Александр Каневский - Кровавая Мэри
Она улыбнулась сквозь слёзы, положила ему голову на плечо.
— Зачем тебе мать-алкоголичка?.. А впрочем, налей. Выпьем за исполнение желаний!.. — Они чокнулись. — А теперь выслушай моё желание, последнее, очень внимательно выслушай, без крика и истерик. Хорошо?
— Хорошо, мама. Но ты меня пугаешь этим предисловием.
— Слушай и не перебивай. Завтра в четыре операция, да, да, я согласилась. Шансов на успех мало, но лучше рискнуть, чем лежать и ждать неизбежного. Опухоль глубоко, это мозг — трудно чего-нибудь не задеть: могу потерять речь, слух, подвижность… Могут отказать и почки, и сердце… Я превращусь в овощ, утыканный трубками, подключённый к приборам… Я умру, но в отчётах буду фигурировать ещё живой и эту отчётность будут искусственно продлевать… Мне это каждую ночь снится, и я в ужасе просыпаюсь. Не хочу этого, не хочу!.. Я так боюсь быть беспомощной и жалкой!..
— Зачем ты такое говоришь, мама, ещё всё может быть…
— Не перебивай. Это и есть моё последнее желание: если со мной такое произойдёт, ты отключишь аппаратуру, и я спокойно уйду… Не дёргайся, не перебивай!.. Постарайся меня понять!.. Я знаю, об этом нельзя просить детей, для них это тяжко и невыполнимо, это святотатство. Такое может совершить только самый близкий друг, а у меня это ты, единственный, самый близкий… Прошу не как сына, как друга. Я ведь тебя всегда провожала: в детский садик, в школу, в институт, в армию… А сейчас ты проводишь меня, мне самой уходить туда очень страшно, но оставаться ещё страшней… — Он сидел, совершенно подавленный её просьбой. Она погладила его по щеке. — Сыночка! Мне не на кого больше надеяться… Не отказывай мне!.. Это последняя просьба твоей никчемной, беспутной, но очень любящей тебя мамы!.. Скажи мне. что ты это сделаешь! Пообещай мне… Пожалуйста, пообещай!..
Он встал, прошёл до окна, постоял, вернулся, сел рядом.
— Почему ты молчишь?.. Дай мне руку. — Он протянул ей ладонь, она обхватила её обеими руками. — Какой ты сильный!.. Умоляю, не отказывай мне!.. Не отказывай!..
Он не мог больше выдерживать эту сцену.
— Хорошо, мама, обещаю… Но вот увидишь, всё пройдёт хорошо, и ты откажешься от своей страшной просьбы!
— Я тоже на это надеюсь, но… Ты дал слово!.. И ты это сделаешь. правда?
— Да, мама.
— Не забудешь?
— Нет.
— Вот теперь мне стало веселей, давай выпьем!
— Не надо больше. Лучше я расскажу тебе одну смешную историю. Спим ночью в блиндаже, я и ещё двое парней из моего взвода. Снится бабушка Люба. Говорит: Бобочка, пойди пописай. Мне не хочется, — отвечаю. А она настаивает: ну, пожалуйста! Я тебя прошу: пойди пописай. Ладно, я уже всё равно проснулся. вышел, отошёл за кусты и в это время снаряд прямо в блиндаж, обоих ребят — в госпиталь. Я просто в шоке, думаю, спасибо, бабушка. Рассказал об этом остальным, так они по ночам уже следили: если я шёл писать, весь взвод вскакивал и шёл за мной, и это нас несколько раз спасало…. Почему ты не смеёшься?
— Это не смешно, просто бабушка тебя очень любила… Кстати, мы так и не привели в порядок её памятник!..
— Мам, даю слово: выходишь из больницы, сразу сажаю тебя в машину и едем во Владимир!
— Спасибо, ты меня успокоил… Я тоже тебе буду сниться, и ты меня тоже слушайся. А сейчас напомню тебе, действительно, смешной случай: однажды в школе физик вызвал тебя и попросил рассказать о двигателе внутреннего сгорания. Ты, конечно, не выучил и ответил: я не могу, мне мама не разрешила рассказывать о нём, чтобы американская разведка не узнала…
Он рассмеялся.
— Да, я помню, у него даже челюсть отвисла, не знал, что ответить.
— Ну, вот, развеселился. А теперь иди, мне велели побольше спать перед операцией.
И помни: ты обещал, ты дал слово.
— Я помню, мама.
Он прижал к губам её похудевшую, почти невесомую руку, затем резко повернулся и вышел, не оглядываясь, а она неумело перекрестила его вслед. И ещё долго сидела, опираясь на подушку, и крестила, крестила дверь, которая за ним закрылась.
В час ночи позвонил Люсик. Говорил быстро, без интервалов, как-будто выталкивал слова, было очевидно, что он готовился к этому звонку, заучивал фразы.
— Простите, что так поздно — не могу заснуть, всё время думаю о том, что вы сказали. Вы что-то во мне задели, наверное, то, что созрело. Я узнал про третье убийство и больше не хочу бояться. Позвонил сейчас, потому что утром мог не решиться. Наши заказчики находятся в Эквадоре, на Галапагосских островах. Название их фирмы — «Игуана». Но они тоже посредники — хозяева на Кипре. Что вспомню, ещё расскажу. Но только будьте рядом, как ваша мама с вами. С вами я не боюсь.
— Ты молодец, парень! — Борис вскочил с постели, стряхнув остатки сна. — Конечно, я с тобой… Завтра, когда мы придём в офис, веди себя так, будто этого разговора не было. Ты очень нам помог. И себе тоже!.. Знай: я тебя всегда поддержу, и сейчас. и позже… Ты больше не будешь бояться, никого, никогда, понял?..
— Да. Я чувствую, во мне что-то меняется. Спасибо вам!.. Но, поверьте, папа к убийствам не причастен, он только стрелочник.
— Я на это надеюсь. Мы всё проверим.
Звонок прервался. Борис взволнованно закурил. Вот. вот она. первая реальная ниточка!..
Не выдержал, позвонил Тине. В трубке раздался её сонный голос:
— Алло? Кто это?…
— Это я. Вспомнил, что забыл!
— Что вы забыли?
— Забыл пожелать вам беспокойной ночи.
— Вы опять выпили?
— Ни капли! Но я пьян! Пьян от полученной информации, маленькой, но очень нам нужной. Расскажу при встрече. А сейчас прошу, умоляю, приказываю: любым путём убедите полковника получить утром разрешение на обыск в офисе фирмы «Оптимус»!.. Это необходимо!.. Мне Рыбомясо не поверит, а вы сможете!.. Уговорите, умолите, обольстите — мы должны иметь это разрешение!
— Слушаюсь, товарищ майор и постараюсь. — По голосу чувствовалось, что она уже окончательно проснулась — Сразу позвоню… — Помолчала и добавила. — Вы — сумасшедший, но именно это мне в вас очень нравится… Спасибо, за бессонную ночь!..
И положила трубку.
Борис радостно потёр руки.
— Она это сможет, сможет!.. Но я тоже ещё кое-что могу!.. — Соскочил с тахты на ковёр, сгруппировался и крутанул сальто — То-то! — гордо произнёс он в сторону телефона. Затем снова запрыгнул на тахту. Улёгся. Погасил свет. И вдруг в темноте рассмеялся. — Совместная бессонная ночь в разных постелях — это что-то новое в моей жизни!
Тина позвонила в начале десятого.
— Ордер у меня. Это оказалось легче, чем я думала: Лукоперец дал себя уговорить, потому что сам растерян и рассчитывает только на вас. Он убедил прокурора, но просил вам передать, цитирую: «Чем дальше в лес. тем больше дров на себе тащить». Честно говоря, не совсем поняла, что это значит.
— Это его очередной афоризм, но на сей раз, довольно точный… Я сейчас выезжаю за вами.
— Не надо. Я вам сэкономила бензин: взяла такси и уже стою возле вашего подъезда.
Он чуть не захлебнулся от эмоций:
— Тиночка, вы!.. Вы!.. Вы — просто…
Она прервала его:
— Я уже всё про себя знаю: я должна была родиться кактусом, но родилась женщиной и, как выяснилось, к сожалению, без колючек… Я жду вас, шеф!
Сквирский встретил Бориса, как родного брата.
— Наконец-то!.. Борис Романович, дорогой! Я уже просто соскучился!.. А кто эта прекрасная дама?.. — Он закатил глаза от восторга. — Уверен, что это — одесситка, только в Одессе рождаются такие красавицы!..
— С этой красавицей вы скоро познакомитесь поближе, и узнаете. что она ещё и умница, и отличница.
Они направились в кабинет Сквирского. Проходя через первую комнату, где сидели Люсик и Котов, Борис теперь уже официально представил Тину и попросил никому не покидать офис.
— Понятно! — по-солдатски ответил Котов, а Люсик только кивнул, не отрывая взглэд от компьютера. Борис представил себе. как он сейчас напряжён.
Войдя в кабинет, Борис прервал суетливость Ефима:
— Господин Сквирский, не надо предлагать ни чай, ни кофе, ни водку — сразу приступаем к допросу.
— Борис Романович, почему так официально?.. Почему допрос — мы же с вами так по-дружески беседовали!
— Дружба закончилась. Отвечайте на вопросы.
Сквирский сделал обиженное лицо.
— Раз вы настаиваете… Хорошо, я вспомню своё тюремное прошлое… Слушаю вас, гражданин начальник.
— Вопрос первый: как вам сообщают о том, что машина прибывает и на какой вокзал?
— По телефону. И очень условно. Машина даже не упоминается. Например: вам отправлена партия валокордина, прибывает тогда-то, туда-то, на такую-то платформу… Всё засекречено, я просто чувствую себя Штирлицем!.. И никто ничего не заподозрит: они. действительно, присылают валокордин — мы ведь ещё и медикаментами торгуем.
— Фальшивыми?
— Вы хотите, чтоб мы ещё делали анализы?.. За качество отвечают фирмы-изготовители. Мы — всего лишь посредники: что привозят, то продаём.
