Джон Берли - Уайклифф разрывает паутину
К нему обратился врач:
— Мне говорили, что в понедельник здесь работал ваш водолаз.
На это отозвался тот полицейский, который только что правил резиновой лодкой:
— Здесь нырял я, сэр. Но тогда ее здесь не было.
— Если это не так, то тебе не поздоровится, приятель, — жестко заметил Керси.
— Скорее всего, он прав, — сказал Хоскинг, уже занявшийся осмотром трупа. — В воде она пробыла недолго. Фрэнкс сможет определить точнее, но, на мой взгляд, менее двенадцати часов.
Полиция расставила своих людей на всех подходах к карьеру, и уже велся опрос всех, кто жил в округе: Рулов, Иннесов, Мойлов и всех постояльцев кемпинга, ночевавших в палатках и передвижных домиках у самого леса. Быть может, они слышали или заметили что-нибудь необычное? Где находились они сами после наступления темноты? Известно, что Джеймс Клемо добрался ночью от своего дома до фермы, — видел ли его кто-нибудь?
Хоскинг продолжал толковать о своем:
— Как вы можете убедиться, ей были причинены множественные телесные повреждения, в частности — переломы конечностей. Однако, по моему мнению, почти все травмы нанесены ей post mortem.
— Что значит, почти все?
— Знаете, я не волшебник и даже не паталогоанатом. За точными сведениями вам придется обратиться к Фрэнксу. — Он окинул взглядом отвесную скалу, возвышавшуюся над залитой водой каменоломней. По всей поверхности скалы образовались плодородные уступы, где успели пустить корни молодые платаны и ясени. Только в одном месте не было никакой растительности и лишь торчали острые каменные обломки.
— По всей видимости, ее сбросили именно оттуда, — заметил Хоскинг. — А теперь посмотрите на это.
Он указал на темные пятна на шее девушки по обе стороны от гортани.
— Вы считаете, что ее задушили? — спросил Уайклифф.
— Нет, едва ли, хотя отметины интересные.
После этого врач занялся изучением неглубоких порезов и царапин на лице и конечностях, неизвестного происхождения пятен внизу живота. Когда же он раздвинул волосы у самой макушки, на черепе стала видна глубокая серповидная вмятина с распухшими краями. Хотя тело побывало в воде, у корней волос сохранились остатки запекшейся крови.
Фотограф последовательно фиксировал каждый этап осмотра трупа. Хильда Клемо поступила теперь в полное распоряжение экспертов-криминалистов.
— Что вы думаете об этой ране на голове? — спросил Уайклифф.
— Здесь тоже последнее слово не за мной, но я не вижу ничего другого, что могло бы стать причиной ее смерти. Вообще говоря, чем скорее вы доставите ее в морг и передадите Фрэнксу, тем быстрее получите ответы на свои вопросы. Транспорт для перевозки уже прибыл?
Едва он это произнес, как появились двое с носилками и специальным мешком для трупа.
— Проще донести ее до нашего фургона, чем подогнать его сюда, — заявил один из них.
Хильду запаковали в пластик и унесли. Сержант следовал по пятам за носилками, ибо служебная инструкция велела фиксировать в протоколе абсолютно все.
Едва ли кому-нибудь известная за пределами родного городка, эта школьница становилась теперь объектом профессионального интереса многих десятков, если не сотен, людей. Для них единственной причиной для знакомства с ней окажется необходимость установить личность человека, который ее убил, и усадить его на скамью подсудимых. После этого они начисто о ней забудут. Как только убийцу поймают, все внимание сосредоточится на нем, а кульминация мелодрамы наступит в зале суда, где в роли «звезды» выступит именно преступник.
По временам Уайклиффу все это представлялось весьма странным механизмом, в котором сам он был лишь маленьким винтиком. Впрочем, разве могло быть иначе?
Расследование убийства с этого момента потечет установленным порядком. На стол главного судебно-медицинского эксперта ляжет рапорт, тот возьмет бланк ордера на проведение вскрытия и впишет в него имя доктора Фрэнкса, патологоанатома. Этот ордер будет доставлен Фрэнксу специально выделенным для этого полисменом. Тело Хильды Клемо будет в этот промежуток времени находиться в морозильном боксе морга, дожидаясь тех поистине кощунственных манипуляций, которым подвергнут его во имя правосудия.
Уайклифф и Керси спустились к ручью, где смогли уединиться. Керси пнул ногой сухую ветку, валявшуюся на берегу, и поток, полноводный и бурлящий после дождя, подхватил ее и в одно мгновение унес.
— Стало быть, она мертва. И это очевидное убийство. Мне кажется, Рулы становятся теперь нашими основными подозреваемыми. — В последней фразе Керси содержался намек на вопросительную интонацию.
— Да, но труп был сброшен в каменоломню только прошедшей ночью. Констебль Уоррен слышал громкий всплеск около четырех. Ты допускаешь, что Клиффорд мог выйти и вернуться под самым носом у полицейского? Вспомни, что он уже был дома, когда Уоррен с таким шумом разоружал Клемо.
— Но ведь Клемо сумел пробраться во двор фермы незамеченным. Эти молодые констебли такие сони!
— Ладно, а где мотив убийства?
Керси пожал плечами.
— Да заурядное изнасилование. Этот полудурок напал на девчонку и надругался над ней. Он с виду тихоня, но кровь-то в нем играет, как в каждом мужике, а выхода для похоти никакого. Само собой, покрывала его мамаша. Примечательно, что труп обнаружился как раз сегодня. Джейн наверняка поняла, что у нее остался последний шанс избавиться от него. Мы разоблачили ее, так сказать, фокусы с Агнес, и Джейн грозят крупные неприятности. Стало быть, у нее оставалась последняя ночь, чтобы замести следы.
На Уайклиффа это не произвело впечатления.
— Где же в таком случае они прятали труп вчера, когда мы осматривали дом? А ведь до нас Роуз обыскал все хозяйственные постройки и окрестные поля.
— Но ведь трупа Агнес он не нашел, верно? — парировал Керси с усмешкой. — И кстати, если девушке стало известно, какая судьба постигла старушку… Вот вам и еще один мотив.
Уайклифф помотал головой. После недолгого молчания он сказал:
— Остается надеяться, что после вскрытия Фрэнкс сможет заняться эмбрионом и определит вероятного отца.
Потом Уайклифф и Керси поднялись к тому месту, откуда обнаженный труп Хильды Клемо сбросили вниз, чтобы, ударившись об острые каменные выступы, он закончил падение в темной воде затопленного карьера. Тут они попали в заросли ярко цветущего утесника, вокруг кустов которого трудились сонмы пчел, торопившихся сделать последние припасы перед надвигавшейся осенью.
Выцветшая табличка с надписью «Опасно!» торчала на покосившемся столбике. Опасность, несомненно, была вполне реальной: скрытый растительностью край обрыва возник перед ними неожиданно. Прошедший дождь превратил почву вокруг в сплошную грязь, в которой был отчетливо виден желобок сантиметра три шириной, тянувшийся к обрыву от тропинки. Там земля была прочно утоптана, и след сразу терялся.
— След словно бы от колеса старой тачки, сэр.
Кроме того, на земле можно было заметить какие-то вмятины и ямки. Одни из них напоминали размытые ливнем следы ног, другие вполне могли быть оставлены телом девушки, когда его волоком подтаскивали к краю обрыва. Но поверх всего этого отпечатались уже совершенно ясно различимые следы подошв.
— Башмаки Клиффорда Рула, — предположил Керси.
Следы тут же сфотографировали, а потом Фокс и его помощник принялись снимать с них алебастровые слепки. Полисмены между тем вели поиски в траве и среди кустарника, обозначив себе территорию от кромки обрыва и дальше вдоль тропы.
Теперь, когда Уайклифф ознакомился с местностью, с той точки, где он стоял, ему не составляло труда различить постройки фермы Трегеллес, бунгало Иннесов с высившимися рядом соснами, коттедж и развалюхи-сараи во владениях Мойлов. Вдалеке на западной стороне торчала колокольня церкви в Хейвене, а на юге во всю линию горизонта поблескивало Море. Словом, пейзаж мало напоминал декорацию трагедии, и все же всего лишь несколько часов прошло с того момента, когда некто привез сюда обнаженное тело убитой девушки в обыкновенной крестьянской тачке и сбросил в каменоломню, как мешок с мусором.
Они спустились по тропинке и метров через двести вышли на широкую просеку, которая тянулась от ручья к карьеру.
— Надеюсь, вы согласитесь, сэр, — сказал Керси, — что у любого, кто появился здесь ночью, толкая перед собой тачку — скажем, со стороны фермы — был выбор. Этот человек мог подняться по тропе и сбросить труп с обрыва или же избавиться от него внизу, не наделав столько шума. Почему-то убийца предпочел первый вариант.
Уайклифф только отмахнулся от него и спросил:
— А эта куда ведет?
Обнаружилась еще одна едва заметная тропка. Она протянулась от карьера в сторону шоссе на Хейвен.
На вопрос ответил Фокс, не очень, впрочем, уверенно:
