Роман Канушкин - Стилет - Обратный отсчет
- Что я?
- Приказано уничтожить?
- А... - Ворон вздохнул. - Да, приказано... Бомбу, очень хитрую бомбу. Она кружит сейчас там.
- Где?
Стилет поднял руку:
- В небе над нами.
Галина
Четверг, 29 февраля
14 час. 31 мин. (до взрыва 2 часа 29 минут)
Итак, запланированная поездка все же не состоялась. Этот телефон серого цвета опять отобрал у нее мужа. Его не было две недели; он возвращается в дом всего на одну ночь, они обещают четыре дня отдыха, но утром забирают его снова. Он что, один у них такой? Чем они все заняты? Чем заняты эти безумные организации, выжимающие людей до последней капельки пота, а потом..
Она осмотрела их скромное жилище и подумала, что Игнату вчера исполнилось тридцать и меньше чем через четыре года тридцать исполнится ей, а в их кочевой жизни за шесть лет брака мало что изменилось...
ВЫЖИМАЮЩИЕ ЛЮДЕЙ ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ, А ПОТОМ?..
Галина с грустью посмотрелась в зеркало, снятое когда-то со старого шифоньера и теперь повешенное в прихожей, и вдруг проговорила:
- А потом выбрасывающие их на помойку!
Она испугалась силы собственного голоса и внезапно поняла - что-то накопилось в ней, нуждающееся в выходе. Она почувствовала, что оказалась вдруг не в состоянии с этим справиться, и из ее глаз покатились, будто прорвав плотину, неожиданно крупные слезы. Как сухие разбегающиеся бисерины, словно специально припасенные для этого случая. Галина испугалась, что малышка увидит ее плачущей, но ребенок, к счастью, возился в маленькой комнате с огромным надувным динозавром, подаренным дядей Максом... Маленькая комната... В их большой комнате - шестнадцать с половиной метров, а в маленькой - меньше десяти. Самая миниатюрная квартирка в центре, но у многих ребят из бывшей команды нет и такой. Кроме тех, кто РЕШИЛ ОБУСТРОИТЬ свою жизнь...
Она почувствовала, что дальше ее мысли могут начать развиваться в опасном направлении, и решила не думать об этом. Она достала платок и промокнула им слезы. Повернулась к тумбочке, где стоят фотографии. И та их любимая, где они в Крыму, шесть лет назад. Втроем - самые красивые, самые загорелые и самые счастливые она, Игнат и Макс.
- Боже мой, где же ты нашла таких красивых мужиков? - говорили ее подруги.
- Места надо знать, - смеялась она.
Она взяла фотографию и улыбнулась - слезы грозили опять прорвать плотину. Через полтора месяца малышке исполнится три, следовательно, декретный отпуск заканчивается, пора возвращаться на работу, а ребенка устраивать в садик. Господи, а сейчас все так дорого...
Галина поставила фотографию на место и подумала о Максе. Как-то раз он заявил, что был последним дураком, когда познакомил их с Игнатом. Он это говорил как бы шутя, и Воронов только улыбался, но то, что произошло однажды, за несколько дней до свадьбы, она никогда никому не расскажет. Она запретила себе об этом вспоминать.
А когда Макс познакомил их, ей было всего девятнадцать. Господи, она была совсем ребенком и влюбилась как сумасшедшая! И он без конца куда-то уезжал, а Галина продолжала ходить в свой институт, пока однажды не поняла, что без него уже не сможет. И она очень боялась встречи и боялась того, что может произойти, а потом позвонил Макс и сказал, что они в Москве и можно сходить куда-нибудь, потом добавил:
- А тебе привет от моего товарища, Игната Воронова, помнишь такого, я как-то знакомил вас?..
Помнишь такого?! Глупый, глупый ты, Макс, помню ли я такого? А Макс просил прихватить институтскую подружку, потому что, собственно говоря, их пригласили в гости, а Игнат Воронов будет петь, он очень неплохо поет под гитару. "Он все делает очень неплохо, - чуть не произнесли ее губы, поэтому, если есть желание..."
И она очень боялась встречи, и боялась того, что может произойти, но, выпорхнув из подъезда своего дома, Галина вдруг поняла, что если он захочет взять ее, то вряд ли она ответит отказом.
А Макс?.. Он был старше на пять лет, и Галина всегда его считала своим другом, самым большим и верным другом, что-то вроде старшего брата, всегда веселого и всегда великолепного. Ей льстило, что рядом находится кавалер, от одного вида которого может закружиться голова, и если бы не появился Воронов, вполне возможно... Но в тот вечер ничего не произошло. И она отшила всех своих кавалеров и загрустила, и даже мама что-то поняла - уж не влюбилась ли ты, милая? - а потом состоялась эта чудная, волшебная поездка в Крым. Они были втроем, три дитя восторга, и казалось, что все трое влюблены друг в друга, и пространство вдруг наполнилось опасностью. Эта набухающая весенняя почка должна была вот-вот взорваться - ситуация требовала разрешения, - они были молоды, веселы и счастливы, но когда Макс понял, что происходит на самом деле, было уже поздно.
"Предатели", - проговорил Макс и тут же рассмеялся. Он все превратил в шутку, но их крымский рай закончился. Теперь они с Игнатом заделались влюбленной парочкой, а Макс нашел себе какую-то курортницу, потом еще одну, и еще, а через несколько дней пришла пора возвращаться в Москву. И она научилась получать удовольствие от всего, что любил Игнат, - и от бесконечной ночной любви, когда переставали существовать всякие запреты, от частой рыбной ловли, в чем она даже превзошла учителя, от горных лыж (в то время это еще не превратилось в спорт для сногсшибательно богатых), и Игнат говаривал, что когда-нибудь он на все плюнет и устроится горнолыжным инструктором где-нибудь в горах, среди ослепительных ледников, рядом с белым снежным божеством, подальше от безумия больших городов. Она стала бегать по утрам, несмотря на сладкую привычку подольше понежиться в постели, и даже, к ужасу родителей, совершила три прыжка с парашютом в подмосковном Чехове.
- Зачем тебе все эти мужские игрушки? - сказал ей как-то Макс, смотри, будь осторожнее, начнешь еще и стихи писать...
Но казалось, что он имеет в виду совсем другое.
А потом все стало развиваться очень быстро, но за несколько дней до свадьбы она поняла, что происходит с Максом. Он попросил ее о встрече, и она никогда об этом не рассказывала ни Игнату, ни кому-либо другому.
Макс выпил спиртного. Обычно алкоголь лишь веселил его, но в тот день он был угрюмым и каким-то странным. Очень странным, она никогда не ожидала чего-либо подобного...
Сначала он говорил какие-то глупости, а она лишь улыбалась:
- Макс, ты, по-моему, перепил, тебе надо отдохнуть, слышишь, Максик. Она действительно относилась к Максу как к лучшему другу.
Потом он заявил, что Галка - ребенок, хотя ей было уже почти двадцать один, и его долг, как старшего товарища, ее предостеречь...
- Ты понимаешь, Галчонок, ты собираешься замуж за сумасшедшего, и я знаю, как называется эта болезнь - сам такой. Она называется: адреналиновый голод, страсть к опасности...
Ты думаешь, рядом с тобой воин и сильный мужчина, но пойми, он всегда будет ходить по лезвию ножа, жить на грани... Ты думаешь - это мужество?! Да нет же! Мужество - жить обычной, нормальной жизнью, а это - болезнь. Самая настоящая болезнь. И он никогда не променяет эту болезнь сумасшедших на семью, которую собирается создать и которой нужно будет нормально жить. Ты пойми, мой долг тебя предостеречь, я сам обожаю Ворона больше всех на свете, но... Теперь уже говорю как бы со стороны, потому что я почти избавился от этой болезни, чудной, восхитительной, но болезни, а он даже и не собирается... Рассеется романтический флер, и надо будет просто нормально жить... И вряд ли вы будете готовы к этому.
- Макс, ты что, решил меня оскорбить? - проговорила тогда Галина. Она с тревогой посмотрела на Макса - странный разговор...
Но Макс отрицательно покачал головой, еще долго что-то говорил, а потом вдруг страстно и горячо открылся ей. Он говорил, что всю жизнь, с первой минуты знакомства, любил ее и что продолжает любить больше всех на свете... И ее, и Игната. Он не совершает ничего подлого, он действительно любит их обоих, что делать, коли уж так вышло, но сейчас, когда он может ее потерять, пришла пора выбирать... Дружба, любовь - так все перепутано, и что-то придется терять. И не был он никогда ей другом, это была любовь, любовь, делающая его немым, пока он не понял, что теряет ее; и он готов на все, и может дать ей многое, только б она не отвергала его... И он проклинает себя за эту немоту, но... Ведь еще не поздно... Черт, ведь Игнат - его лучший друг...
А потом он начал делать то, о чем она запретила себе вспоминать. Он начал целовать ее руки и ее колени, а она сидела не шелохнувшись, и Макс все продолжал целовать ее, и Галина не знала, что с ней происходит, а потом, словно очнувшись, она с силой оттолкнула его:
- Макс, что ты делаешь?! Прекрати и больше никогда... Ты унижаешь нас обоих!
Макс вдруг качнул головой, словно получил пощечину, и на какое-то мгновение что-то случилось с его лицом, в какое-то мгновение Галина увидела, каким он будет в старости, и увидела еще что-то...
- Хорошо хоть не нас троих, - горько проговорил Макс. Потом он попытался улыбнуться. - Ты его действительно так любишь?
