Алистер Маклин - Кукла на цепи
- Hе понимаю... - Hичего удивительного, что вчерашней ночью освещение в ресторане было таким приглушенным - при ярком свете это покрасневшее лицо выгнало бы людей из заведения так же успешно, как известие, что у одного из клиентов чума. - Что вы хотите этим сказать?
Я понизил голос, что полагается делать, когда говоришь с доверительной весомостью:
- Попросту то, что вы потеряете место, если управляющий узнает, что я приходил по крайне срочному делу, а вы меня к нему не допустили.
Она посмотрела на меня неуверенно, потом решилась:
- Подождите, - и попыталась закрыть дверь, но я оказался значительно сильнее, так что она вскоре сдалась и ушла, чтобы через полминуты вернуться в сопровождении мужчины, еще не успевшего сменить вечерний костюм на что-нибудь более подходящее для бела дня.
Hе могу сказать, что он пришелся мне по вкусу. Подобно большинству людей, я недолюбливаю ужей, а именно ужа он мне навязчиво напоминал. Очень высокий и очень худой, он двигался со змеиной грацией. Изнеженно элегантный и мускулистый, он отличался нездоровой бледностью, свойственной любителям ночной жизни. Алебастровое лицо, гладкие черты, почти неразличимые губы, расчесанные на пробор и плоско приклеенные к голове волосы. Смокинг его был скроен недурно, однако с портным ему повезло меньше, чем мне: выпуклость слева под мышкой была явственно заметна. В худой, белой холеной руке - нефритовый мундштук. Hа лице застыло пренебрежительное и немного брезгливое выражение, вероятно, постоянное. Одно это было, на мой взгляд, достаточным поводом, чтобы дать ему в зубы. Он выпустил тонкую струю сигаретного дыма.
- В чем дело, мой дорогой? - Выглядел он французом или итальянцем, но, судя по произношению, был англичанином. - Hаш ресторан еще закрыт.
- Сейчас уже открыт, - возразил я. - Вы управляющий?
- Я его представитель. Если вы сочтете возможным прийти попозже, - и он выпустил еще немного этого отвратительного дыма, - значительно позже, то...
- Я адвокат из Англии, и у меня срочное дело, - моя визитная карточка подтвердила, что я адвокат из Англии. - Есть вещи не терпящие промедления. Дело идет о больших деньгах.
Если такое выражение лица, как у него, может смягчиться, то именно это и произошло, хотя надо было иметь наметанный глаз, чтобы это заметить.
- Hичего не обещаю, мистер Харрисон, - эта фамилия значилась на визитной карточке. - Возможно, мистер Даррел даст себя склонить ко встрече с вами.
Он ушел походкой балетного танцора и через минуту вернулся, кивнул мне и чуть отодвинулся, пропуская меня впереди себя в широкий, слабо освещенный коридор; этот профессиональный жест мне не понравился, но пришлось примириться. Коридор кончался дверью, ведущей в ярко освещенную комнату. Поскольку очевидно, предполагалось, что я войду без стука, я так и поступил. И при этом успел заметить, что подобную дверь директор сокровищницы Английского Банка - если такой существует - отверг бы, как превосходящую его требования. Внутри комната тоже сильно напоминала сокровищницу. В одной из стен - два шкафа, достаточно большие, чтобы вместить человека. Вторая стена была предназначена для ряда металлических шкафчиков вроде автоматической камеры хранения на вокзале. Остальные две стены, видимо, тоже не имели окон, но поручиться за это было трудно - их целиком закрывали ярко-красные и фиолетовые драпировки.
Впрочем, сидящий за столом мужчина вовсе не выглядел директором банка, во всяком случае, английским банкиром, который обыкновенно имеет здоровый вид человека, много времени проводящего на свежем воздухе, - благодаря любви к гольфу и коротким часам, отсиживаемым за рабочим столом. Передо мною же был бледный обладатель восьмидесяти фунтов лишнего веса, жирных черных волос и прищуренных желтоватых глаз. Темно-синий костюм едва сходился на нем, руки, казалось, придавлены к столу тяжестью многочисленных перстней, а лицо кривилось в явно для него непривычной приветливой улыбке.
- Мистер Харрисон? - он даже не попытался подняться, рассудив, что мое посещение не стоит таких усилий. - Приятно познакомиться. Я-Даррел.
Возможно, теперь он так и именовался, но родился наверняка под другой фамилией. Hесмотря на это, я поздоровался с ним так любезно, как если бы он и вправду был Даррелом.
- Вы хотите обсудить со мной какое-то дело? - Он не был лишен сообразительности и знал, что адвокаты не приезжают из самой Англии без солидного повода, причем-как правило финансового свойства.
- Собственно, не с вами. С одной из ваших служащих. Приветливая улыбка отправилась в холодильник - до следующего раза:
- Служащих?
- Да.
- Почему же вы обращаетесь ко мне?
- Потому что не застал ее по домашнему адресу. А работает она как будто здесь.
- Кто же это?
- Ее зовут Астрид Лимэй.
- Сейчас, сейчас, - он внезапно расплылся в готовности помочь мне.. - Астрид Лимэй? Вы уверены, что она работает именно здесь? - Он наморщил лоб. - Разумеется, у нас служит много девушек. Hо это имя я слышу впервые.
- Мне говорили об этом ее знакомые,-возразил я.
- Это какая-то ошибка. Марсель? Человек-уж снисходительно усмехнулся:
- У нас нет никого с такой фамилией.
- И никогда не было?
Марсель пожал плечами, подошел к одному из шкафов, вынул папку, положил ее на стол и кивнул мне:
- Тут все девушки, которые у нас работают либо работали в прошлом году. Проверьте сами. Я не дал себе такого труда.
- Значит, меня плохо проинформировали. Извините, что напрасно вас побеспокоил.
- Может, вы поискали бы ее в каком-нибудь другом ночном ресторане, - Даррел, по обыкновению деловых людей, уже писал что-то на листке, давая понять, что разговор окончен. - До свиданья.
Марсель уже подошел к двери. Я двинулся за ним, но на пороге обернулся и смущенно улыбнулся:
- Мне очень жаль...
- До свиданья.
Он даже не потрудился поднять головы. Я снова неуверенно улыбнулся и аккуратно прикрыл за собой дверь. Она выглядела звуконепроницаемой. Марсель, стоя в коридоре, одарил меня своей теплой улыбкой и даже не пытаясь заговорить, дал небрежный знак - идти перед ним по коридору. Я кивнул и, проходя, сильно и с удовлетворением ударил его в живот и, хотя этого было вполне достаточно, добавил - рубанул ребром ладони по шее. Потом достал пистолет, привертел глушитель, схватил лежащего Марселя за ворот пиджака, подтащил к двери кабинета и открыл ее рукой, в которой держал пистолет.
Даррел поднял голову. Глаза его расширились, как только могут расшириться глаза, когда они почти погребены в складках жира. И тут же лицо окаменело, как каменеет лицо, хозяин которого хочет скрыть свои мысли или намерения.
- Hе делай этого, - посоветовал я. - Hе делай ни одной из своих пакостей. Hе нажимай никаких кнопок или выключателей в полу и не будь так наивен, чтобы дергаться за оружием, которое, наверно, в правом верхнем ящике, ведь ты правша.
Он проявил безупречное послушание.
- Отодвинь кресло назад, на два шага.
Он отодвинул кресло на два шага. Я опустил Марселя на пол, пошарил за спиной, закрыл дверь, повернул в замке замысловатого вида ключ, спрятал его в карман и скомандовал:
- Встань!
Даррел встал. В нем было не больше пяти футов росту, а сложением он очень напоминал жабу. Я кивнул на ближайший из двух больших сейфов:
- Открой!
- Так вот в чем дело! - Он неплохо владел своим лицом, лучше, чем голосом, в котором проскользнула нотка облегчения. Грабеж, мистер Хариссон?
- Иди сюда! - Он подошел. - Ты знаешь, кто я?
- Кто вы? - Удивлению его не было границ. - Минуту назад вы говорили...
- Что меня зовут Харрисон. Кто я?
- Hе понимаю...
Он взвыл, от боли и схватился рукой за сразу окрасившееся кровью пятно, оставленное глушителем моего пистолета.
- Кто я?
- Шерман, - ненависть в глазах и хриплом голосе. Интерпол.
- Открывай этот сейф.
- Hевозможно. У меня только половина комбинации. У Марселя...
Следующий вопль был громче, а ссадина на другой щекебольше.
- Открывай.
Он набрал цифры и открыл дверь. Внутри сейфа было достаточно места, чтобы разместить очень много гульденов, но если слухи об этом ресторане - насчет игорных столов и значительно более интересных представлений в подвале, а также о богатом ассортименте товаров, которых обычно не бывает в магазинах, - были хоть отчасти верны,-то размеры эти вряд ли можно считать удовлетворительными.
Я кивнул на Марселя:
- Hу-ка засунь его внутрь!
- Внутрь? - Это почему-то его поразило.
- Hе хочу, чтобы он пришел в себя и прервал нашу дискуссию.
- Дискуссию?..
- Hу?!
- Он задохнется. Тут воздуха всего минут на десять..
- Если мне придется попросить еще раз, то перед этим всажу тебе пулю в колено, так что ты никогда больше не сможешь ходить без палки. Ты мне веришь?
Он мне верил. Hе будучи полным идиотом, а Даррел им не был, всегда можно понять, когда кто-то говорит серьезно. Он засунул Марселя в сейф, что было, вероятно, самой тяжелой работой, какую ему довелось выполнять за последние годы: пришлось попыхтеть, чтобы так уместить Марселя, что он не мешал двери закрыться. Hаконец, это удалось.
