Джерард Келли - Тайна Шерлока Холмса
— Всё, что вы перечислили, — очевидные банальности, — махнул рукой Майкрофт. — Как насчёт более сложных головоломок? Почему Шерлок решил, что покойный пёкся о внешнем виде? Откуда ему стало известно о ревматических шишках? С чего он взял, что Кавендиш недавно овдовел?
Я растерянно пожал плечами, не зная, что ответить. Халат покойного отличался хорошим качеством, но при этом его никак нельзя было назвать чересчур роскошным. Ступни трупа были полностью скрыты мягкими туфлями. Жена действительно отсутствовала, но это же не могло служить доказательством того, что она недавно умерла!
Лестрейд озадаченно почесал голову.
— Боюсь, джентльмены, вы поставили меня в тупик, — признался он.
Холмс быстрым шагом подошёл к телу и потянул труп за волосы. С изумлением я увидел, что они остались в руке у моего друга.
— Смотрите, Лестрейд, это парик, причём отличного качества. Вот вам и забота о внешнем виде.
— Чёрт бы меня побрал! — воскликнул инспектор.
Нагнувшись, я снял тапочки с ног покойного. На каждой из ступней возле большого пальца обнаружилось по внушительной шишке.
— Ума не приложу, старина, как вы догадались о ревматизме, — искренне признался я.
Вместо ответа Холмс подошёл к камину и поднял пару коричневых башмаков, стоявших на полу.
— Посмотрите, как на обуви растянута кожа в характерных для ревматических шишек местах, — объяснил мой друг. — Вот вам и весь секрет.
— Ну конечно, — вздохнул я. — После ваших объяснений всё кажется таким простым…
— Но как вы догадались, что его жена недавно умерла? — не сдавался Лестрейд.
Вместо ответа Майкрофт снял висевшее на двери пальто покойного и показал на левый рукав, где чернела траурная повязка.
— Элементарно, — промолвил он.
— Он мог носить траур по кому угодно, — возразил Лестрейд.
— Резонно, — согласился Шерлок Холмс, — но не надо забывать, что покойный был человеком замкнутым и обилием близких друзей похвастаться не мог. Даже Майкрофта он называл знакомым. У миссис Эллот было два часа на то, чтобы поставить супругу Кавендиша в известность о кончине её мужа, и, тем не менее, свежеиспечённая вдова так здесь и не появилась. Это наводит на мысль, что Кавендиш носил траур именно по своей супруге.
— Подтверждаю, — кивнул Майкрофт, — миссис Кавендиш скончалась два месяца назад.
— Вы, как всегда, на высоте, Холмс, — признал я. — Но у меня, если позволите, есть ещё один вопрос. Вы несколько раз упомянули, что Кавендиш вёл замкнутый образ жизни. Как вы об этом догадались?
— Вам не показалось странным, что кабинет Кавендиша располагается на втором этаже? — поднял бровь великий детектив. — Лично меня это удивило. Я стал думать о причине подобной планировки и пришёл к очевидному выводу: так рабочее место оказывается ближе к спальне и ванной комнате. Две трости у камина также наводят на мысль, что покойный спускался и поднимался по лестнице только в случае крайней необходимости. Если вам нужны ещё доказательства, посмотрите на модели кораблей. Я насчитал пять штук вместе с этой, — Холмс показал на незаконченную трёхмачтовую шхуну, стоявшую у окна на столе. Рядом с ней лежали инструменты и наждачная бумага, а стол и пол рядом были густо присыпаны опилками. — Подобное увлечение отнимает уйму времени, — пояснил мой друг.
— Теперь я вижу доказательства того, что у покойного были золотые руки и острый глаз. А где очки?
Холмс подошёл к Кавендишу и ловко вытащил из кармана халата пенсне.
— Но его не было видно, — возразил я, — как вы узнали, что оно там?
— Пружинный зажим пенсне оставляет характерные следы на переносице, особенно если человек носит очки не снимая, что мы и наблюдаем в случае с Кавендишем.
— Вас очень занятно слушать, — вновь напустил на себя официальный вид Лестрейд, — но все эти подробности нисколько не объясняют, что именно здесь произошло.
Холмс подошёл к окну, выглянул из него и, обернувшись к нам, бросил через плечо:
— Здесь внизу только небольшая фановая труба. Ни рукой, ни ногой не зацепишься. В радиусе пятнадцати метров — ни дерева, ни плюща, ни водостока.
— А если убийца воспользовался лестницей? — предположил Майкрофт и тоже подошёл к окну.
— Сильно сомневаюсь, — покачал головой Холмс. — Клумба внизу не примята, пыль на подоконнике нетронута.
— Может, произошёл несчастный случай? — предположил я. — Порыв ветра задул газовые лампы. От него же захлопнулось и окно.
— Боюсь, ваш вариант не подходит, старина, — улыбнулся Холмс. — Смотрите сами, сейчас ещё только начало смеркаться. Два часа назад в искусственном освещении не было нужды.
Я почувствовал себя глупее некуда и решил впредь держать рот на замке.
— Простите, джентльмены, — вмешался Лестрейд, — но пока ни один из вас не привёл ни единого Довода, опровергающего мою первоначальную версию о суициде. Если вы не возражаете, я пойду допрошу экономку.
— Отличная мысль, — согласился Холмс. — Пожалуй, я составлю вам компанию.
Спустившись по лестнице на первый этаж, мы проследовали на кухню, где миссис Эллот утешала служанка.
— Вы позволите, миссис Эллот, задать вам несколько вопросов? — спросил Лестрейд.
— Да, конечно, — ответила та.
— Сколько вы работаете у семейства Кавендишей?
— В октябре будет четырнадцать лет.
— Живёте здесь?
— Да, сэр. Моя комната и комната Мэри находятся на четвёртом этаже.
— Правильно ли я вас понял, что после смерти миссис Кавендиш здесь жили только вы втроём?
— Не совсем, сэр. С нами ещё живёт господин Джайлс. Его комната на третьем этаже.
— Господин Джайлс приходится Кавендишу сыном?
— Да, сэр.
— И где он сейчас? Он знает о смерти отца?
— Ещё нет, сэр. Утром он уехал в гости к друзьям в Сент-Джонс-Вуд и ещё не вернулся.
— Вы знаете, кто его друзья и где именно они проживают?
— Нет, сэр.
— Вы не могли бы нам подробнее рассказать о господине Джайлсе и его отношениях с отцом? — подал голос Холмс.
Вопрос явно поставил миссис Эллот в неловкое положение.
— Я вообще-то не сплетница, сэр… — потупила она взгляд, — но если вы обещаете сохранить мои слова в тайне…
— Можете нисколько в этом не сомневаться, — заверил экономку Лестрейд.
— Понимаете, господину Джайлсу почти двадцать один год. Он стал страшным разочарованием для отца. Ему ни в чём не отказывали, он учился в лучших школах… И всё равно Джайлс пошёл неверной дорожкой. Отец называет — вернее, называл — его мотом. Ему постоянно нужны деньги то на одно, то на другое. При этом сам хоть бы чем-нибудь толковым занялся! Отец хотел, чтобы сын пошёл по его стопам — в роду Кавендишей мужчины служили в военном флоте, — но Джайлс так и не смог закончить Академию. Потом родители попытались пробудить в нём интерес к юриспруденции, и тоже безрезультатно. Отец и сын постоянно ссорились — из-за того, что Джайлс пьёт и волочится за юбками. В итоге капитан Кавендиш пригрозил сыну, что если тот не возьмётся за ум, он лишит его наследства.
— Вы упомянули, что Джайлс сегодня утром отправился в Сент-Джонс-Вуд, — промолвил Холмс. — Вы не могли бы уточнить, в котором часу это произошло?
— Честно говоря, я не знаю, сэр, — ответила миссис Эллот. — Дело в том, что я как раз отлучилась проведать свою сестру, которая что-то захворала, а когда я вернулась, господина Джайлса уже не было. Он оставил мне записку, в которой было сказано, что, если отец о нём спросит, передать ему, будто Джайлс, мол, поехал в Сент-Джонс-Вуд проведать друзей и не знает, когда вернётся.
— Во сколько вы пришли от сестры? — спросил Холмс.
— Около полудня, сэр.
— Скажите, Мэри, — повернулся Холмс к служанке, — вы видели, как Джайлс уходил?
— Нет, сэр. Я была в прачечной. Стирала и гладила.
— Миссис Эллот, — вмешался Лестрейд, — согласились бы вы с утверждением, что капитан Кавендиш столь сильно скорбел по своей почившей жене, что мог свести счёты с жизнью?
— Пожалуй, сэр, это вполне возможно, — задумчиво произнесла экономка. — Смерть супруги оказалась для него страшным ударом. Мистер Кавендиш вряд ли когда-нибудь смог бы смириться с её уходом. Но мне показалось, будто в последнее время он уже начал привыкать, что жены больше нет. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
Лестрейд сделал несколько пометок у себя в блокноте.
— Когда вы в последний раз видели капитана живым? — уточнил он.
— Около двух часов. Я как раз поднялась к нему, чтобы забрать посуду после обеда.
— Вы не заметили в его поведении ничего необычного?
— Нет, всё было как всегда. Я налила ему виски с содовой и ушла. Обычно он выпивал стаканчик-другой, а потом ложился спать до позднего вечера.
— В котором часу вы попытались зайти к нему в следующий раз?
