Джерард Келли - Тайна Шерлока Холмса
— Какая ирония, — с горечью промолвил Холмс. — Благодаря одной подкове мистер Ньютон должен был получить огромное состояние, а из-за другой подковы он его потерял.
Я молча кивнул. Мне очень хотелось хоть как-то утешить Эндрю, но я никак не мог подобрать правильных слов. Еле переставляя ноги, мы вышли на улицу.
— Простите, старина, мне очень, очень жаль, — произнёс Холмс, положив руку Ньютону на плечо.
— Вы сделали всё, что в человеческих силах, мистер Холмс, — выдавил из себя улыбку Ньютон. — Просто, похоже, мне было не суждено получить это наследство.
— И что вы теперь намереваетесь делать? — спросил я.
— Пойду работать агентом в порт, как раньше, — пожав плечами, ответил Эндрю. — Хоть эта доля, конечно, и отличается от жизни в загородном особняке. Мне бы очень хотелось заплатить вам за все ваши усилия, — добавил он, повернувшись к Холмсу.
— Я согласился на предложенные вами условия и не собираюсь их пересматривать, — улыбнувшись, покачал головой мой друг и посмотрел на часы: — Может, пообедаем в ресторанчике «У Симпсона»? Не волнуйтесь, — успокоил Холмс Ньютона, увидев, как тот замялся, — я угощаю.
Мы, не торопясь, двинулись по улице. Каждый из нас был погружён в печальные мысли. Через некоторое время мы уже сидели в уютном ресторанчике и лакомились отбивными из ягнёнка с жареной картошкой. Когда мы ели, издалека до нас донёсся звон Биг-Бена — пробило час. Холмс автоматически извлёк из кармана хронометр и сверил время. Вдруг он застыл, на мгновение задумавшись. Убрав часы в карман, мой друг с аппетитом принялся за еду. Настроение его чудесным образом переменилось. Он сделался весел и развлекал нас анекдотами и разными забавными историями из своей жизни. Постепенно даже Ньютону удалось позабыть об унынии, и молодой человек несколько раз улыбнулся.
— Вот я растяпа! — воскликнул Холмс, когда мы, закончив трапезу, встали из-за стола. — Похоже, я забыл перчатки в кабинете мистера Баркера. Вы не возражаете, джентльмены, если мы снова зайдём в адвокатскую контору?
Мы оба лишь покачали головой.
Через десять минут мы снова вошли в кабинет к мистеру Баркеру.
— Кстати, мне бы хотелось кое-что уточнить насчёт завещания, — бросил Холмс адвокату. — Если я не ошибаюсь, согласно оговорённым условиям, Ньютон должен представить вам тайное послание до полудня двадцать восьмого дня, считая с даты кончины Кастерса. Это так?
— Да, мистер Холмс, всё верно, — кивнул Баркер.
— И при этом вы уже подтвердили, что мы правильно разгадали тайное послание. Верно?
— Да, это так!
— В таком случае, — Холмс посмотрел на часы, — я полагаю, у нас ещё есть время до истечения указанного периода, и потому Эндрю Ньютон имеет все права на наследство.
— Что вы хотите этим сказать, мистер Холмс? — удивился Баркер. — Срок давно уже вышел.
— Ошибаетесь, — ухмыльнулся великий детектив. — Аргентина отстаёт от нас на девять часов. Полдень двадцать восьмого дня, о котором писал в своём завещании Кастерс, там наступит только через семь часов.
— Боже милостивый! — Глаза Баркера вспыхнули. — Мне кажется, мистер Холмс, что вы, вполне возможно, и правы. Я должен посоветоваться с мистером Бринкли! — С этими словами нотариус быстрым шагом вышел из кабинета.
Ньютон застыл в ожидании. Судя по выражению его лица, он едва находил силы сдерживать свои чувства. Через несколько минут Баркер вернулся в сопровождении почтенного седовласого господина в сюртуке и брюках в тонкую полоску. Его представили нам как сэра Лоренса Бринкли — сына основателя фирмы. Мистер Бринкли, улыбаясь, с интересом посмотрел на моего друга:
— Скажите, мистер Холмс, прежде чем выбрать карьеру сыщика, вы никогда не задумывались о том, чтобы стать юристом?
— Боюсь, сэр Лоренс, эта профессия показалась бы мне слишком скучной, — покачал головой Холмс.
— Подобные дела добавляют приправы к нашим порой действительно пресным будням, — кивнул Бринкли. — Мне нечего возразить на ваш довод о разнице во времени, мистер Холмс, и потому буду рад перейти к формальностям передачи наследства мистеру Ньютону.
Эндрю издал радостный возглас и кинулся пожимать руки всем присутствующим. Когда он обменивался рукопожатиями со старым адвокатом, Бринкли с лёгким поклоном произнёс:
— Я искренне надеюсь, что вы и впредь предпочтёте пользоваться юридическими услугами нашей фирмы, мистер Ньютон… Или же мне следует называть вас лордом Кастерсом?
— Конечно же, я с радостью приму вашу помощь, — со счастливой улыбкой ответил Эндрю. — И вот первое задание: я желаю, чтобы вы тотчас же выписали моему доброму другу, несравненному Шерлоку Холмсу, чек на сумму, равную десятой части стоимости моего наследства!
Загадка запертого кабинета
Шерлок Холмс, потянувшись, взял с каминной полки персидскую туфлю, в которой хранил свой любимый крепкий табак, и принялся набивать трубку.
— Будем надеяться, Уотсон, — провозгласил он, — что начало двадцатого века принесёт с собой куда больше интересных дел, чем конец девятнадцатого. Я уж и не припоминаю, когда в последний раз мне приходилось столько скучать.
Я выбил свою трубку о каминную решётку и откинулся на спинку дивана:
— Пожалуй, соглашусь с вами, дружище. С одной стороны, я не могу сказать, что вы сидите без дела, но с другой — подумать только, с какой скукотищей приходят к вам клиенты! Мне даже писать об этом неохота.
— Вы верно уловили мою мысль, — тяжело вздохнул Холмс. — Признаться честно, я втайне начинаю мечтать о появлении нового злого гения, сравнимого с моим былым врагом профессором Мориарти.
— Погодите, дружище, — протестующе поднял я руку, — будьте осторожнее с подобными желаниями, а то ещё накличете беду.
— Я совершенно искренен, Уотсон. Поймите, мой ум нуждается в постоянной тренировке. Если же ему не давать столь необходимых упражнений, я катастрофически поглупею и лишусь своих способностей. В настоящее время мой разум уместно сравнить с шестернёй, оставшейся без смазки.
— Чтоб вы лишились своего дара? — рассмеялся я. — Думаю, это произойдёт лишь в тот день, когда явится гробовщик снимать с вас мерку.
Тут мы услышали стук в уличную дверь, приглушённые голоса на первом этаже и, наконец, звук шагов человека, поднимавшегося к нам по лестнице.
— Интересно, по какому поводу меня вдруг решил навестить мой братец Майкрофт? — полюбопытствовал Холмс, откладывая трубку, которую так и не зажёг.
— С чего вы взяли, что это именно он? — удивился я.
— Я его походку всегда узнаю, — улыбнулся Холмс. — Кроме того, в дверь он барабанит тоже по-особенному: шесть коротких ударов. Буква «М» в азбуке Морзе. Одна из многих причуд Майкрофта.
Несколько мгновений спустя через порог шагнула знакомая грузная фигура, и в нашей гостиной сразу стало тесно.
— Шерлок, какого чёрта ты ютишься в этой конуре на чердаке? Ты вполне состоятельный человек, чтобы снять квартиру куда больше, приличнее и на первом этаже, — тяжело дыша, пропыхтел Майкрофт.
— Не ворчи, — улыбнулся брату Холмс. — Физические нагрузки тебе только на пользу.
Майкрофт тяжело опустился в кресло и отёр со лба пот шёлковым платком:
— Сейчас все увлечены регулярными занятиями спортом, которые на самом деле только вредят здоровью. Ваше мнение, доктор?
— Видите ли… — начал было я, но закончить мне не дали.
— Лично я вполне здоров, чтобы выполнять свои обязанности, в круг которых, между прочим, не входит беготня по всяким чёртовым лестницам, — перебил меня Майкрофт Холмс.
— Хотите бренди? — предложил я.
— А какое у вас? «Наполеон»?
— Боюсь, что нет.
— Тогда спасибо, доктор, но вынужден отказаться. Насколько я могу судить, мой братец не изменился — всё такой же скареда, не желающий тратить деньги на достойную жизнь.
— Бренди, между прочим, отменный, — возразил я и раскрыл рот, желая продолжить мысль дальше, но тут меня перебил уже Холмс-младший.
— Не обращайте на него внимания, Уотсон, — промолвил мой друг. — Майкрофт всегда пребывает в дурном расположении духа, когда некое непредвиденное событие вдруг выбивает его из колеи. Кстати сказать, коль скоро Майкрофт соизволил явиться сюда, должно быть, произошло нечто воистину экстраординарное. Куда более экстраординарное, чем неожиданный приступ братской любви.
Майкрофт, поджав губы, сложил шёлковый платок и убрал его в карман.
— Случившееся сулит интересные перспективы, и, если бы не лень и усталость, я занялся бы расследованием самостоятельно. Я только что побывал у одного своего знакомого; его имя Кавендиш. Он является — вернее, являлся — членом клуба «Диоген». Обычно каждую среду мы совершали пешую прогулку до клуба, где играли в шахматы. Боюсь, нам больше не суждено сыграть ни одной партии. Бедолага мёртв.
