Ольга Ветрова - Эликсир вечности
Вечером мы оторвались там по полной. Разгонялись, резко поворачивались, ехали спиной, скакали через преграды. Благо, синяки от верховой езды у меня уже отболели. Целый час у меня в ушах свистел ветер. Я не думала ни о каких тупиках, рабочих неурядицах, вообще ни о чем. Разве что – как бы не упасть.
После физических нагрузок мы решили перейти к интеллектуальным. По дороге домой зашли в большой книжный магазин. Я тут же схватила новый роман Хмелевской и собралась было идти к кассе. Но вдруг подумала, что, на радость Петровской, буду выглядеть любительницей легкого чтива, этакой глупенькой блондиночкой. И решила повыделываться, выбрать что-нибудь еще, желательно суперсерьезное. Подарю потом Юре.
Была, правда, на прилавке одна книжка, которая заинтересовала бы и меня, и его. Красочный том про Помпеи. Но стоил он, примерно как мамины сапоги. И я поспешно отошла от соблазнительного стеллажа.
Что же все-таки выбрать? Марго застряла с ребятами в детском отделе. А я, если честно, не очень-то разбираюсь в модных литературных тенденциях. Остается лишь понаблюдать за другими покупателями. Авось они что-нибудь подскажут.
Первой мне на глаза попалась дамочка в розовой замшевой куртке со стразами и на огромных – розовых же – шпильках. Рядом с ней шел качок, похожий на официанта из «Опань-ки». Он нес корзинку, как в супермаркете, куда «розовая пантера» кидала книги, почти не глядя. К такой куртке и шпилькам должен прилагаться еще и лимузин с шофером, иначе они далеко не «ушагают» по осенней грязи. Что ж, передо мной, видимо, редкий случай интеллектуального шопинга. Наверное, остальные магазины уже пройдены дамой вдоль и поперек и предельно наскучили. Остался лишь этот.
Нет, эта красотка не приведет меня к новинкам постмодернизма. Я стала приглядываться к людям, одетым попроще. Вот, пожалуйста. Прыщавый студент в очках разговаривает с сутулой девицей без косметики. То, что нужно.
– «Книжное обозрение» назвало эту книгу лучшей в прошлом году, – бубнил студент.
– Однако уважаемый литературовед Нечитайло отдал пальму первенства вот этому произведению, – возразила девушка, потрясая увесистым томом.
Я подошла к полке и взяла обе книги, о которых они говорили. Заглянула в аннотацию. «Вся наша жизнь – война! И эта книга – о кровавой бойне. Глазами солдата НАТО, у которого оторвало ногу, глазами старушки, чей дом разбомбили, глазами хирурга, оперирующего под обстрелом…».
Господи, неужели им новостей мало?! Я открыла другое издание. Еще хлеще!
«Автор погружает читателя во внутренний мир женщины, убитой бандитами, в переживания зародыша перед абортом, в страдания тротиловой шашки, которую вот-вот взорвут…»
Бр-р! А почему автор не погружает нас в чувства женщины, которая завтра выйдет замуж, в ожидания зародыша, который вот-вот родится, в надежды бутона, который вот-вот распустится?
Может, это и умные книжки, и серьезные, и с «пальмами». Но у меня и своих проблем хватает, зачем мне трагедия взрывчатки? Лучше быть глупой и жизнерадостной, чем интеллектуалкой и искать веревку. Я понеслась к кассе в обнимку с Хмелевской.
В завершение вечера мы всей компанией зашли в кофейню. Дети немедленно перемазались десертами. Мы с Риткой попивали коктейль «Космополитен». За соседним столиком сидели две пигалицы. Такие худые, что вполне могли бы служить антирекламой шеф-повару. В блестящих кофточках. И вообще, какие-то одинаковые.
Они гоняли по тарелке что-то низкокалорийное и не знали, о чем поговорить. В таком случае, самое то – обсудить окружающих.
– Прежде чем заводить детей, нужно заработать на няню, – фыркнула одна из фиф по нашему поводу. – Чтобы не таскать эти орущие создания по приличным заведениям.
– Да ты посмотри, как они одеты. Небось вещички-то с базара. Какая няня! Шли бы лучше в чебуречную, не мешали респектабельной публике, – ответила вторая.
– Ты не понимаешь, они специально здесь сидят. Хотят свое материальное положение поправить. В чебуречной нормального спонсора не найдешь.
– Да кому нужны бабы с детьми?
– Ты не просекаешь. Сейчас пошла новая тема. Богатые мужики много работают. Им некогда детей делать, да у некоторых не очень-то и получается. Стрессы! К тому же, жена после родов на корову станет похожа. Сейчас модно брать даму с приданым. Так что они правильно тут сидят. Авось кто и скинется…
Женщины говорили тихо, но у меня слух, как у агента КГБ. И я не могла оставить их реплики без ответа. Не поленилась, достала мобильник, набрала номер Юры.
– Привет, любимый! Как твое совещание? И министр будет? Да нет, не скучаю. Я с Риткой. Отлично проводим время. Катались на роликах, были в книжном, зашли в кафешку. После двух работ – активный отдых. Жизнь бьет ключом! Ты ведь любишь энергичных девушек, а не бездельниц-содержанок? Я тоже тебя люблю!
Хороший детектив помог мне продержаться на работе до выходных. Как только Петровская убиралась из нашего офиса в свой после декламации очередных нотаций, я тут же хваталась за книжку. Пара страничек – и жизнь уже не кажется такой безрадостной. Хотя однажды от волнения я сделала два дела одновременно: открыла минералку и… вымыла клавиатуру. Быстро огляделась. Кажется, никто не заметил. И меня не уволят за порчу государственного имущества.
И в уик-энд мне расслабиться не удалось. Ведь мне предстоял официальный визит на день рождения к матери Юры.
Тамара Анатольевна считала, что женщина создана для того, чтобы заниматься мужчиной и искусством. Поэтому она удачно выбрала себе профессию искусствоведа и мужа – Вадима Николаевича Баташова. Отец Юры – из семьи потомственных дипломатов, сам работал в МИДе, специализировался на международной банковской системе. И пять лет тому назад оставил государственную службу и вошел в совет директоров одного крупного российского банка.
Каждый раз, идя в гости к родителям Юры, я стараюсь мило улыбаться и не думать о том, что они явно предпочли бы видеть рядом с сыном приличную девушку из приличной семьи, в приличной одежде и с приличным счетом в их банке.
Я надела лучшее, что у меня было: желтое платье в коричневый горошек и туфли на высоченных каблуках такой же гороховой расцветки, что особенно ценно. Может быть, одежда и не супердорогая, зато радостная и праздничная.
В просторной квартире Юриных родителей с видом на Москву-реку собралась изысканная публика. Дипломаты, банкиры, директор одного из главных музеев страны.
За столом, щедро уставленном закусками и бокалами, обнаружилась и Александра Петровская. Выяснилось, что ее отец и папа Юры вместе работали во времена холодной войны, что стало основой для их горячей дружбы.
Отлично! Я и так чувствую себя здесь не в своей тарелке, а в чужой салатнице. И тут еще Александра Евгеньевна нарисовалась! И, конечно, нахмурилась в мою сторону.
– Надеюсь, вы, Виктория, больше не будете манкировать своей работой, – произнесла она достаточно громко, чтобы все слышали.
– Что делать? – не поняла я.
На что она намекает? Что я манную кашу на службе варю или маникюр себе делаю?
– Да, мама, я тебе не говорил, что Виктория теперь работает в МИДе, – пришел мне на выручку Юра.
– Это гораздо лучше, чем с малолетними преступниками возиться, – благосклонно кивнула Тамара Анатольевна.
– О, а вы раньше трудились в колонии для несовершеннолетних? – оживилась пожилая дама в черном костюме, который украшала большая рубиновая брошь.
– Да нет, я, собственно, преподаю английский язык в школе-интернате, – пришлось оправдываться мне.
– Ну кто сдаст родного ребенка в интернат? – поморщилась виновница торжества. – Только мать-преступница и отец-алкоголик. И кто вырастет из их чада? Асоциальная личность…
– Что за тема? У нас же праздник, – вмешался отец Юры и провозгласил тост в честь именинницы.
Все подняли бокалы. Справа от меня сидел Юра, слева – дама с брошью. С Юрой я чокнулась, а повернувшись в другую сторону, едва не расплескала дорогое шампанское. Дама держала бокал левой рукой. И на этой самой руке красовалась массивная печатка. Та самая, с буквой V…
Боже мой, неужели в клуб пожилых сластолюбцев и самоубийц входят и женщины?!
14
Конечно, достаточно включить телевизор или полистать глянцевый журнал, чтобы убедиться: чем старше женщина, тем она в большей степени не прочь заполучить любовника, который годится ей в сыновья. Так что теоретически эта дама с брошью может повторить судьбу Корского. Боюсь, у ее последней любви даже больше шансов довести своего спонсора до белого каления, чем их имелось у секретарши Лиды.
Молодая любовница вполне может превратиться в молодую жену, мать детей и хранительницу очага. А вот молодой любовник скорее воспользуется деньгами и связями своей пожилой пассии, а потом найдет себе молодую любовницу, жену и далее – по списку.
