Сергей Рокотов - Слепая кара
Животный страх, понимаешь? Полностью все парализовано. Потом, вечером, ночью, думала, убить надо было, взять что-нибудь тяжелое и убить. Но в тот момент ничего не могла. Он каким-то гипнотическим влиянием обладает - от его глаз хочется под землю провалиться. Ему бы куда-нибудь в концлагерь, надсмотрщиком, вот его призвание. Что там мертвые туши рубить? Ему бы живых людей на части разрубать, тогда бы он был доволен.
- Таких много было в лагерях, - задумчиво проговорила Марина. - Дед рассказывал. Всегда, правда, смеялся над ними, все в шутку умел превратить. Но били его там совсем не шутейно, это я знаю.
- Вот такие, как он, и били. Для них это главное - бить, крушить, поганить все хорошее, что есть. И все под видом порядка. Главное, чтобы все было тихо, шито-крыто.
Они выпили еще, потом еще. Пили, курили и не очень-то пьянели. Тяжелый разговор отрезвлял их.
- Чего же тебе посоветовать, Наташа, ума не приложу, - сказала Марина. - Жизнь такие вопросы ставит, на которые ответа не найдешь. Замуж бы тебе, конечно, за хорошего парня. А почему бы тебе за этого твоего Виталика не выйти?
- Во-первых, он мне не предлагал еще. Но, наверное, предложит, я почти уверена. А во-вторых, этот Николай грозит рассказать ему про наши с ним отношения, если я не буду с ним жить. Ты представляешь, что будет, если он ему все это расскажет. Я поначалу думала, что Вера Александровна, соседка наша, бабушка его, все ему рассказала. Но тогда у нас с Виталиком не такие отношения были, мне не так было страшно.
А оказывается, она ни о чем не рассказывала. Да и о чем она могла рассказать? О своих подозрениях разве что. А этот-то распишет в подробностях, он это умеет, язык у него такой грязный, я в жизни подобного ни от кого не слышала. И теперь, когда у нас с Виталиком завязались такие чудесные отношения.., он меня считает чуть ли не святой, героиней какой-то сказки.
А этот такое про меня порасскажет, такая будет сказка...
Она обхватила голову руками.
- Ой, не знаю, Марина, дорогая, что мне делать.
Так мы хорошо с тобой посидели, а как вспомнила про все это, и снова жить не хочется! Сплошной тупик, куда ни поверни.
- Да все образуется, Наташа. Все образуется, - обняла ее за плечи Марина. От этого ее участия Наташе стало так грустно, что она не удержалась и заплакала.
- Да ты что? Что ты? Успокойся...
- - Ты понимаешь, - сквозь рыдания говорила Наташа, - я никогда не видела ни тепла, ни ласки, ни участия с тех пор, как погиб отец. Мать холодная, озабоченная, а потом еще и этот... Вся жизнь до встречи с Виталиком, в общем-то, сплошной мрак. Теперь-то я это хорошо понимаю. Я вот послушала про твою семью и поняла, в каком кошмаре прожила почти всю жизнь. Поначалу я с матерью пыталась говорить, делиться с ней своими печалями, но она словно стену между нами выстроила. Одно отвечала: "Да брось ты, Наташка, не строй из себя..." Или: "Глупости все это, главное - живем хорошо, ни в чем не нуждаемся".
Про Николая вообще избегала говорить. Так, иногда, поколотит он ее, она умоется, приведет себя в порядок и скажет, когда его нет: "Ничего страшного. Зато в доме все есть. Если бы не он, как бы мы жили?" Со всем смирилась. Он-то поначалу на меня, как на пустое место, смотрел, словно на кошку или собаку.
Живет, и ладно, кормить положено - кормит, одевает. Мог и ремнем отхлестать, так, между прочим, за то, что двойку получила или пришла домой не вовремя.
Без особенной злобы даже. Он так же и родному сыну науку в голову вбивает, еще и покруче, может и кулаком в лицо, чтобы крепче был. Но потом.., когда я стала подрастать, совсем по-другому глядеть начал.
Я сначала не понимала этого взгляда - мутного, с поволокой, с кривоватой улыбочкой, ну а потом... Ты знаешь... Так вот я и жила.
- Понятно, - процедила сквозь зубы Марина.
Они разговаривали часов до двух ночи. Потом Марина постелила Наташе на диване в столовой, а сама ушла в свою комнату. Наташе долго не спалось, все происходящее взбудоражило ее. Она думала про эту удивительную встречу, про Маринину семью, ее поражало, как в то же время, в том же городе происходит совершенно другая, параллельная жизнь, до нее со всей очевидностью дошло, как живут она и окружающие ее, поразило, как она могла все это так долго терпеть. Словно пелена спала с ее глаз... Постепенно мысли становились все неяснее, туманнее, и наконец она уснула. Она видела сны, мелькали какие-то лица - то Николай, огромный, черноволосый, со своей мерзкой улыбкой, то они с Мариной, абсолютно одинаковые, в белых платьях, бегущие куда-то по полю и вдруг проваливающиеся в бездонную пропасть... А вот лицо Виталика в очках и его крик: "Наташа! Наташа! А какая из вас Наташа?!" Одна из них летела в пропасть, а другая, оказывается, осталась на поле, и та, которая осталась, не понимает, кто она, и сам Виталик не понимает, кто перед ним. А та, которая осталась, сокрушается, что не у кого спросить, кто она, потому что истину знает только та, которая провалилась в пропасть навсегда. "Кто же я? Кто же я? Марина или Наташа?" - думает оставшаяся на поле девушка и.., просыпается в холодном поту.
Она сидела в полной темноте на диване и вытирала со лба пот. "Где я? Что со мной?" Но потом все вспомнила, вдруг ей стало хорошо на душе, и она заснула, на сей раз уже нормальным, здоровым сном. И проснулась оттого, что ее трясли за плечи.
- Наташа, Наташа, вставай, - улыбалась Марина. - Тебе пора на работу.
В окно светило яркое весеннее солнце. В комнате было тепло и уютно. Совсем другим казался при свете старинный буфет, по-другому смотрелись диковины и картины, ковры и люстра.
Наташа встала, они пошли на кухню. Марина сварила прекрасный кофе. Они попили кофе, съели по яблоку, и Наташа стала собираться на работу.
- Слушай, Наташа, - вдруг спросила Марина, - а когда ты работаешь? Со скольких до скольких?
- С десяти до восьми.
- Понятно. А отчим твой где работает?
- Да нигде. Целыми днями дома торчит. Их магазин на капитальный ремонт закрыли. Он и мается без работы, пьет целыми днями.
- Значит, мать работает?
- Да нет. Она полдня по магазинам ходит, потом готовит, Толика кормит. Так вот и живем. А зачем это тебе?
- Да так... Зайду, может быть, как-нибудь...
При этих словах Марина улыбнулась, и ее улыбка показалась Наташе странной. Вернее, показалась она странной ей потом, когда она обнаружила, что в ее сумочке нет ключей от квартиры. Она перерыла все, но ключей не нашла. И только тогда ей вспомнилась улыбка Марины. А утром она дала Марине свой адрес и номер телефона и побежала на работу.
...Да, непонятные события произошли через месяц после этой встречи. Наташа шла к метро, смотрела перед собой отрешенным взглядом. До нее вдруг отчетливо стало доходить, что произошло. Она подумала, что немедленно должна повидать Марину. И повернула к ее дому.
Глава 12
... С тех пор Наташа и Марина встретились всего один раз. Встреча была короткой и странной. Это произошло недели через две после первой встречи. До этого был телефонный звонок. Он раздался довольно поздно, часов около двенадцати ночи. Наташа уже собиралась ложиться спать, как вдруг тишину разрезал этот звонок. Подошла мать, постучала к Наташе в дверь.
- Тебя там, - ленивым голосом сказала она. - Девчонка какая-то.
- Наташа! - взволнованным голосом говорила на том конце провода Марина. - Нам завтра надо срочно встретиться. Обязательно! Я должна что-то тебе сообщить! Приходи ко мне после работы. Только обязательно!
- А что случилось?
- Случилось, случилось... Ты не волнуйся. Сейчас, собственно говоря, ничего не случилось. А вообще очень важный разговор. Я жду тебя.
- Так, может быть, прийти к тебе в обеденный перерыв, раз так срочно?
- Нет, именно после работы. Я буду одна. А выйти к тебе я не могу, у меня грипп, температура тридцать девять, я из постели не вылезаю. Но ты не бойся заразиться, ты приходи, этот разговор важнее гриппа.
- Хорошо, я приду, - в недоумении проговорила Наташа.
Весь следующий день Наташа не находила себе места, ждала окончания рабочего дня с нетерпением.
Но время тянулось медленно, как никогда.
Однако.., человек предполагает, а бог располагает.
Часов в пять вечера ее срочно позвали к телефону.
- Наташа... - на том конце провода слышался взволнованный женский голос. - Это говорит Нина Петровна, мать Виталика. Вы можете к нам сейчас приехать?
- Что?! Что случилось?! - закричала Наташа, чувствуя недоброе.
- Да вы успокойтесь, успокойтесь. Дело неприятное, но.., все в порядке. Ну.., подрался сегодня Вита лик. Он дома лежит. Жив-здоров, не очень, разумеется, здоров, иначе бы сам позвонил. Приезжайте, одним словом...
Наташа бросила трубку, отпросилась с работы, выскочила на улицу. Попыталась поймать машину, но водители заряжали такие суммы, что она не могла заплатить, зарплата у них должна быть только завтра.
Она кинулась к метро.
Был час пик, народу видимо-невидимо. Она проклинала все на свете, эту долгую дорогу, этих толкающихся людей. До нее со всей пронзительностью дошло, что Виталик очень близкий человек для нее, и не дай бог, если с ним что-нибудь случится.
