Наталья Солнцева - Часы королевского астролога
– Вы меня толкаете на нарушение закона.
– Николай Семеныч, миленький, только ни слова папе! Ладно? Вы же не думаете, что я причастна к смерти той женщины?
– Какой женщины? Во что вы опять влезли, Астра Юрьевна? Когда вы угомонитесь, наконец?
Она взволнованно дышала, передвигая по столу бокал. У нее и в мыслях не было подводить Борисова.
– Мне кажется, трупа в той квартире нет. Иначе бы я вас не просила.
Начальник службы безопасности компании «Юстина» сердито хмыкнул.
– То есть труп, то нету трупа. С огнем играете, сударыня!
– Огонь – моя страсть, с детства. Папа до сих пор от меня спички прячет, – улыбнулась Астра. – Я подумываю о собственном свечном заводике.
Она повсюду зажигала свечи. Их пляшущие язычки казались ей золотыми мотыльками, залетевшими сюда из другого мира – яркого, изменчивого, как в арабских сказках. В том, другом мире жили фантастические существа – жар-птицы, гномы, русалки, единороги, кентавры и антилопы, высекающие копытами самоцветы. Один обитатель этой волшебной страны – мандрагоровый человечек Альраун – жил у нее в кипарисовой шкатулке, завернутый в алый шелковый лоскуток. На ночь она брала его с собой в постель, под подушку…
– …неоправданный риск.
– Что?
– Вы меня не слушаете! – возмутился Борисов.
– А… простите, ради бога. Слушаю! Конечно, слушаю.
– Я говорю, надо сначала навести справки по надежным каналам, а потом уже лезть в чужое жилище.
– Да, да… вам виднее, как действовать.
Она вспомнила, что ей сегодня снилось. Арлекин в черной маске с огромным крючковатым носом, в одежде из бесчисленных ярких лоскутков – желтых, красных, зеленых – тащит ее за руку в гущу танцующих. Вверху рассыпаются огни фейерверка, качаются разноцветные фонарики, отражаясь в воде. От пруда тянет сыростью. Гирлянды цветов издают одуряющий запах. Дамы и кавалеры самозабвенно кружатся в такт музыке. Развеваются ленты и кружева, мелькают парики, плюмажи, ботфорты и атласные подолы. Сверкают драгоценности. Напудренные щеки красавиц рдеют румянцем…
Астра тоже танцует, чувствуя на талии цепкие руки Арлекина. Он хихикает и шепчет ей на ушко скабрезные комплименты. Запах роз, пороха, заморских духов и потных тел заволакивает сознание, смешивается с зеленым туманом…
Арлекин – вовсе не глупый и веселый проныра, обжора и шут. Он демон, изощренный и коварный. Маска на его лице, призванная скрывать истинную сущность, на самом деле говорит: «Вот он я! Смотрите и ужасайтесь! Я среди вас, неузнанный, неуловимый и всесильный. Вы все – мои слуги или мои жертвы. Выбирайте, что вам больше по вкусу!»
Астра кричит, вырывается из его лап, завет на помощь. Скрипки и виолончели заглушают ее отчаянные вопли. Никто даже не оборачивается, все заняты флиртом. Груди дам возбужденно вздымаются, грозя выпрыгнуть из открытых корсажей. Ноздри кавалеров плотоядно раздуты – улавливают флюиды жаждущих наслаждения красавиц. Мраморные Эроты с увитых зеленью колонн целятся в танцующих из своих натянутых луков. Незримые стрелы поражают сердца мужчин и женщин…
– Куда ты меня тащишь? – тщетно взывает Астра.
Арлекин вцепился в нее железными пальцами, увлекая прочь от пруда, фейерверка и музыки, в заросли темного парка. Трещат ветки, шуршит под ногами трава. Ветер качает верхушки деревьев. В небе – только бледное око луны да отблески цветных огней. Черное лицо Арлекина сливается с мраком ночи. И кажется, что у него нет головы – только туловище и лихо заломленная треуголка с заячьим хвостиком вместо пера.
Астра, спотыкаясь, бредет вниз по ступенькам. Откуда они здесь, посреди парка? Но это уже не парк, а глубокий затхлый подвал. Внизу, на холодном полу, – множество мертвых мотыльков. Их не видно, они только угадываются в рассеянном свете, льющемся из крохотного окошка.
Арлекин хохочет и убегает. Мелькают вверх по ступенькам его ноги, обтянутые пестрым трико, в башмаках с помпонами. Астра больше не может кричать, у нее пропал голос. Она опускается на пыльный пол, устланный мотыльками… Это не мотыльки! Это платье, сшитое из оранжевых, синих и золотистых лоскутов… Женщина в наряде Коломбины! Неподвижная и безжизненная. Мертвая…
– А-ааа-а! А-ааа-ааа! – отчаянно вопит Астра, отдергивая руку.
Лицо женщины неестественно бледное, с синими губами.
– Не трогай ее! – пищит кто-то прямо в ухо Астры. – Не прикасайся к ней! Бежим, пока он не закрыл тебя здесь. Если не успеешь, останешься в этом подвале! Навсегда!
Маленький человечек, похожий на высохший корешок, карабкается по складкам пышной юбки, пытается добраться до ее руки.
– Это ты, Альраун?
– Я, кто же еще? За тобой нужен глаз да глаз, – сердито ворчит человечек, протягивая ладошку. – Хватайся! Он хочет запереть дверь!
Они в мгновение ока преодолевают бесчисленные каменные ступени. В кромешной тьме брезжит узкая полоска света.
– Я не проскользну туда, – пугается Астра.
Альраун ее не слушает. Тянет, командует, покрикивает. Щель такая узкая, что через нее и мышь не проскочит.
– Иди за мной! – яростно пищит человечек. – Забудь о том, кто ты!
Какой-то сверлящий звук нарастает, врывается в ее сознание и выдергивает из жуткого подвала…
Она приходит в себя, открывает глаза. На стене – знакомые обои, розовый квадрат окна. Шторы, которые она покупала вместе с Матвеем в итальянском салоне. Ее удобная кровать, ее уютная квартирка на Ботанической. Какое счастье – проснуться!
На прикроватной тумбочке разрывается телефон. Это Матвей.
– Ну что, едем на прогулку?
– В Братцевский парк, – зевая, говорит Астра.
– Я тебя разбудил?
– Не представляешь, как я благодарна… Обожаю тебя!
Он пробормотал в ответ что-то невнятное.
– Ты меня тоже? – улыбнулась она.
– После обеда заеду. Будь готова.
Никогда еще кухня с мягким уголком и круглым столиком не казалась ей такой приветливой, располагающей к отдыху и спокойствию. А запах ветчины и свежего огурчика! А весенняя капель за окном! А звуки города! Какое чудо. Какая прелесть…
Даже пасмурная погода ее обрадовала. Пусть серо, пусть деревья и дома тонут в утренней дымке. Зато мороза нет, и снег тает. Вон, как все звенит, журчит. Живет…
– Я пойду, с вашего позволения? – произнес Борисов, возвращая ее в настоящий момент.
Она молча кивнула.
«Витает в облаках! – подумал тот, расплачиваясь. – Как всякая влюбленная женщина. Каким образом ей удается попадать в истории с трупами?»
Глядя на дочь шефа, Николай Семенович диву давался. Ей бы жить, не тужить… заниматься этим… шопингом, шейпингом, фитнесом, в женских салонах время убивать. Мало ли сейчас всяких развлечений для богатых? А ей опасность подавай, адреналин, работу для «серых клеточек». Может, оно и правильно. От скуки у людей башню сносит…
Астра осталась за столиком допивать мартини, размышлять. Потом созвонилась со старым театральным режиссером, знатоком комедии дель арте. Когда-то он ставил «Арлекинаду» силами студенческого театра.
Старичок обрадовался возможности поболтать, окунуться в прошлое.
Он угощал бывшую ученицу чаем и показывал ей растрепанные альбомы с фотографиями времени своей молодости. Вот этот милый паренек стал заслуженным артистом, эта застенчивая девушка – кинозвездой. Этот спился, тот не сумел себя реализовать, зачах в какой-то провинциальной труппе. А вот эта красавица выскочила замуж за партийного деятеля, похоронила в себе актрису. Был талант и сплыл.
Стены его тесного жилища были увешаны пожелтевшими афишами и портретами драматургов. Он мечтал ставить Шекспира и Шиллера, а его заставляли репетировать бездарные советские пьесы про металлургов и героев целины. Его жена играла Любовь Яровую, передовых колхозниц и женщин-комиссаров.
– А когда пришла свобода, я уже ни на что не гожусь, – сетовал режиссер. – Жена умерла, сын в Израиль подался. Чтобы не сойти с ума от безделья, я засел за мемуары – хоть что-то оставить для потомков.
Астра аккуратно перевела разговор в нужное ей русло. Успеть бы до обеда выяснить все, что ее интересует. Старичок охотно отвечал на вопросы – в его глазах появились искорки азарта. Итальянский уличный театр, Флоренция, Милан, Венеция, истинный расцвет комедии масок во Франции, в Париже – при самом блистательном королевском дворе Европы…
Она вернулась домой с роем противоречивых мыслей в голове. Достала зеркало… поколебалась и спрятала его обратно в шкафчик. Бесполезно что-либо предпринимать. Нужно ждать ответа Борисова…
* * *На обед у Астры были припасены отбивные. Она поставила на плиту сковородку, плеснула масла… В сознании чередой проплывали образы Коломбины, Арлекина, купца Панталоне, сентиментального и плаксивого Пьеро…
Она спохватилась, когда запахло горелым. Машинально посолила и поперчила мясо, обваляла в муке, обжарила до румяной корочки с одной стороны, с другой.
