Джеймс Суэйн - Фартовые деньги
– Я не отниму у вас так много времени.
– Прошу вас.
Валентайн сел напротив и расстегнул пальто.
– Перекресточниками называют мошенников, которые специализируются на обмане казино. Это большой бизнес – около ста миллионов в год в одном только Лас-Вегасе.
– А вы этих людей ловите?
– Да. Я чувствую, когда в зале казино что-то не так, и просто исправляю положение.
– Седьмое чувство.
– Так это называют мошенники.
– Надо думать, вы крупный специалист.
Валентайн утвердительно кивнул.
– И вы пришли ко мне из-за моей работы по поводу мошенничества на блэкджеке?
Валентайн задумался. Он прочел практически все, что было написано по этому вопросу, но фамилия Дайэмондис ему ни о чем не говорила. Впрочем, иногда лучше помалкивать и плыть по течению, поэтому он снова кивнул. Наградой его прозорливости стала колода карт, которую Дайэмондис вынул из стола.
– Вытащите карты и перемешайте, – предложил профессор.
Валентайн разорвал упаковку новенькой колоды карт «Пчелка», которыми играли в сотнях казино по всему миру, и бегло их осмотрел. Ни меток, ни загибов, ни подрезанных сторон.
– Делайте так, – наставлял его Дайэмондис. – Тасуйте-перемешивайте, потом вкладывайте одну половину в другую, потом еще раз и еще раз. Уверен, вы знаете, что именно в такой последовательности тасуют карты в большинстве казино этой страны.
Валентайн послушно следовал указаниям, держа карты близко к столу, как это делают дилеры, чтобы не было видно ранга. Закончив, он протянул карты профессору. Дайэмондис помахал рукой, отказываясь их взять.
– Я не хочу к ним прикасаться, – пояснил он. – Вы раздавайте.
Валентайн замер. Неужели он что-то пропустил?
– Во что играть будем? – поинтересовался Валентайн.
– В блэкджек.
– На скольких игроков?
– На четверых. За одного вы, за остальных я.
Дайэмондис расчистил место на захламленном столе. Валентайн раскладывал карты в три кучки перед Дайэмондисом и в одну – себе. Профессор играл всеми сразу, за двоих проиграл, за одного выиграл.
– А теперь, – сказал он, – на ваш взгляд, все было по-честному или, пользуясь игорной терминологией, без обмана?
– Да.
– Отлично. Заподозрите ли вы неладное, если в следующем кону я сделаю большую ставку? Разумеется, это гипотетический вопрос.
Валентайн задумался. Колоду распечатал он. Карты раздавал тоже он. Если Дайэмондис жульничал, то совершенно непонятно, как.
– Насколько большую? – спросил Валентайн.
– Скажем, пять тысяч долларов на игрока.
– Да, я бы заподозрил.
– Но вы не смогли бы объяснить, почему, да?
– Не смог бы.
– А теперь раздайте на пятерых, – попросил профессор.
Валентайн подчинился, чувствуя, что его завели в темный лес. Профессор перевернул свои карты. Ему выпало: двадцать, блэкджек, девятнадцать и шестнадцать, к которым он прикупил карту и пасанул. Валентайн перевернул свои карты. У него получилось семнадцать. Будь они в казино, Дайэмондис выиграл бы двенадцать тысяч пятьсот долларов.
Валентайн уставился на карты профессора. В трех его наборах присутствовали тузы. И у Юрая тузы мелькали во множестве. В блэкджеке это волшебные карты, они повышают шансы игрока на 500 процентов.
Профессор набил трубку табаком и закурил, не переставая наслаждаться своим мастерством.
– Давайте еще раз, – предложил Валентайн.
Во второй раз Валентайн снова опростоволосился, но в третий его, как говорится, осенило. Все дело в том, как он тасует. Дайэмондис заставил его тасовать карты одинаково каждый раз, как это делают дилеры в казино. Порядок карт предсказуем. И это позволило ему рассчитать формулу последовательности карт в колоде.
Профессор стукнул по столу.
– Превосходно! Знаете, а ведь несколько моих выпускников неделями ломали голову над этой задачкой. Полагаю, у вас нет ученой степени по математике?
– Средняя школа Атлантик-Сити, выпуск пятьдесят шестого года.
– Надо рассказать моим студентам.
– Меня только одно смущает, – признался Валентайн.
– Что же?
– Дилеры тасуют по-разному. Как же вы узнаете, когда выйдут те карты, которые вам нужны?
– Я мухлюю, – ответил Дайэмондис, попыхивая трубкой.
– Каким образом?
Профессор ухмыльнулся. Ему явно было приятно, что он переплюнул профессионала.
– У меня два метода. Если колода новая, карты лежат в идеальной последовательности. Я просто высматриваю те, что идут перед тузами. Например, в новой колоде пиковый король предшествует бубновому тузу. Следственно, если появился пиковый король, я знаю, что не за горами и бубновый туз. Если карты уже перемешаны, задачка будет потруднее. Надо дать колоде один раз сыграть и запомнить те карты, которые идут перед тузами. Эти карты служат мне маяками.
– Но вы ведь не знаете наверняка, когда выпадут тузы, – заметил Валентайн. – Вам все равно приходится угадывать.
– Я возместил любые просчеты, играя сразу за нескольких игроков, – объяснил профессор. – Играя за четверых, я обеспечил себе тузы. А поскольку тузы часто дают двадцать одно очко, то есть блэкджек, у меня и вероятность выигрыша побольше. – Он взглянул на часы. – Пора бежать.
– А вы когда-нибудь проверяли это на деле? Я имею в виду, в казино.
– Разумеется.
– Сколько вы выиграли?
– Пару сотен долларов. Я не азартен.
Зазвенел звонок, и сотни ног прогрохотали мимо кабинета. Сунув бумаги в потертый кожаный портфель, Дайэмондис устремился к двери. Валентайн подхватил пальто со спинки стула и последовал за ним.
Они догнали толпу студентов у лестницы и спустились на первый этаж. Профессор вошел в овальный лекционный зал, который быстро заполнялся студентами. Взобравшись на возвышение, он поставил портфель рядом с кафедрой. Валентайн остановился рядом.
– Последний вопрос. Ваша система работает только с теми дилерами, которые разнимают колоду точно посередине и тасуют равномерно?
– Один коллега задал мне такой же вопрос, – сказал Дайэмондис, проверяя микрофон на кафедре. – Поэтому я разработал схемы для всех известных тасований блэкджека. Они требуют некоторой тренировки ума, но зато не дают сбоев.
Валентайн чуть было не спросил: «А его звали не Юрай Гавелка?» – но решил, что ответ ему и так известен.
– Я опубликовал полученные данные в прошлом году, – продолжал профессор. – Хотите экземпляр?
– Почту за честь.
Дайэмондис вытащил скрепленные листки рукописи из портфеля и протянул ему. «Игрушки дьявола. Математическое исследование тасования карт, его циклы и отклонения». Несколько студентов подошли к кафедре, пытаясь привлечь внимание преподавателя. Валентайн сунул рукопись под мышку.
– Спасибо, что уделили мне время.
– Желаю вам удачи в поимке тех, кого вы там ловите, – кивнул профессор.
Валентайн попытался скрыть удивление.
– А кто вам сказал, что я кого-то ловлю?
На серьезном лице профессора мелькнула улыбка.
– Так ведь вы этим на жизнь зарабатываете, разве нет?
22
Истинная любовь
Джерри хватило пяти минут, чтобы просадить отцовскую сотню в казино «Бомбей». К счастью, Иоланда при этом не присутствовала. Она отправилась к автомату «Фартовые деньги», убежденная в том, что и ей, как ее сестре, улыбнется удача и она выиграет новехонький автомобиль.
Джерри промотал все деньги в кено. По утверждению рекламного листка на стойке, кено – древняя китайская игра, которая помогла китайскому правительству оплатить расходы по строительству Великой стены. Однако листок умалчивал о том, что это игра для простофиль и что прибыль казино составляет ни много ни мало тридцать пять процентов.
Сев за стойку, Джерри купил билетик, называемый бланком, у смазливой продавщицы в мини-юбке. Цветным карандашом он зачеркнул десять из восьмидесяти чисел, потом отдал девушке бланк и деньги. Она ушла в соседний зал кено, отдала бланк работнику казино, который фиксировал ставку, потом вернулась к стойке и протянула Джерри копию. И уставилась на него.
Джерри заерзал. Взяв со стойки пятьдесят центов, которые оставил другой клиент, он протянул их ей.
– Удачи, – сухо сказала продавщица.
Он сидел и ждал. И мечтал выиграть джек-пот.
Прозвучал звонок, подсказывая, что выигрышные номера выбраны. Джерри вперился в экран кено над стойкой. «Да, да, да!» – думал он, увидев, что первые три совпали. Перед его взором уже сверкали итальянские спортивные автомобили и часы «Ролекс». Но за ними последовало: «Нет, нет, нет!» Последние семнадцать номеров подвели его, как переменчивая любовница. Сотня отца уплыла в мгновение ока. Джерри разорвал никчемный бланк.
К стойке подошел человек. Его нос украшали зигзаги белой липкой ленты. Глаза окаймляли черные круги. Джерри соскочил с табурета.
