Марина Серова - Чище воды, острее ножа
Венька кивнул. Я налила в свою любимую вазу воду, поставила в нее цветы и водрузила вазу на стол. Так, теперь я действительно готова.
Я прошла из комнаты в прихожую, Данилов галантно пропустил меня вперед, предварительно распахнув дверь квартиры.
— На чьей машине поедем? — спросила я, выйдя из подъезда.
— На моей, разумеется. Кавалер я или нет?! — с деланым возмущением отозвался Венька, подводя меня к серой «Волге».
«Что-то мне везет сегодня на эту марку, — подумала я, усаживаясь на переднее сиденье. — И у Беляковых „Волга“, и у Данилова. Кстати, чем не тема для разговора?»
— Веня, а почему ты именно «Волгу» выбрал, когда машину покупал? — спросила я.
— По двум причинам, — серьезно ответил Венька, выруливая со двора. — Во-первых, из патриотизма, а во-вторых, потому, что она внутри просторнее других машин.
— Понятно, — протянула я. — Значит, первая причина у нас совпадает.
— В смысле?
— Я «девятку» выбрала тоже по двум причинам. Первая — та же, что и у тебя.
— А вторая?
— Неприметность. «Девятка», да к тому же не очень новая, — одна из самых распространенных и неприметных машин, а мне часто бывает нужно раствориться в общей массе — профессия требует.
Так мы довольно мило болтали до самого ресторана, по обоюдному молчаливому согласию не заводя разговора об убийстве. В конце концов, нужно же за день хоть на час расслабиться, а то волком от всяких там преступлений, с которыми нам с Венькой приходится сталкиваться, взвоешь. За столом в ресторане мы тоже говорили о всяких пустяках, вспоминали общих знакомых и однокурсников, забавные истории каждый из своей жизни. Данилов рассказал несколько очень смешных анекдотов — то есть все было прекрасно. Потом мы пошли танцевать, и я была еще раз приятно удивлена. Выяснилось, что Венька очень неплохой партнер, для нашего мужчины, тем более работающего в милиции, это редкость. Да что милиционеры, даже те, кто претендует на принадлежность к так называемому высшему свету — а мне не раз приходилось с таковыми сталкиваться, — обычно танцуют с грацией гиппопотама, если не хуже.
Но ничто не вечно под луной — как и все хорошее, отдых рано или поздно кончается. Вернувшись к нашему столику, и я, и Данилов как-то одновременно поняли, что пришло время поговорить о делах.
— Веня, у тебя весь вечер вид был какой-то загадочный, — сказала я. — Причем не только как у кавалера, присутствовала еще и эдакая профессиональная таинственность, если я не разучилась разбираться в людях. Кажется, у тебя есть что мне рассказать?
Венька улыбнулся и кивнул:
— Да, в проницательности тебе не откажешь, Таня. Ты права. У меня есть две… нет, даже три новости.
— Одна хорошая и две плохие? — попыталась угадать я.
— Да нет. Они и не хорошие, и не плохие. Просто информация к размышлению, но информация весьма любопытная.
— Ну так давай, говори, — нетерпеливо попросила я. Отдых оказал на меня благотворное воздействие, и я почувствовала прилив сил.
— Новость первая, самая скучная: все отпечатки пальцев на бокалах принадлежат Эльвире Сотниковой. Кажется, это та самая девушка, которая раньше всех встала и обнаружила труп.
— Ага, — кивнула я. — Значит, именно она бокалы вымыла. Ну что ж, я так и думала. Давай следующую новость.
— Новость вторая поинтереснее. Помнишь, я тебе говорил, что у Лисовского с собой была сумка?
— Конечно. Я тебя про нее спрашивала, но ты сказал, что там нет ничего интересного.
— Оказывается, я ошибся, но сам же эту ошибку исправил. Мы забрали сумку с собой в качестве вещдока, чтобы потом отдать родственникам убитого. И сегодня после твоего визита я не поленился ее еще раз повнимательнее осмотреть. Там у нее целая куча карманов, застегивающихся на «молнию». Некоторые даже заметить трудно, не то чтобы они потайные, но кто-то, кроме хозяина, пока найдет их — помучается. Я все их осмотрел, и знаешь, что нашел в одном из карманов?
— Что?
— Тысячу долларов. Деньги были спрятаны между страницами какой-то тетрадки. Не слишком большая сумма, конечно, но ведь, сама понимаешь, смотря для кого. Лисовский был не бандит, не политик и не бизнесмен, а простой студент. Даже не работал парень нигде толком, насколько я выяснил. Тогда вопрос — откуда у него штука баксов? По-моему, это ниточка. Если он связался с какими-нибудь темными делами, то мог и нарваться. Надо узнать, откуда и когда у него появились деньги.
«Ага, — подумала я, — значит, он все-таки их достал. Интересно…»
— Спасибо, Веня, — сказала я. — Вот это уже действительно интересная новость. Правда, я не знаю, откуда он взял деньги, но зато точно знаю, что собирался с ними делать.
Данилов удивленно приподнял брови. Я быстро рассказала историю про долги Лисовского и о своем сегодняшнем визите в «Вулкан».
— Вот оно что, — протянул Венька. — Любопытно. Я с тобой согласен, парням из казино убивать его было совершенно невыгодно. Но тогда становится еще интереснее, где Лисовский взял деньги. Получается, что он был загнан в угол, долг-то отдавать надо было. В такой ситуации люди часто идут на какую-нибудь уголовщину. Может быть, и он с чем-то подобным связался, да не рассчитал последствий?
— Возможно, — задумчиво произнесла я. — Подумаем. Веня, ты говорил, что у тебя три новости, а сообщил пока только две. Выкладывай третью.
— Пожалуйста. Новость третья, самая интересная. Похоже, в сумке Лисовского рылись не только мы.
— В смысле?
— В самом прямом. Когда я нашел деньги, то решил обследовать сумку поподробнее. И не без успеха — внутри сумки, на перегородке между отделениями, обнаружили отпечатки пальцев, не принадлежащие Лисовскому.
— И чьи же?
Данилов виновато пожал плечами:
— Пока не знаю. Понимаешь, с сумкой я начал возиться уже вечером, все дактилоскописты разошлись и лабораторию заперли. Найти отпечатки оказалось несложно, надо было только подумать, что они могут там быть. А что они не Лисовского, я по размеру определил — они намного меньше. Но чьи именно эти отпечатки, я тебе только завтра сказать смогу, когда доберусь до дактилоскопической лаборатории и базы данных. Но в любом случае очень интересно: кто-то шарил в сумке Александра, что-то искал.
— Может быть, это было еще до его смерти? — неуверенно предположила я. — Хотя нет, вряд ли. Все-таки в свою сумку человек, как правило, никому соваться не позволяет.
— Вот и я о том же, — кивнул Венька. — Кстати, у тебя есть какие-нибудь предположения, кто такой любопытный?
— Есть, — откликнулась я. — Но озвучивать их я пока не буду. Вдруг сглажу?
— Ну, как знаешь, — пожал плечами Данилов. — А вообще, как у тебя дела идут? Кто на подозрении?
Честно сказать, я не очень люблю, не окончив расследования, отвечать на такие вопросы. Если результатов пока нет, то и говорить не о чем, любые подозрения могут не оправдаться, а самые правдоподобные версии оказаться ложными. Но Данилов спрашивал не из пустого любопытства, и я вкратце рассказала ему о своих предположениях, догадках и выводах.
— Значит, думаешь, что Лягунов постарался, — задумчиво проговорил Венька. — Улик пока маловато, конечно. Но то, что он соврал тебе, будто из комнаты не выходил, очень подозрительно. Нужно еще раз с той девушкой поговорить, которая его показания подтвердила. Как ее зовут? Ольга, кажется?
— Не учи ученого. Завтра я именно с беседы с ней собираюсь день начать, — сказала я.
— Может, тебе помощь нужна? — спросил Данилов. — Она ведь может упереться, тогда на нее надавить бы не помешало. А мне это удобнее, чем тебе, просто возможностей больше.
— Не волнуйся, Веня, возможностей у меня хватит, — улыбнулась я. — Только напомни одну вещь: какая статья Уголовного кодекса предусматривает ответственность за дачу ложных показаний? Ты это наверняка лучше меня помнишь.
— Девяносто вторая. От года до трех лет, — немедленно ответил Венька. — А зачем тебе? Хочешь статьей припугнуть?
— Не решила еще, — ответила я. — Может быть, и придется. Кстати, последний вопрос по делу, ты точное время смерти узнал?
— Узнал, — кивнул Венька. — Половина пятого, плюс-минус десять минут.
Я задумчиво промолчала, приняв информацию к сведению.
Глава 6
Проснулась я рано и встала с постели легко и быстро. У меня так всегда бывает, если с утра предстоят какие-то важные дела — они действуют на меня как мощный стимулятор. Зато если дел нет, я запросто могу проснуться в одиннадцать и еще час проваляться в постели. Кстати, чувствую я себя после поздних пробуждений порой хуже, чем когда встаю рано. Вообще-то это довольно странно. Казалось бы, организм лучше отдохнул, значит, и функционировать обязан лучше, но получается почему-то как раз наоборот. Вот сегодня, например, встала я без четверти восемь, а заснула часа в два ночи, Данилов домой меня привез приблизительно к часу — значит, спала я меньше шести часов, а чувствую себя сейчас прекрасно.
