Михалкова - Алмазный эндшпиль
– Хрящ нас не оставляет без внимания. Думаешь, наши друзья только здесь дежурят? Возле моего дома тоже выставлен караул. Бдит Николаша, следит, чтобы мы не утекли.
Майя помолчала, осмысливая сказанное. Значит, все они под слежкой?…
– За мной тоже наблюдают?
– Может быть, и нет. А может быть, и да. Но ты же не собираешься ходить до прокуратуры, чтобы подразнить гусей, а?
Верман улыбнулся вымученной улыбкой.
– Не собираюсь, – успокоила его Майя. – Моня, может быть, вам и в самом деле исчезнуть? Черт с ними, с этими хрящами и аманами! Пускай грызут друг другу глотки без вас.
– Во-первых, меня найдут, – возразил Верман.
– И я буду сильно удивленный, если вас найдут живым, – дополнил Сема, высунув голову из каморки.
– С вами так же трудно спорить, Дворкин, как с прокурором. Таки вы правы. Во-вторых, когда меня начнут искать, то придут сперва к тебе, Марецкая, потом к Яше, потом к Яшиной маме… Или я должен вывезти весь квартал своих знакомых и родственников и спрятать у себя за пазухой? И в-третьих, где, по-твоему, я должен скрыться? Если ты хочешь посоветовать Израиль, то учти: я не смогу доехать даже до аэропорта, меня прирежут еще в такси. А если ты хочешь посоветовать сибирскую тайгу, то будешь права, ибо у меня есть небольшая возможность добраться до нее целым. Но скажи, неужели ты можешь представить, как я, потомственный московско-одесский еврей, живу в тайге? Хожу на медведя с рогатиной? Не смеши моих тапочек.
Майя молчала, уничтоженная этими аргументами. Даже образ маленького шарообразного Мони, идущего с рогатиной на медведя, не заставил ее улыбнуться.
– Что же делать? – спросила она убитым голосом.
– Мы уже решили, что делать, – серьезно ответил Верман. – Считай, я подписал договор с чертом. Думаешь, его можно не выполнить? Нет, Марецкая, от черта не убежишь.
«От черта не убежишь», – повторяла Майя про себя, возвращаясь домой. Чувство, что за ней следят, не отпускало ее последние дни, и оно усиливалось по мере приближения к дому. Когда Майя проходила через двор, ей казалось, что за ней неотступно следует чей-то недобрый холодный взгляд. Но сколько она ни оборачивалась, никого не замечала. Ни машин, ни людей… Только старичок из третьего подъезда, живчик Иван Константинович, гулял со своим черным пудельком Артюшей и приветливо помахал Майе издалека.
Год назад у Ивана Константиновича во время прогулки случился сердечный приступ. На его счастье, Вера была дома и примчалась со своим чемоданчиком раньше «скорой». С того дня старичок считал ее своей спасительницей, а заодно и Майя попала в ореол Вериного сияния.
Хоть она давно не жила в этом доме, ее все равно упорно продолжали считать своей, и при встрече любой жилец разговаривал так, словно они виделись только вчера. Поэтому Майю ничуть не удивляло, что до сих пор никто из соседей не спросил ее, отчего она переехала обратно. Причина заключалась не в отсутствии любопытства – о, этим никто из обитателей дома не страдал! – а в том, что все были уверены: Марецкая никуда отсюда и не уезжала.
Когда она заглянула в комнату, Антон спал. Майя бесцельно послонялась по комнатам, чувствуя свою ненужность, и решила зайти к Вере.
Воронцова открыла сразу – веселая, нарядная, в белой блузке в полоску, и так явно обрадовалась, что Майя укорила себя: могла бы и раньше зайти.
– Проходи, проходи, я как раз собиралась ужинать. У меня сегодня удачный день: купила детям книги, завтра отвезу.
– Хорошо выглядишь! И блузка красивая.
– Моя любимая.
Вера забегала, захлопотала, оживленно рассказывая о своем дне. Майя дернулась помочь, но ее решительно посадили на стул, дали в руки книжки и велели смотреть и восторгаться.
– Представляешь, пациент ко мне пять лет ходит, а я только вчера узнала, что он директор в книжном. Скромный такой, симпатичный. Скидку сделал – не поверишь какую… Ой!
Вера остановилась, всплеснула руками:
– Май, а торт-то! Я же торт забыла в магазине!
– Какой еще торт, – попробовала остановить ее Марецкая. – Вер, не выдумывай!
– По четвергам привозят со сметаной и черносливом. Вкусный! Ах, как же я… Ведь хотела тебя и себя побаловать…
– Бог с ним, с тортом…
Но Вера не слушала.
– Посиди минутку, я быстро: одна нога тут, другая там.
Возражения Марецкой растаяли в воздухе: даже не накинув пальто, соседка уже устремилась вниз по лестнице.
Майя выключила закипевший чайник и прислушалась. Кажется, кто-то позвал ее из квартиры… Она вернулась к себе, убедилась, что «пациент» по-прежнему крепко спит, и вдруг вспомнила, что у нее тоже есть детские книги. Именно в этой квартире остались сказки с прекрасными иллюстрациями Инны Гольц: Майя не стала перевозить их с собой, уверенная, что никогда не будет перечитывать, а отдать в библиотеку рука не поднялась.
Она притащила табуретку и полезла на старые антресоли, стараясь не чихать от пыли. «Где же они? Кажется, здесь… Или в той коробке?»
Игорь, наблюдавший за двором с чердака, увидел, как белобрысая врачиха выскочила из подъезда и помчалась за угол, размахивая кошельком. Он быстро оценил ситуацию. «Она налегке, с деньгами, а за углом – продуктовый магазин. Значит, забыла что-то, вот-вот купит и побежит назад».
Он был готов к подобному моменту, ждал его, и теперь действовал стремительно. Сложить вещи в рюкзак – тридцать секунд. Спрятать его в углу под нагромождением фанерных листов – еще десять. Сбросить идиотскую маскировочную куртку, проверить нож, надеть неприметную черную толстовку с капюшоном – двадцать.
Через минуту Игорь уже спускался по лестнице, застегивая молнию на куртке. У наружной двери он остановился, приоткрыл ее и принялся ждать. Если он все рассчитал правильно, то ожидание будет недолгим.
Так и случилось. В приоткрытую щель Игорь увидел знакомую сутулую фигуру. Большими шагами тетка неслась через двор, размахивая пакетом, как девчонка.
«Точно, купила что-то».
Лучшего случая нельзя было и представить. До этой секунды Игорь планировал дождаться врачиху после работы, «проводить» ее до квартиры – а там уже действовать. Но хитрый перевозчик мог предусмотреть такую возможность и встретить его во всеоружии. Если он ухитрился выбраться живым из той заварушки, от него можно было ожидать любой пакости.
Но сейчас перевозчик вряд ли что-то подозревает. И этим шансом необходимо воспользоваться – второй такой же в ближайшее время не выпадет.
Игорь пересек двор, держась в тени деревьев, и подождал, пока за врачихой закроется входная дверь. Не испугать ее раньше времени – вот что главное! Сосчитав про себя до десяти, он добежал до подъезда, набрал код и нырнул внутрь, придержав дверь, чтобы не хлопнула.
Наверху слышны шаги… Она поднимается к себе.
Прижимаясь к стене, Игорь рванул наверх, но на четвертом этаже застыл, прислушиваясь. Шелест пакета… Бряцание ключей… Открывает сама, а не звонит, чтобы ее встретили. Лучше нельзя и представить.
Игорь подождал, пока раздастся скрип, и в несколько прыжков преодолел два пролета, отделявшие его от пятого этажа. Женщина копошилась у открытой двери. Он втолкнул ее внутрь, в квартиру, и прикрылся как живым щитом, зажимая ей рот…
Перерыв антресоли, Майя убедилась в том, что книжек там нет. Она спрыгнула с табуретки, взглянула на часы и спохватилась, что Вера со своим тортом наверняка уже пришла и в эту минуту недоумевает, куда пропала Марецкая.
– Иду-иду, – пробормотала она, отряхиваясь от пыли. – Без меня не начинай…
Майя протиснулась в квартиру, сдерживаясь, чтобы не расчихаться, и вдруг услышала то, что меньше всего ожидала услышать.
– Где он? – отчетливо спросил мужской голос.
Она помедлила в замешательстве. Мужчина? У Веры мужчина? Майя сделала шаг, порываясь уйти, но в следующую секунду Воронцова ответила.
– Я н-н-не знаю, о ком вы, – дрожащим голосом сказала она. – Послушайте…
В ее голосе было столько страха, что Майя остановилась в изумлении. «Что происходит?»
– Пожалуйста, уберите это, – добавила Вера.
Из комнаты послышался звук, похожий на хлопок, и приглушенный вскрик. Майя метнулась в комнату и в ужасе застыла на пороге.
У окна, запрокинув голову назад, замерла Вера, прижимая ладонь к щеке. Из уголка губы у нее сочилась тонкой струйкой кровь. А возле нее, спиной к Майе, стоял мужчина. В руке он сжимал нож, и лезвие его было приставлено к горлу Веры.
Майя оцепенела. Вера увидела ее – и усилием воли заставила себя перевести взгляд на мужчину, словно за его спиной никого не было.
– Я знаю, что у тебя жил человек, раненый, – увещевающе проговорил тот. Голос его был почти ласковым. – Скажи только, где он сейчас? Ответь, и я уйду.
– Его здесь нет, – выговорила Вера. – Он уехал.
– Куда?
– Его забрали… какие-то люди.
– Когда?
– Вчера… Вчера вечером! Он куда-то позвонил, как только пришел в себя, за ним приехали двое и увезли.
