Димитрис Раванис-Рендис - Современный греческий детектив
Марианне удалось ненадолго вырваться из-под неусыпной опеки майора и написать записку, которую электрик и передал Фотису в Платамоне. Как только поезд подошел к станции, она сразу же встала у окна в ожидании новостей.
Увидев Фотиса, она с трудом удержалась, чтобы не сделать ему знак. На мгновение их взгляды встретились, но он ни единым движением не показал, что они знакомы. Его спутника Марианна видела впервые, но мгновенно сообразила: надо делать вид, будто Фотиса она не знает. Поэтому она отошла от окна и вернулась в купе, чтобы собраться с мыслями.
С того момента, как Марианна рассказала своим спутникам об импресарио, Отто и оба офицера были постоянно начеку. Герман больше не показывался в их вагоне, и это служило лишним подтверждением того, что дело нечисто.
Появление в своем купе Макса и Фотиса они встретили настороженно. Максу пришлось предъявить полковнику документы в доказательство своего права ехать в офицерском купе.
Фотис приветствовал их по-немецки. Макс узнал Марианну по фотографии, но, как ни старался уловить хоть малейший признак того, что она знакома с Фотисом, ничего заметить не удалось. Он засомневался: а вдруг этот человек не имеет никакого отношения к его делу?
Фотис же думал о том, что все эти факты, на первый взгляд кажущиеся совпадениями, на самом деле представляют собой естественный результат действий двух противоборствующих сил.
Его спутник направился прямо в купе Крайсмана и Марианны — значит, его догадка верна. К тому же немец настоял, чтобы они ехали вместе; здесь может быть только одно логическое объяснение: противник также понял, с кем имеет дело. Однако он не может знать обо всем, что известно Фотису.
Высокомерие завоевателя, представителя «высшей расы», призванной править всем миром, мешало Максу по достоинству оценить способности противника, и в этом — а не в логических просчетах — была самая большая ошибка чистокровного арийца.
Марианна вполне овладела собой и держала себя совершенно естественно.
Первоначальная скованность прошла, и обстановка в купе несколько разрядилась. Болтая о том о сем, как водится между случайными попутчиками, Макс за Фотисом и Марианной ничего подозрительного не замечал. И напротив, подозрительным ему показалось поведение офицеров. Они то и дело переглядывались и обменивались непонятными жестами. Но так или иначе, сам Отто помог ему выйти на связь со своим человеком. Когда поезд сделал остановку на небольшой станции для заправки водой, полковник вдруг предложил: а не сходить ли нам к артистам?
— Как? У вас в поезде и артисты есть? — притворно удивился Макс.
По пути в вагон, куда каждого из них тянуло по разным причинам, Фотису удалось шепнуть Марианне:
— Записку получил. Человек, с которым я пришел, враг. На станции Дион найдешь склад…
Он немедленно присоединился к остальным, боясь возбудить подозрения у Макса. Но тот был занят, при виде импресарио все трое снова переглянулись, и Отто сделал подчиненным знак, означавший: «Внимание!»
«Что это с ними?» — недоумевал Макс.
Они с Германом поднимались в вагон последними и при этом тихо перекинулись несколькими фразами.
— Что происходит?
— Йоганн, однорукий, предатель. Он ответил на тот пароль, что вы мне передали.
— А женщина?
— По-моему, подозрительна, хотя ничем себя не выдала.
— Нет ли в поезде другой женщины, похожей на нее?
— Есть… В том же вагоне.
— Сундуки?
— На месте!
— Так. До Катерини еще четыре станции, близко одна от другой… Будь внимателен.
Отто не скрывал своего беспокойства по поводу появления новых пассажиров.
— Не нравятся мне они оба.
— Вот-вот, — с готовностью отозвался майор. — Вы тоже заметили? Один из них подошел к Марианне, будто следит за ней, а другой потихоньку переговорил с импресарио.
— Вы считаете, что они прибыли с одной и той же целью? — спросил Отто.
— Возможно, господин полковник, но, к сожалению, она нам не известна, и поэтому надо быть настороже. Я нутром чувствую, что над всеми нами, и в особенности над мадемуазель Марианной, нависла угроза!
— Прошу вас, не отходите от нее — вы оба!
— Не волнуйтесь! Что бы они ни замышляли, им не удастся осуществить свои замыслы!
Волей-неволей импресарио пришлось пригласить из спального вагона аккордеонистку и еще нескольких артистов. Те обрадовались: очень уж надоело сидеть взаперти.
Йоганн играл на губной гармошке, думал о своем. На станции его предупредили, чтобы он остерегался Германа. Герман — враг, и ему, к сожалению, стал известен пароль. Йоганн в душе проклинал себя: мало того, что сам себя под удар поставил, так еще наверняка и всю операцию провалил. Теперь только один выход: убить Германа и покончить с собой.
2Появление двух новых пассажиров в купе немецких офицеров не ускользнуло от внимания телохранителей греческого ученого. Михалис в срочном порядке разыскал начальника поезда.
— Похоже, дело осложняется…
— Знаю. Мне сообщили, что в Платамоне сели двое подозрительных. Теперь все собрались в вагоне у певцов.
— Что делать будем?
— Я усилил группу охраны. В том, что «наш» в одном вагоне с немцами, есть и хорошая сторона. Так мы имеем возможность постоянно держать их на мушке. А плохо то, что очень уж много нас собралось в этом вагоне, это становится заметным!
— Может, лучше перевести его в другой вагон?
— Не думаю. Надо, пожалуй, ссадить его и остальных на первой же остановке, а там посмотрим!
— Согласен! Сколько наших в поезде?
— Двадцать, если с женщинами считать. Половина вооружены.
— Распредели их так, чтобы по двое с оружием были поблизости от немецких охранников… В случае необходимости нападем сами. Предупреди всех, что сигналом к нападению будет остановка поезда стоп-краном.
— Сделаю! — Начальник поезда всегда чувствовал себя спокойнее, когда получал конкретные распоряжения.
Вернувшись к себе в вагон, Михалис наткнулся на электрика со свертком под мышкой. Вначале он не придал этому значения, но, когда тот направился к офицерскому купе, за которым группа охраны установила наблюдение, насторожился. Парень в нерешительности встал у окна. Сквозь надорванную газету Михалис разглядел знаки железнодорожной формы.
«Наверно, идет на работу», — подумал он и пошел посоветоваться к начальнику поезда.
— Не нравится мне все это. А ты как считаешь? — В голосе у него была тревога.
— Трудно сказать… Знаешь поговорку: мышеловку ставь, но и кошку оставь! Скоро будем в Дионе, там и высадим наших.
— В Дионе? Ладно… Эх, обойтись бы без шума и стрельбы! — вздохнул Михалис.
— Это было бы лучше всего!
Когда он вернулся, электрика в офицерском вагоне уже не было. Михалис осмотрел все закоулки, вплоть до туалета. Никого. И вдруг заметил полуоткрытую дверцу шкафчика, через который проходили трубы и кабели поезда. Открыв дверцу, он обнаружил там сверток. В нем действительно была железнодорожная форма.
«Зачем он ее здесь оставил? — недоумевал Михалис. — Может, это для кого-нибудь из немчуры? Собирается переодеться, чтобы сойти за нашего?» И он решил забрать этот сверток.
Нелегкая ответственность за жизнь людей сделала его подозрительным. Пройдя по вагону, он заглянул в купе, где находился греческий ученый.
И тут раздался гудок паровоза.
«Подходим к Диону», — подумал Михалис.
При звуке этого гудка все находившиеся в артистическом вагоне невольно вздрогнули. Только аккордеонистка казалась беззаботной и строила глазки майору.
Отто с капитаном наблюдали за импресарио и новыми пассажирами. Фотис не выпускал из поля зрения Макса, а тот в свою очередь следил за Марианной и всеми, кто с ней общался.
— Наконец-то подъезжаем к Диону! — воскликнула девушка.
— Устали? — спросил Макс.
— Да нет, просто люблю Дион! Я была здесь пять раз, ездила с господином Крайсманом на раскопки! Помните?
— Помню ли я? — Голос Отто зазвучал мечтательно, ностальгически. — И ты еще спрашиваешь! Какие великолепные находки там были. Мы обнаружили фундаменты целого города эллинистического периода.
Поезд замедлил ход и остановился у маленькой станции. Его уже дожидались рабочие соляных разработок, ежедневно съезжавшиеся сюда из окрестных деревень. Теперь они набились в вагон, который должны были прицепить к составу.
Пассажиры стали выходить на платформу.
Макс у выхода шепнул импресарио:
— Не упускай ее из виду! Я немного пройдусь, а ты приставь кого-нибудь к Йоганну. Если попытается выйти из вагона — задержать даже силой! Но без шума.
Импресарио следовал за Марианной буквально по пятам. Фотис, перед тем как выйти из вагона, сумел предупредить Йоганна:
