Светлана Алешина - Любопытство не порок
— С вами что-то случилось? — вскочила она и пошла ко мне навстречу.
— Случилось, — кивнула я и, пройдя, села напротив нее, — мне нужно с вами поговорить.
Я открыла сумочку и, пошарив в ней рукой, достала сотовый, набрала номер, послушала и положила телефон рядом с собою на диван.
— Как всегда, занято, — пробормотала я. Диванов и Жанна молчали. Диванов прошел следом за мною и сел недалеко от Жанны.
— Здорово вы меня подставили, — сказала я, — можно сказать, артистически. Репетировали или случайно так получилось?
Жанна с Борисом Ивановичем переглянулись.
— Я вас не понимаю, Ольга, — сухо сказала Жанна, — вы хотите что-то сообщить, или опять будете говорить только одной вам понятные вещи?
— Говорить буду, — согласилась я, — и мы друг друга доймем. Мне так кажется.
Сделав еще одну паузу, я сказала:
— Как видите, Антону не удалось выбить меня из игры, хотя он старался…
— Вы это о чем? — резко спросил Борис Иванович. — Какая еще игра? Пока только играли вы: приехали, наговорили семь бочек арестантов, уехали, теперь вернулись… Я отказываюсь вас понимать.
— Вы знаете, я вас не понимаю тоже, — сокрушенно покачала я головой, — наверное, у вас это возрастное.
— Что? — чуть не подпрыгнул Борис Иванович. — Что у меня возрастное? Вы меня хотите оскорбить? Да я вас выгоню сейчас же отсюда. Нахалка!
Он не удержался, встал и заходил по холлу.
— Я здоров! — заявил он. — По всем тестам у меня организм работает так, что дай бог каждому!
— Может быть, а вот память вас подводит, — сказала я. — Со Спиридоновым Николаем Игнатьевичем вы напутали. Это от волнения, наверное, не иначе.
Диванов резко остановился и тихо спросил:
— А при чем здесь Спиридонов? Кто здесь говорит про Спиридонова?
— Я, — я пересела поудобнее и потерла лицо руками, но осторожно, чтобы остатки макияжа не загубить окончательно, мне еще в город возвращаться нужно будет, — я и говорю. Я интересную вещь заметила в ваших показаниях, которые вы дали следователю, когда он вас допрашивал в связи с этим убийством.
— Каким еще убийством? — почти шепотом переспросил Диванов и подошел ко мне ближе на шаг. Жанна сидела не шевелясь и казалась совершенно погруженной в свои мысли, но я чувствовала, что слушает она очень внимательно.
— Я про убийство Спиридонова. Про то, как убили Риту, мы поговорим позже.
Я замолчала и внимательно послушала возникшую тишину. Похоже, что в этом доме со мною никто не хочет разговаривать. Ну что ж, придется самой себя развлекать, авось потом и они подключатся.
— Вы сказали следователю, что Николай Игнатьевич напомнил вам про письмо которое он вам оставил, верно? — обратилась я к Диванову.
— Ну, — осторожно ответил он.
— А зачем, можете объяснить?
— Да что тут еще объяснять? — вскричал Диванов, теряя терпение, — сами все прекрасно знаете: он хотел, чтобы его опубликовали после его… — Диванов замолчал и уставился на меня.
— Да-да, — поддержала я его мысль, — он хотел, чтобы письмо опубликовали после его смерти, да вот только в этот день он приезжал ко мне, и мы договорились, что оно будет опубликовано. Так что напоминать вам о письме ему смысла не было. Оплошали вы немного, Борис Иванович. Признайтесь, Спиридонов сообразил, что выставка в «Арт-галерее» нужна только для того, чтобы украсть картину, принадлежащую Гринцпулю. Ведь Рита вычислила, что ее автор ван Хольмс, и вы решили ею завладеть. В общем-то прекрасная идея: организовать масенький пожарчик, без особого ущерба, достаточно того, чтобы сгорела только одна картина неизвестного автора. Только вот тут мы с моей коллегой по работе немного помешали. Да и сама Рита вдруг пошла против ваших планов…
Я обвела взглядом застывших, как изваяния, Жанну и Диванова и перевела дух.
— Это вы все сами придумали? — спросила меня Жанна, попыхивая сигаретой.
— Почему все, не все, кое-что, например, Антон подсказал, — я тоже наконец решилась закурить и, вынув из сумочки сигарету, положила сумочку рядом с собою на сотовый.
Прикурив, я продолжила:
— Вы позвонили ему по телефону, Борис Иванович, и приказали сбить мою машину, послав меня подальше в лес и точно указав ему место…
— Недоказуемо! — выкрикнул Диванов. — Все недоказуемо, я прошу вас уйти вон и больше не возвращаться сюда.
— Где Антон? — спросила вдруг Жанна.
— Антон со множественными переломами и с сотрясением мозга отправлен в больницу, немного неудачно поработал и вместо покушения на меня совершил фактически покушение на себя. Hо он успел сделать признания.
— Иди отсюда! — выкрикнул Диванов. — Тебе никто не поверит, а если и поверит, то тебе придется еще много чего доказывать!
— Мне ничего доказывать не нужно, — возразила я, — того, что я уже знаю, вполне достаточно для проведения следственных мероприятий. А я не думаю, что вы за один день успели куда-то далеко увезти и спрятать ван Хольмса. Найдут ведь.
Я медленно поднялась с дивана и взяла свою сумочку. Ничего не могу с собою поделать: дама должна быть с сумочкой — и все.
— До свидания, — сказала я этой компании.
— Ты никуда не пойдешь! — выкрикнула Жанна и выдернула из кармана халата маленький хромированный пистолетик.
— Тьфу, дура, — сплюнул Диванов, — теперь ее точно кончать придется. — Он с интересом посмотрел на меня и сказал:
— Сядь!
Я села обратно.
— Кончать, как Риту? — спросила я. — Пресс-папье по голове, а потом немножко поджечь?
— Лучше закопать, — серьезно сказал Диванов, — хлопот меньше будет.
Жанна посмотрела на свой пистолет и сняла его с предохранителя.
— Вот видишь, — хитро прищурился Диванов, — а ведь ты могла попытаться удрать, секунду-то назад. А теперь все, амба.
— За что Риту вы убили, Борис Иванович? — спросила я Диванова.
— Не моя работа, — поморщился он, — со Спиридонычем я постарался, это ты, дочка, верно угадала. А вот Риту — это уж она постаралась. Не захотела, Рита, видишь ли, Хольмса помочь продать нормальным людям. Одного сама продала, а насчет второго очень уж ей понадобилось диссертацию настрочить. Вот ведь как.
Диванов разговорился и опять стал похож на слегка нудного, но в общем-то доброго дедушку.
— Как, она первого продала? — удивленно переспросила я.
— За деньги! — ответил Диванов, — за нормальные деньги вытащила и продала, а Максимка-шалопай факт продажи и получения денег на видео записал. А потом и взял этой кассетой девочку в оборот.
— А ты знала? — спросила я у Жанны.
— Знала, — ответила она, — мы и так уже разводиться собирались, какая мне была разница, с кем он трахается и на каких условиях: за деньги или за шантаж?
— А взорвали его зачем? — продолжала спрашивать я; если уж люди разговорились, то надо их поощрять к этому, а не забирать инициативу. Я так думаю.
Жанна подошла ко мне и махнула пистолетом:
— Пошли, надоела ты мне. За жадность он был наказан. За жадность. Он считал, что если нашел первого Хольмса, то ему и доля должна быть больше. А кто сделал на него документы? Кто нарисовал бумажку, что это не Хольмс, а студент Сидоров, продавший свою работу через мой салон? Я сделала. А кто покупателей нашел? Дядя нашел, — Жанна кивнула на Диванова. — А Ритка мешать начала, вот дядя и поручил Антону ее уговорить и совместить все с пожаром… — Жанна помолчала и добавила:
— Когда он мне рассказал, что заодно и вас с вашей вертихвосткой там же законсервировал, я даже немного огорчилась, честное слово. Вы мне были интересны.
— Почему — была? — недоуменно спросила я. — А сейчас я вам неинтересна?
— Сейчас нет, — спокойно ответила Жанна. — Сейчас вы, Ольга Юрьевна, уже почти труп. А я не врач, мне трупы неинтересны.
Жанна протянула руку с пистолетом по направлению к моей груди, и раздался выстрел.
Вскрикнув, Жанна отшатнулась и схватилась за правую кисть.
Вскрикнул и Диванов, уставившись на дверь, ведущую в коридор. Там стоял Виктор с пистолетом в руках, а рядом с ним Маринка с перебинтованной головой.
Я присела обратно на диван и взяла в руки свой сотовый.
— Сергей Иванович! — позвала я. — Вы все записали на магнитофон?
— Все-все, Ольга Юрьевна, — послышался голос Ромки, — а Сергей Иванович в РОВД звонит. Вам помочь нужна?
— Нет, спасибо, Рома, ты лучше продолжай реферат писать, — стервозно напомнила я и бросила трубку обратно на диван.
Виктор уже подошел и встал со мною рядом, продолжая держать в руке пистолет.
Эпилог
Через два дня у нас в редакции наконец-то выдался свободный час и мы все дружно уселись в моем кабинете вокруг кофейного столика. Кофе на этот раз заваривала сама Маринка. Она чувствовала себя немного виноватой и поэтому старалась вести себя тихо и незаметно.
— Нет, но как круто все вышло! Как в кино! — возбужденно выкрикивал Ромка, все еще не будучи в состоянии переварить и то, что очередное расследование закончилось для нас новой удачей, и то, что его опять не взяли на дело. — Но я думаю, что в той ситуации моя помощь очень бы даже пригодилась — да, Марин?
