Антон Леонтьев - Псевдоним Венеры
В животе у нее снова заурчало, и Инна Григорьевна посеменила в отлично известном ей направлении.
Галя же вернулась в бокс, предполагая, что Инна Григорьевна не будет ее трогать в течение ближайших дней, а то и недель. Так и вышло – врачиха слегла после бессонной ночи, а Галя получила официальное разрешение покинуть госпиталь.
Оказавшись в мастерской, она первым делом сделала слепки всех ключей, а затем в первой половине дня отнесла их обратно в кабинет Инны Григорьевны. Докторша лежала в палате, всеми больными заведовала ее заместительница, находившаяся в запарке и носившаяся по госпиталю с выпученными глазами. Поэтому Гале не составило труда проскользнуть в кабинет и подбросить ключи в ящик стола.
– Ты что здесь делаешь? – спросила ее заместительница Инны Григорьевны, когда Галя выходила из кабинета.
– Хотела узнать, как дела у Инны Григорьевны! – сказала девочка невинным тоном. – У нее ведь все хорошо? А то вчера она чувствовала себя очень плохо…
Заместительница что-то пробормотала, а Галя попросила ее передать «дорогой Инне Григорьевне» большущий привет. Никто так и не заподозрил, что именно она была причастна к медвежьей болезни похотливой докторши.
Несмотря на то что Гале удалось избежать «медосмотра», она понимала, что времени в обрез. Инна Григорьевна проваляется на больничной койке несколько дней, от силы неделю. А в колонии уже говорили о том, что Матрена вот-вот вернется и что якобы она была сама не своя и пообещала отомстить Лике за то, что именно с нее начались все неприятности. Имело место дисциплинарное разбирательство, закончившееся, впрочем, ничем. Матрену не уволили, только объявили выговор, но именно это и стало препятствием на пути к креслу директора колонии – вместо ушедшего на пенсию старого назначили нового, по слухам, молодого и деятельного. А Матрена пролетела, как фанера над Парижем, и этого она не могла вынести, желая выместить злобу на девочке, которая, по ее мнению, помешала ей занять вожделенный пост.
– Она же меня заживо сгноит! – причитала Лика, узнав, что Матрена выйдет на работу на следующей неделе. – И не только меня, но и всех нас!
– Новый не позволит, – попыталась успокоить ее Галя, но сама знала, что это не так. Во-первых, потому, что короля всегда играет свита: директор был зависим от расположения своих заместителей. А во-вторых, и это было важнее всего, новый еще не успел прибыть в колонию. Его приезд ожидался только в конце месяца, а Матрена выходила уже через четыре дня.
Это значило, что в течение почти трех недель полновластной хозяйкой в колонии будет именно она. За это время она сможет уничтожить всех тех, кого считает врагами, да так, что новый директор, приехав, ничего не заметит.
– Значит так, – произнесла Галя, – нам нужно бежать до приезда Матрены. И у нас еще есть время!
– Нет у нас времени! – заявила Лика, заламывая руки и хныкая. – Ты же слышала, что она передала мне через своих стукачек? Ах нет, не слышала? Ну да, ты же была в госпитале все это время! Матрена сказала, что зароет меня заживо. И это станет лишь началом моих мучений!
– Главное в данной ситуации – не паниковать! – заявила Галя, понимая, однако, что времени у них почти нет. И не только времени – у них не было плана побега. На все про все было четыре дня.
Чтобы как-то успокоить Лику, она показала ей слепки ключей, стыренных у Инны Григорьевны. Слезы на щеках Лики мгновенно высохли, она с любопытством спросила:
– Откуда это у тебя, Галя?
– Неважно! – ответила девочка и спрятала слепки в карман. – Но одни слепки или даже изготовленные по ним ключи нам не помогут.
Ее взгляд переместился на металлический забор, за которым виднелась грузовая машина, въезжавшая на территорию колонии.
– Это что такое? – спросила она Лику, и подруга пояснила:
– Привозит продукты и увозит отходы. Но ты что, машину же проверяют! И там спрятаться негде!
Тогда взгляд Гали устремился на чугунную крышку канализационного люка, находившуюся, впрочем, вне пределов досягаемости, за металлическим забором, в той части колонии, куда имели доступ только сотрудники, но никак не заключенные.
Проследив за взглядом подруги, Лика заметила:
– Люки ведь все заварены! А даже если мы и попадем в канализационную систему, то куда идти-то? Нужны планы, а до них не доберешься!
Галя многозначительно посмотрела на свой карман, в котором лежали слепки ключей. Лика порозовела и спросила:
– Ты думаешь, мы можем уйти из колонии по канализационному коллектору? Но ведь это полнейшее безумие!
– Безумие – это сидеть сложа руки и ничего не предпринимать, – парировала Галя. – И ждать, что через четыре дня заявится Матрена и первым делом отправит тебя в карцер.
Она подумала и об Инне Григорьевне, которая через четыре дня, не исключено, будет здорова как корова и снова пригласит ее на «медосмотр». Стать жертвой сексуального насилия похотливой докторши очень не хотелось. Значит, и в интересах Лики, и в ее собственных было бежать из колонии, и на это у них было меньше ста часов!
Сто часов, из которых прошло уже два за размышлениями и разговорами. А ни к чему путному они так и не пришли. Или пришли?
В течение последующих двух суток подруги обменивались многозначительными взглядами, а, уединившись и удостоверившись, что за ними никто не наблюдает и никто не подслушивает, обменивались последними идеями.
– Хорошо бы обойтись без насилия, – вздыхала Лика, – так, чтобы при нашем побеге никто не пострадал. Мы ведь именно так и сделаем?
– Ну, если пострадает Матрена или докторша Инна Григорьевна, то я не против, – отвечала Галя, – но при чем тут насилие? Ни на кого с автоматами мы нападать не будем. Или уходить, отстреливаясь.
В воскресенье, накануне возвращения Матрены, Галя сумела совершить невероятное. К тому времени уже были готовы ключи, изготовленные по слепкам. Проникнуть в административное здание было проще простого – оказывается, никто его сильно не охранял, видимо, надеялись на старинные замки.
Галя побывала в архиве и раздобыла там то, что ей требовалось: схемы канализационного коллектора, проходившего под колонией. Когда она показала свою добычу Лике, та ахнула и выхватила пожелтевшие страницы из рук подруги.
– Не может быть! Как тебе удалось? Это значит, что мы практически в двух шагах от долгожданной свободы?
Галя усмехнулась и посоветовала ей не торопиться.
– Предположим, мы спустимся в канализационный коллектор и даже сумеем сориентироваться, что даже при наличии карты не так-то легко. Но куда мы в итоге попадем?
Лика попыталась найти нужный отрезок на карте, и ее палец уперся в странное обозначение.
– Вот именно! – констатировала Галя. – Это – насосная станция, на которую мы, может быть, и выйдем. Однако там ведь все перекрыто решетками, посмотри на обозначения.
Закусив губу, Лика взглянула на карту и ответила:
– Быть может, все уже изменилось? Или решетки не такие уж надежные? И нам удастся их взломать?
– Нам что, тащить с собой сварочный аппарат? – усмехнулась Галя, а Лика тотчас горячо поддержала ее идею, заверив, что видела в мастерской такой.
– И баллоны, стало быть, тоже? – продолжила Галя. – Знаешь, сколько каждый из них весит?
Лика сникла, однако Галя положила ей руку на плечо и заметила:
– Но в общем и целом идея, конечно, неплохая!
– Неплохая? – встрепенулась Лика. – Выходит, что очень даже плохая! Мы ведь сидим здесь, как в мышеловке!
А Галя в это время наблюдала за машиной, которая подъехала к кухне.
– Интересно, а ведь если верить карте, то если пойти вот по этому переходу, а не прямо, то мы вылезем прямо здесь!
И Галя указала на складские помещения, примыкавшие к кухне. Лика проследила за ее взглядом, посветлела лицом и воскликнула:
– Ну конечно, ты абсолютно права! Нам надо будет только незаметно пробраться в грузовик, замаскироваться – и все!
– Разве все? – спросила Галя и предложила Лике подождать несколько минут. К тому времени грузовик отъехал от складских помещений и приблизился к высоченным металлическим воротам, за которыми находилась свобода.
Прежде чем он смог миновать их, к нему подошли два охранника с собаками. Овчарки внимательно обнюхали грузовик, потом охранник открыл кузов и запустил собак туда. Секунд через тридцать все было закончено, собаки спрыгнули из кузова на землю и замерли около охранников. Один из них махнул рукой, и ворота стали медленно открываться.
– Собаки натренированы на поиск людей, – сказала уверенно Галя, – а это значит, что если притаиться в кузове, то они тебя немедленно отыщут. И, конечно, поднимут лай. И все, пиши пропало, охранники тебя за шкирку вытащат.
– А я вот читала, что имеются вещества, при помощи которых можно отбить человеческий запах, – начала Лика, но смолкла – где же им в колонии взять подобные вещества?
