Шарль Эксбрайа - Ее все любили
- Я обязательно учту это. Так вы говорите, свадьба открыла вам мир поэзии?
- Да, своего рода смена обстановки, что ли. Признаюсь вам по секрету: я ведь по натуре был раньше гулякой. Стоило увидеть какую-нибудь хорошенькую девочку - и я влюблен по уши!
- И, судя по всему, не ведали поражений?
- Ну почему же. Однако в неудачах я закалялся!
- Значит, вас можно назвать человеком с романтическим и восприимчивым характером?
- Вот это определение меня устроило бы.
- Я чрезмерно рад, что встретил наконец сердечного человека, который, вероятно, сможет мне рассказать, что на самом деле представляла собой Элен Арсизак. У вас такой богатый опыт по части женщин, что вы, как мне кажется, глубже других их понимаете.
- Я думаю, что знал Элен настолько, насколько это было возможно, в общем, как она сама себя знала.
- И каковы ваши ощущения?
- Дура.
- Дура?
- Полная дура.
- Вас не удивит, если скажу вам, что подобную оценку слышу впервые? Элен Арсизак обвиняли во многих грехах, но только не в глупости.
- И тем не менее это так.
- На чем вы основываете свое...
- Она предпочла мне этого придурка Музеролля. Кто бы мог предположить, а?
- Послушайте. Я не знаю, хорошо ли понимаю, но...
- Все просто, мсье комиссар. Она мне очень нравилась, эта Элен Арсизак, такая симпатичная, элегантная. Я бегал за ней так, как ни за какой другой. Я включил всю энергию, применил самые испытанные приемы. Так нет же! Она, смеясь мне в лицо, заявляет, что не свободна и не может мне ответить взаимностью, потому что она - любовница Музеролля, который ей дает именно то, что она ждет. Да она просто нахалка!
После некоторого молчания аптекарь добавил меланхоличным тоном:
- Думаю, что именно этот мой провал и вынудил меня окончательно уйти в провансальскую поэзию.
- И как давно случилось это приключение?
- Месяца два назад.
- Но вы мне сами говорили, что после свадьбы...
- Я говорил в общем. Полного исцеления не бывает. Здесь необходимы терпение и желание. Желание у меня есть, а терпения не хватает.
- Доктор Музеролль был с вами у Димешо в ночь убийства?
- Разумеется. Он только и знал тогда, что выигрывал. Он дважды взял "большой шлем"! Вы представляете! Впрочем, здесь нет ничего удивительного.
- Почему?
- Еще бы! Стоило Лоби увести у него любовницу, как карта так и повалила ему...
Звон разбитой мензурки, которой Гремилли со злостью хватил об пол, заставила аптекаря подскочить в испуге.
Стиснув зубы так, что кровь стучала в висках, комиссар прямо-таки летел к дому доктора Музеролля. Хотевшей было провести его в зал ожидания мадемуазель Танс он заявил раздраженно:
- Не вмешивайтесь не в свое дело! У патрона есть кто-нибудь?
- В настоящий момент нет, но...
Гремилли довольно грубо отстранил молодую женщину и распахнул дверь кабинета, в котором доктор был занят выписыванием рецепта. Тот поднял глаза на буйного посетителя.
- Минуточку, прошу вас...
Закончив свои дела, он улыбнулся:
- Вы понимаете, мсье комиссар, что, входя таким образом, вы могли бы напугать какую-нибудь не совсем одетую клиентку? Пикантный скандал был бы обеспечен. Чем могу вам помочь?
- Ответить мне прямо, долго ли еще вы и остальные будете измываться надо мной?
- Насчет остальных мне ответить трудно, а что касается меня, то мне и в голову никогда не приходило смеяться над вами.
- Тогда почему вы мне не признались, что у вас была связь с Элен Арсизак?
- Что вы такое говорите! Да она ненавидела меня больше всех, не считая своего мужа.
- Это в последнее время, а раньше?
- А "раньше" вообще никогда не было.
- А Андрэ Сонзай придерживается другого мнения на этот счет.
- Он всегда мне завидовал. Не знаю почему, но последнее время он вбил себе в голову, что я хочу отбить у него любовницу.
- Какую любовницу?
- Элен Арсизак, кого же еще?
- Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три...
- Вам нехорошо?
- Послушайте-ка меня внимательно, доктор. Я перетряхну до основания весь ваш клуб и устрою вам грандиозный скандал, если вы будете продолжать мне врать и мешать нормальному ходу следствия!
- Вам будет стоить немалых трудов, комиссар, доказать, что мы лжем, основного заинтересованного лица уже нет с нами.
- В таком случае, вы признаете...
- Я ничего не признаю, кроме того что на день своей смерти мадам Арсизак была любовницей Сонзая, точно так же, как до этого она принадлежала Лоби и Катенуа.
- То есть еще одна Мессалина*, о существовании которой никто не подозревал?
______________
* Жена римского императора Клавдия (I в.), известная распущенностью и жестокостью.
- Мы, провинциалы, обожаем скромность.
- Вы все ненавидели Элен Арсизак и все же ее любили?
- Почти все... А что вы хотите, мсье комиссар, в Перигё тоже иногда одолевает скука.
- Неужели вы думаете, что я поверю вам и вашим друзьям?
- А что вам еще остается делать, мсье комиссар?
Никогда еще судебному следователю не приходилось видеть, в каком состоянии может находиться комиссар полиции. Пораженный, он смотрел, как Гремилли метался из угла в угол, жестикулировал и кому-то угрожал.
- Вам надо успокоиться, мсье комиссар.
- Я успокоюсь только после того, как они принесут мне свои извинения! Это же форменный заговор! Они отфутболивают меня от одного к другому и предают друг друга самым бесстыдным образом! Подлецы, мсье следователь!
Бесси бросил взволнованный взгляд в направлении двери и с удовлетворением отметил про себя, что она обита.
- Прошу вас, комиссар, возьмите себя в руки. Если вас услышат...
- Меня услышат, можете не сомневаться!
- Я бы предпочел, чтобы это случилось лишь после того, как у вас будут неопровержимые доказательства. Сядьте.
Гремилли неохотно подчинился и проворчал:
- Иногда, мсье следователь, мне начинает казаться, что вы получаете удовлетворение от того, что со мной происходит.
- Я запрещаю вам так думать, мсье комиссар! Я не меньше вашего заинтересован в том, чтобы вы нашли убийцу мадам Арсизак, и не позволю вам в этом сомневаться! А теперь я вам скажу, что в этой солидарности друзей детства есть что-то трогательное и ободряющее.
- Одним словом, вы одобряете их действия?
- Нет. Я просто восхищаюсь тем, что они ставят дружбу выше всего, а мне, видимо, этого не дано.
- Ставить дружбу выше правосудия?
- Мсье комиссар, я буду вам признателен, если вы оставите подобные мысли при себе. Да и потом, разве у вас есть основания разговаривать со мной в таком тоне? Многого ли вы добились по сравнению с вашим перигёским коллегой? Конечно, вы доказали нам, что мы излишне восхищались женщиной, в которой ничего не было, кроме лицемерия. А что толку? Вы хоть на шаг продвинулись в раскрытии преступления? Нет, ведь правда? Так что же вы тогда хотите?
- Мне следует отныне вести себя более разумно, мсье следователь.
- Полностью разделяю ваше мнение. Считаю, что вы погорячились, наскакивая на меня.
- Ладно... Перед тем как сойти с дистанции, мне бы хотелось встретиться с мэтром Димешо, который, как мне кажется, послужит дуэс экс махина* во всей этой истории.
______________
* Deus ex machina (лат.) - букв "бог из машины", т.е. неожиданно появляющееся (обычно в античных трагедиях - боги) лицо или непредвиденное обстоятельство, своим вмешательством распутывающее положение.
- Ступайте, только постарайтесь позвонить ему предварительно, поскольку мэтр Димешо частной практикой фактически уже не занимается, и если и принимает у себя, то лишь по предварительной договоренности и далеко не каждого.
- Простите, мсье следователь, но речь идет не о каждом, а о полиции и...
Бесси не дал договорить комиссару, заметив ему самым что ни на есть дружеским тоном:
- Боюсь, мсье комиссар, что мэтра Димешо полиция мало волнует.
ГЛАВА V
Гремилли напрасно убил два часа, пытаясь добиться встречи с нотариусом. То он только что вышел, то у него важный клиент и он просил его не тревожить. Не оказали воздействия ни фамилия, ни должность полицейского. От этих заранее известных ответов у Гремилли поднималось давление. Попытки Димешо затруднить законный ход судебного дела только подтверждали догадки полицейского о пренебрежении, с которым мэтр Димешо относился к представителям государственных органов. По телефону ему отвечал один и тот же мягкий, любезный и сочувственный женский голос, который тем не менее не мог сказать - мсье комиссар понимает, - что мэтр Димешо у себя, если его нет на месте. Комиссару ничего не оставалось, как оставить номер своего телефона в гостинице и попросить передать мсье нотариусу, чтобы он позвонил ему, как только освободится.
В этот вечер полицейский ужинал без особого аппетита. Он уже приступал к десерту, когда к его столику подошел старый Блэз Жюнкал, бывший председатель суда. Ему нравилась здешняя кухня, и он частенько сюда захаживал.
