Эдгар Уоллес - Ворота измены
Боб вздрогнул от волнения.
Офицеры всегда спорили между собой, является ли цвет лица леди Синтии естественным, или она пользуется косметикой. Боб мог бы искренне подтвердить, что ее лицо не знало косметики. Сейчас оно стало белее снега.
— Я… я вас не понимаю, мистер Лонгфелью… О ком вы? У какой женщины были неприятности в жизни… двадцать пять лет назад?
— Я не имею в виду конкретную женщину.
— Нет, вы знаете эту женщину, — настаивала леди.
— Да нет… — лгал Боб. — Меня только интересовало, влияют ли похождения в прошлом на репутацию…
Леди глубоко вздохнула. Ее щеки покраснели.
— От загадок у меня кружится голова, — сказала она.
Когда вошли адъютант полковника и другие офицеры, леди облегченно вздохнула.
— Разрешите пожелать вам всего хорошего, — сказал Боб и ушел.
Когда он переходил площадь, посвистывал, погруженный в раздумья, Боб даже не ответил на приветствия офицеров вахтгауза, когда проходил мимо под решеткой Кровавой Башни.
Сержант тауэрской охраны стоял у моста над крепостным валом и наблюдал за порядком. Он выпрямился, когда увидел Боба. Последний вдруг остановился и спросил:
— Где Ричард?
— Сэр Ричард Халовель только что ушел, господин лейтенант.
Боб поспешил и застал Дика, когда тот собирался сесть в машину.
— Я тоже поеду на Уэст-Энд, — сказал Боб и устроился рядом с Диком.
Он увидел хмурое лицо друга и улыбнулся.
— Синтия сегодня была в ударе. Она даже показалась мне загадочной. По твоему виду делаю вывод, что ты говорил с ней о Гоуп Джойнер, — сказал Боб.
Дик утвердительно кивнул. Но, заметив любопытство Боба, с горечью сказал:
— Она, видимо, решила, что я должен оставить службу в гвардии. В самом деле… Я не знаю, что делать. Полковник проявил в деле с Грэгэмом большое снисхождение, поэтому я вынужден уступить в вопросе о Гоуп. Меня мало беспокоит отставка, хотя этим нарушу семейную традицию. Больше всего раздражает то, что Гоуп не уважают.
Боб о чем-то задумался и сказал:
— Да, кстати, ты вспомнил Грэгэма… Он сегодня был в Тауэре!
— Проклятье! Откуда ты знаешь? — спросил Дик.
— Мой денщик видел его… Он ходил в сокровищницу.
Дик опять помрачнел.
— Грэгэм не любит развлекаться среди толпы… тем более в субботу.
— Ничего страшного, — успокоил Боб. — Это ведь единственный день, когда он мог войти в Тауэр… Много народу, незаметно можно смешаться с толпой.
— Допустим, это так. Но зачем ему прятаться? — спросил Дик. — Сокровищница? Я никогда не поверю, что у Грэгэма проснулся патриотизм к подобным регалиям.
Мысль о брате не покидала Дика. Боб вдруг попросил его:
— Пожалуйста, пообещай мне не подавать в отставку… И не говори о твоем намерении ни полковнику, ни кому-то другому… сначала обсуди этот вопрос со мной…
Дик улыбнулся:
— Есть только один человек на свете, с которым я могу говорить. Я увижусь с ним через пять минут.
Когда Дик вошел в красивый вестибюль Девоншир-Хауза, он волновался. Мысль о том, что он может оскорбить Гоуп разговором о ее происхождении, приводила его в ужас. Когда Гоуп подошла к нему поздороваться, она все поняла по выражению лица Дика. Сначала девушка было смутилась, но потом вдруг улыбнулась и доверчиво посмотрела на друга.
И тогда он молча наклонился и поцеловал ее. Это был первый поцелуй за время их знакомства. Дик почувствовал, как она задрожала всем телом. Они молчали. Не было ни объяснений в любви, ни нашептываний, ни трепетных ласк. Он обнял девушку, и они пошли в салон.
— Никогда не думал, что поступлю так, — сказал Дик, — Но… это произошло само собой.
Не дождавшись ответа, он продолжил:
— Сегодня после обеда я говорил с леди Синтией Рислип — женой моего полковника…
— И она не признает меня, — закончила мысль Гоуп. — Она меня никогда не признавала, потому что я «Никто».
Дик кивнул.
— Откуда ты знаешь? — спросил он.
— Я это чувствовала давно. Это может вызвать твою отставку?
— Я все равно оставлю службу.
— Не лукавь… Это они требуют, чтобы ты вышел в отставку. Но я с этим не согласна.
Она говорила спокойно и твердо. Дик еще никогда не видел ее такой серьезной.
— Об отставке пока не может быть и речи. Сначала ты должен узнать, кто я. Кажется, леди Синтия права… И даже больше, чем в том случае, если противилась бы приему в полковую семью дочери трубочиста.
— Я уйду из полка, — Дик настаивал на своем.
Гоуп улыбнулась и покачала головой.
— Ты не можешь себе представить, сколько усилий стоит говорить «Нет!», когда все во мне кричит «Да!». Но ты не должен жертвовать карьерой ради…
Она посмотрела на него чудесными глазами.
— Но, милая Гоуп, я не могу жить без тебя. — Он крепко сжал ее руки. — Ничто не заставит меня отказаться от тебя. Я люблю тебя!
Гоуп шептала тихо и сдержанно:
— Я твоя! Не отказывайся от меня, Дик!
В следующее мгновенье она оказалась в его объятиях. Он прижимал ее горячую голову к щеке и чувствовал, как дрожало ее нежное тело.
Глава 15
Когда Трайн был за рулем, он развивал на своем первоклассном автомобиле большую скорость и выбирал дороги, о которых не догадался бы умнейший детектив. Трайн умел оставлять далеко позади любого преследователя. Телефонограммы во всех полицейских участках о задержании такой-то машины оставались невыполненными. Трайн мог на ходу менять номер машины и ездил с закрытыми глазами в любом конце города. По одной ему известной дороге он в сумерках приехал в Кобэм. Диана уже ждала его, и, когда Трайн вошел в красивую маленькую комнату, она сидела за чашкой кофе, которую ей принес новый слуга. Убедившись, что двери и окна закрыты и занавески опущены, Трайн бросил шляпу и сел на диван.
— Довольны ли вы портным?
— Да, — ответил Грэгэм, — сегодня была примерка.
— Ладно! — Трайн заметил напряженное лицо Дианы. — Вы напуганы, и знаю чем. Грэгэм рассказал вам о плане.
— Да. Он мне все рассказал, — не скрывала Диана.
— Хорошо. — Трайн тихо рассмеялся, словно услышал интересный анекдот. — Речь идет о мелочи, о которой он сказал вам, но о которой сам ничего не знает. Не от этого ли вы нервничаете, Диана?
— Трайн, план абсолютно нереален, — нетерпеливо сказал Грэгэм. — Я вчера был в Тауэре, чтобы осмотреть сокровищницу. Это невозможно! Это безумный план! Три часа нужно только для того, чтобы пробраться через стальные двери. Я думаю, вы знаете, что двери у входа в сокровищницу бронированы, и каждый засов имеет электрический контакт. В тот момент, когда вы попытаетесь дотронуться до дверей или что-нибудь разрезать, весь Тауэр будет поднят на ноги этими проклятыми сигналами… — Грэгэм перевел дыхание. Трайн не реагировал, похоже, он веселился. Грэгэма смутила его реакция. Трайн объяснил:
— Я знаю, что вы были в Тауэре. Могу назвать номер вашего входного билета, имя охранника церкви и даже дословно передать ваш разговор с ним. Что скажете, это тоже невозможно? — Резкий, пронизываюший взгляд Трайна еще больше смутил Грэгэма. — Неужели вы думаете, что я такой круглый идиот и рискну взяться за дело, которое обречено на неудачу? Неужели вы могли предположить, что я не знаю устройства сокровищницы. Вы думаете, я сидел и ждал вашей информации?
Сарказм Трайна обезоружил Грэгэма.
— Конечно, я знал, что вы исследовали Тауэр…
— И все равно настаиваете на своем? Как долго, вы думаете, я работал над этим планом? — спросил Трайн.
На этот раз вместо Грэгэма ответила Диана.
— Князь живет в Англии полгода…
— Рикисиви? — Трайн был полон презрения, — Это случайный клиент, которого я жду десять лет. Десять? Двенадцать лет назад у меня созрел план, как освободить коменданта Тауэра от тяжелой ответственности за регалии. Вот уже двенадцать лет я люблю эти драгоценности и настолько хорошо изучил их, что могу по памяти нарисовать скипетр из слоновой кости, ложку для помазания, каждую корону и диадему, могу начертить грани каждого бриллианта, с точностью до миллиметра знаю размер рубина Черный Принц.
Трайн вдруг замолчал, потом расхохотался, откусил конец сигары и прикурил.
— Я бы мог много рассказать вам. Как и старшие офицеры, я один из немногих, кто умеет обращаться с железными шторами. Я знаю каждый сигнальный звонок… Бронированные двери у входа — мои старые друзья… Вы слышите? — Трайн понизил голос, уперся локтями в стол и наклонился к Грэгэму. — Когда человек, охраняющий драгоценности, хочет достать скипетр или корону, он что — ломает стальные двери или пользуется газовым резаком?
— Конечно, нет, — нетерпеливо согласился Грэгэм. — У него есть ключи.
— Правильно. Он отключает сигнализацию и за пять минут достает все, что ему нужно. Точно так же поступлю и я.
Трайн глубоко задумался. Его глаза уставились в потолок. Диана и Грэгэм не мешали ему размышлять. Наконец, Трайн спросил:
