Рауль Мир-Хайдаров - Пешие прогулки
Амирхан Даутович бывал здесь часто, почти каж-дое воскресенье, потому могила Ларисы Павловны была ухожена. У памятника он пробыл долго и спустился с кладбищенского холма, когда начало смеркаться.
Возвращаясь, он решил заглянуть на Лахути, попрощаться с домом, где он вырастил сад, где прожил почти десять лет и где был так счастлив с Ларисой. Все эти годы, послушный совету Зои Алексеевны, он избегал не только разговоров, даже мыслей о своем бывшем доме.
Кто живет или жил там в эти трудные для него времена?
Свернув на Лахути, Амирхан Даутович не уви-дел привычной высокой стены живой изгороди. И это так ошеломило его, что он невольно замедлил шаг. Кусты ограды, так радовавшие его и Ларису, были безжалостно выкорчеваны, а двор со всех сторон окружала мощная бетонная ограда из плит перекрытия, поставленных вертикально: прямо-та-ки железобетонная крепость возникла перед про-курором.
"Видно, большой начальник живет, раз целую пятиэтажку оставил без панелей перекрытия", -- по-думал Амирхан Даутович, подходя к своему быв-шему дому.
Азларханов долго ходил вокруг коттеджа, ему хотелось заглянуть во двор, но это оказалось не просто. Прежней зеленой калитки, обычно не за-пертой, теперь не было, ее заменили мощные же-лезные глухие ворота, выкрашенные в зловещий черный цвет. Все крепко, надежно, на века, нигде ни щелочки -- ни в заборе, ни в воротах.
У соседнего дома в переулке стояла пустая же-лезная бочка, и Амирхан Даутович подкатил ее к бетонной ограде. Освещение во дворе, видно, не убрали, и сейчас кое-где на дорожках уже горели огни. Двор свой прокурор не узнал. От того двора, задуманного Ларисой, не осталось и следа, да и зачем он был нужен новому, наверное, с крепкой хваткой, хозяину. Не осталось ни одного карликового деревца, с такими трудами собранных отовсюду и так долго приживавшихся. Не было уже и бассейна, выложенного голубым кафелем, исчезли и англий-ские лужайки. Спилили могучий дуб в углу двора, в тени которого по весне расцветали крокусы, ни одного редкого, экзотического дерева, которыми так гордилась Лариса. Сказать, что двор пришел в упа-док, зачах, Амирхан Даутович не мог; здесь царил новый порядок: грядки, грядки, грядки -- и ни од-ного бесполезного цветка.
Дом сиял огнями, из распахнутых настежь окон слышалась музыка.
"Наверное, смотрят телевизор, -- подумал Амир-хан Даутович, оглядывая напоследок безлюдный двор. -- Надо будет спросить, кто же это оградился от мира таким железобетонным забором?"
Но в этот момент щелкнул выключатель на от-крытой веранде, и в свете огней Азларханов увидел знакомую фигуру в полосатой пижаме. Амирхан Да-утович поначалу подумал, что обознался, но тучный человек властно крикнул кому-то в доме, чтобы выносили самовар, и последние сомнения прокурора развеялись. Да, он не ошибся: в его доме жил и здравствовал полковник Иргашев.
Теперь Амирхан Даутович понимал, что прав оказался тот ночной гость, когда сказал: нынче вре-мя Бекходжаевых, и все его попытки добиться спра-ведливости заранее обречены на провал. На спра-ведливость он мог рассчитывать только при изме-нении общей обстановки в стране, когда само время больше не сможет терпеть Бекходжаевых и насаж-даемых ими порядков и нравов.
Неожиданная ревизия собственной жизни как бы укрепила его дух, утвердила еще раз в мысли, что работа его над юридическим исследованием необ-ходима, нужна людям.
И он понимал, что должен спешить, спешить из-за здоровья -- все чаще и чаще сердце давало знать о себе. Была еще одна причина, почему он торопился. Чувствовал Амирхан Даутович, особенно после того, как оставил пост областного прокурора и жил жизнью большинства людей, разделяя с ними тревоги и заботы, что в стране на первый план неожиданно выдвинулись люди, подобные Бекходжаевым. Правда, в газетах и по телевидению еще продолжали восхищаться "бегом на месте" под бур-ные аплодисменты, и Бекходжаевы еще крепко си-дели в своих креслах, но недовольство все растущей социальной несправедливостью уже витало в воздухе, и Амирхан Даутович не мог этого не замечать. Да и как не заметишь день и ночь переполненные рестораны городка, пьяные оргии, картежную игру по-крупному и все растущую вольность нравов -- словно пир во время чумы.
И если Амирхан Даутович при всем желании не мог укоротить время царствования Бекходжаевых, то к новому, грядущему времени он хотел прийти не с пустыми руками -- он понимал, что придется перестраивать многое.
Глава IV. "ЛАС-ВЕГАС"
1
В середине сентября неожиданно пошли дожди, столь редкие в этих жарких краях, и пыльный го-родок, выцветший за долгое азиатское лето от не-милосердного солнца, преобразился: исчезли с окон выгоревшие до хрупкой желтизны газеты, распах-нулись ставни, старившие и без того неказистые здания, вымытая ночными ливнями листва деревьев обрела подобающий осени цвет.
Обозначились истинные цвета железных крыш коттеджей и особняков, утопавших в пыльных, мле-ющих от жары садах, -- зеленые, темно-красные, го-лубые; иные, крытые белой жестью, заиграли зер-кальным блеском, а ведь еще неделю назад все были на одно лицо под бархатистым слоем серой пыли. Пыль преследовала горожан повсюду, заби-раясь даже в наглухо закрытые комнаты, где с весны не отворяли окон. Конечно, будь полегче с водой, в долгие летние вечера не составило бы труда вы-брать минутку и обдать из шланга палисадник под окнами, но воды в нынешнем году явно недоставало: иной раз давали ее лишь в определенные часы, о чем заблаговременно оповещали горожан по радио. Засушливым выдалось лето, резко обмелела Сыр-дарья -главная поилица этих мест.
После дождей обрели цвет разбитые мостовые и тротуары, омылись бордюры из светлого местного камня -- за лето прибило к ним всяких бумажек, окурков, опавших листьев и опять же пыли, осе-дающей лишь к ночи. Темнота и скорее подразу-меваемая вечерняя свежесть, которую, кроме ста-рожилов, вряд ли кто ощущал, как бы гасили запах пыли, заставляли забыть о ней до утра.
А тут, как после генеральной уборки в хорошем доме, отмылись подоконники, карнизы, фасады, заблестели стекла, и теперь по вечерам городок, словно обновленный, светился огнями, гремел му-зыкой.
Поселок обрел статус города лет двадцать назад, но таковым по существу не стал, и теперь вряд ли когда-нибудь станет, потому что рудник, благодаря которому поспешили назвать городом захолустный райцентр, быстро оказался выработанным, хотя гео-логи, а затем министерства и ведомства возвестили на всю страну о якобы уникальном заложении, не-исчерпаемых запасах, о промышленных разработках на сотни лет, о самой качественной и дешевой руде в мире. И поселок, заметно расстроившийся, но так и не ставший настоящим городом, имел почти все, что положено городу.
За десять лет, что работал рудник, успели по-строить кинотеатры, Дворец горняков, рестораны, музыкальную школу, помпезное здание рудоуправ-ления, стадион, две гостиницы. Не обделили себя и местные власти: здание городского суда и про-куратуры, которое в городке называли Домом пра-восудия, впору было столице. Из местного белого камня отстроили и горком партии, и горисполком, на их фасады мрамора тоже не пожалели. Не успели достроить только драмтеатр и больницу -- финанси-рование прекратилось сразу, как только на руднике пошли сбои с планом. И стояли наполовину под-нятые корпуса как напоминание о былой финансо-вой мощи городка и его некогда стремительном росте, и окрестный люд, выждав, по его мнению, приличное время, потихоньку начал тащить со стройки все, что только можно.
Успели за эти годы отстроить два микрорайона из пятиэтажек, как и всюду по бедности фантазии нареченные Черемушками -- первыми и вторыми, и несколько улиц с уютными коттеджами и особня-ками для технической интеллигенции и руководства комбината.
Когда рудник закрыли, специалисты и часть ра-бочих сразу же уехали на новые разработки, а часть их осталась в городке, какая часть, сказать трудно, скорее всего из местных, тех, что за десять лет успели стать шахтерами или работали на многих вспомогательных участках комбината и на стройках. Как бы там ни было, ни одна квартира в Черемушках не пустовала. За те десять лет, пока работал рудник и бурно расстраивался городок, воды всегда хватало вдоволь -- комбинату было под силу содержать мощ-ные насосные станции и решать любые, подчас сложные вопросы снабжения водой. И в эти десять лет городок не только рос, но и щедро озеленялся -- отцы города денег не жалели, с управления благо-устройства спрашивали строго, и город утопал в зелени.
Рудоуправление свернуло свои дела и откочевало в неизвестном направлении, оставив новоявленному городу множество коммунальных и прочих проблем, день ото дня нарастающих, словно снежный ком. Наверное, и в области, и в республике долго не могли опомниться от шока после закрытия при-быльного рудника, и от всех запросов города от-бивались как от назойливой мухи, оттого проблемы и множились год от года. Вернуть городу прежний статус поселка никто не решался -- такого преце-дента, пожалуй, не было в стране, шаг назад, даже разумный, не поощряется, да и местное начальство вряд ли одобрило бы такую идею: кто же станет рубить сук, на котором сидит.
