Борис Виан - Детектив Франции 2. И смерть уродам
24
Мы почти у цели
Я просыпаюсь оттого, что меня энергично встряхивает рука Энди Зигмана. Мне приснилось, будто я занимаюсь любовью с жирафой, и Энди прерывает все это как нельзя кстати. Я выражаю ему благодарность, и мы начинаем готовиться к высадке на острове.
За окнами еще светло, так как мы летели вслед за солнцем, почему самолет и задержался на несколько часов. Майк уже почти готов, а его люди заканчивают экипировку. Обер утопает в стеганом комбинезоне, который велик ему размера на четыре, и начинает декламировать Шескспира. Однако текст он перефразирует по-своему. Уже то, что написал сам Шекспир, довольно кучеряво, но Обер превращает его в такое, с чем я не стал бы выступать перед комиссией в военкомате. В салоне нашего «Б-29», который, пока мы все спали, члены экипажа оклеили обоями в цветочек, воцаряется прекрасное настроение и даже веселье. Мне не терпится скорее добраться до места.
Энди Зигман кладет передо мной гору совершенно невероятных приспособлений, и я интересуюсь:
— Что я с этим должен сделать?
— С этим вы будете прыгать… — отвечает он. — А то скорость падения получится недостаточной.
Здесь есть абсолютно все, что только можно себе вообразить, если, конечно, вы не извращенец. Продовольствие, оружие, одежда, боеприпасы, сигареты — в общем, какой-нибудь несчастный путешественник, затерявшийся в джунглях Бирмы четверть века назад, пришел бы от всего этого в полный восторг. А я что-то не горю желанием взваливать это барахло себе на горб… Нет, нужно спрыгнуть налегке и покончить с этим делом одним махом! Тут есть даже бинокль и фотоаппарат — с ума сойти можно!
Да что говорить! Надо так надо. Я вижу, как на моих глазах Майк исчезает под горой одежды и разных свертков. Такое впечатление, будто он только что вышел из супермаркета «Мэйси». Да, ну и работенка…
25
Мы у цели
Дальше все идет без сучка без задоринки. Мы пролетаем над островом. Он довольно большой… Я боялся промахнуться и приземлиться рядом, но теперь спокоен. В центре острова — симпатичный кратер старого вулкана, конечно давно потухшего, а на самом верху — живописнейшее голубое озеро, сверкающее сквозь густую листву деревьев. Мы выпрыгивали по очереди, один за другим, а последний закрыл за собой дверь — культурная подобралась компания… И вот спускаемся на расстоянии нескольких сотен метров друг от друга, слегка позвякивая взгроможденным на спину снаряжением. Первым прыгнул Энди, я — четвертым. Мне не было страшно, скорее как-то не по себе: во-первых, теряешь ориентацию, а во-вторых, все время думаешь: раскроется или не раскроется… Я обогнал всех остальных уже метров на пятьдесят, и ничего удивительного — со своим весом я, конечно, падаю быстрее. Приближаются деревья — по плану операции мы должны проскочить между ними… На открытой местности высаживаться невозможно — слишком близко от предполагаемого убежища доктора. Поэтому мы идем на риск, и каждый, кто как сумеет, постарается не свернуть себе шею. Я уже различаю верхушки деревьев и начинаю слегка натягивать стропы и раскачиваться, направляя падение в наименее опасную точку.
Чем ниже спускаешься, тем больше возрастает скорость… Я сгруппировался и уже готов схватиться за первую попавшуюся ветку. Хоп! Вот она… Я обдираю об нее руки и врезаюсь черепом в ствол… удар получается отменным! Я кубарем лечу вниз, слыша треск ломающихся веток, причем умудряюсь вывихнуть несколько берцовых костей и наконец безнадежно застреваю в ловко подставленном мне разветвлении. До земли еще минимум метров десять. Где-то неподалеку слышится аналогичный шум, сопровождаемый отборной руганью. Видимо, это кто-то из моих дружков… Впрочем, сейчас не время придуриваться. Уже довольно светло… Я без труда ориентируюсь. Ствол находится от меня на расстоянии вытянутой руки, и я прикидываю, что могу добраться вон до той ветки внизу, а от нее до земли останется не больше трех метров… Ладно. В общем, Энди был прав. Я проверяю, крепко ли сижу, и разматываю веревку, которую он закрутил мне вокруг пояса. Веревка оканчивается небольшим стальным крюком, и я втыкаю его прямо в дерево. Затем надеваю перчатки, висящие на шее, и хватаюсь за веревку… Отлично… Я спрыгиваю вниз, скользя руками по веревке… Господи, какой же я тяжелый! Вглядываюсь в темноту: еще пара метров… Вот так… И разжимаю руки.
Я громко вскрикиваю, почувствовав, что приземлился верхом на огромную жабу, поджидавшую меня уже добрых пять минут. Жаба смущается: ей хотелось со мной поздороваться, только и всего… И она тут же исчезает. Я подавляю желание рвануть отсюда со всех ног и начинаю двигаться в направлении недавно услышанного шума. Местом общего сбора намечен северный берег маленького озерца. Компас? На месте!… Пристегнут к правому запястью.
Оказывается, это Майк приземлился рядом со мной. Он тоже в порядке… только ковыляет явно с трудом, так как толстая ветка угодила бедняге прямо между ног. Аккуратный Майк уже сложил свой парашют, и я сразу вспоминаю, что свой так и бросил на дереве, вместе с веревкой. Я сообщаю ему об этом.
— Надо пойти достать его, — говорит он, — а то нас могут обнаружить.
— А по-вашему, нас еще не засекли?
— Надеюсь… Но это мы скоро выясним.
Мы возвращаемся к моему дереву и после нескольких попыток стаскиваем вниз веревку и парашют… Так я узнаю, что для этого существует специальный фокус под названием: «возврат переброшенной веревки»… Очень хитрый трюк.
Затем мы двигаемся по направлению к озеру. Лес густой, заросший высокой и острой травой. К счастью, нас спасают комбинезоны, да и остров, как выясняется, исхожен вдоль и поперек — мы то и дело набредаем на вполне проходимые следы протоптанных когда-то тропинок. Минут через пятнадцать мы выходим на берег озерца. Толстые отроги застывшей лавы круто спускаются к воде, сверкая в лунном свете.
Вдруг неподалеку замелькал огонек. Майк замирает и вглядывается в темноту…
— Это Зигман, — шепчет он, — ждет нас на той стороне.
Мы подходим поближе и видим, что Обер тоже на месте. Вскоре из леса один за другим выходят и остальные, и вот все восемь человек уже в сборе. Только один Картер вывихнул запястье. Гарри дрыгается, как кузнечик в тарелке: спуск разбудил его окончательно. А Обер толкает меня локтем:
— Жаль, что тут нет моей жены… Берег озера, лунный свет — это бы ее вдохновило, она ведь венгерка…
Я не очень улавливаю смысл сказанного и честно говорю ему об этом, но Обер ничуть не смущается.
— У моей жены романтичная натура, понимаете… этим все и объясняется.
В романтичных натурах я не силен, а потому помалкиваю. Энди начинает отдавать распоряжения. Решено, что двое — Картер и еще один здоровенный рыжий малый с птичьим лицом — останутся здесь. Они оборудуют лагерь, где мы оставим снаряжение, и постараются замаскировать его как можно лучше. Остальные отправляются штурмовать «Форт Шутца»… Я думаю, тут найдется сарай, который можно будет так обозвать.
— Когда трогаемся? — спрашивает Гарри.
Он стоит, перекинув свою «лейку» через плечо, и аж дымится от нетерпения. Словно охотничий пес, учуявший в степи аромат рагу из зайца (один знакомый специалист уверял меня, что собака может представить себе зайца только в таком виде, отсюда и особая нацеленность на этот вид дичи и стремление к обязательному воплощению в жизнь своего первоначального ощущения).
— Уже скоро, — отвечает Энди.
И он прав, так как через десять минут мы снимаемся с якоря. Энди хорошо сориентировался, и мы начинаем довольно быстро продвигаться сквозь чащу леса…
Я не считаю шагов, но когда мы наконец выходим в долину, их количество составляет что-то между тремя тысячами четырьмястами семью и тремя тысячами четырьмястами девятью. Лес остается позади, и мы чапаем напрямик через поля, поросшие травой и усыпанные японскими касками, оставшимися со времен войны, которая не так давно шла в этих краях.
Сейчас что-то около трех часов утра.
Мы бесшумно двигаемся вперед, но волнение не утихает. Что ждет нас дальше? Земля под ногами сухая и твердая, и стебли травы ритмично скрипят, по мере того как мы прокладываем себе путь в направлении, указанном Энди.
По некоторым признакам я чувствую, что жилье уже где-то рядом. То тут то там попадаются следы, оставленные человеком. Неожиданно перед нами во всем своем бесстыдстве возникает дорога, и кажется, что даже желтый глаз луны нарочно делает вид, будто смотрит в другую сторону.
— Стой! — приказывает Энди.
Мы останавливаемся. Энди снова сверяет ориентиры.
— Пошли.
Забираем левее.
— Не шуметь! — советует Энди. — Мы уже недалеко.
Еще четверть часа — и я натыкаюсь на Джеймсона, который вдруг замирает передо мной как вкопанный. Обер тоже не промахивается и от всей души врезается мне в спину. К счастью, он не тяжелый, спасибо и на этом.
