Ольга Володарская - Каждый день как последний
— Возможно, — не согласился с ней Паша. — Главное, как ты правильно заметила, приложить усилия.
— А зачем столько усилий?
— А вот это другой вопрос. И, пожалуй, самый главный. Чем мы заслужили чью-то немилость?
— У всех есть грехи, — пожал плечами Кен.
— Да. Но нас должен объединять один, общий.
— Мы даже друг с другом не были знакомы! Какой общий грех?
— Главная версия полицейских — нас похитили какие-то сектанты. И мне она не нравится.
— Почему? — заинтересованно спросил Егор. — Версия самая вероятная. Кому мы еще сдались? Опять же не забывай про это! — Он повернулся к Паше спиной и оттянул ворот свитера.
Рисунок, который маньяк нанес Егору на шею, теперь стал коричневым. Раны покрылись задубевшей коркой.
— Полиция выяснила, что означает этот рисунок? — спросил Кен.
— Нет пока. Проверяют все сектантские символы. Но их же масса. Сейчас столько развелось повернутых на эзотерике и прочей мути…
— Можно я сфотографирую? — попросила у Егора Наташа.
— Зачем?
— Поищу его в своих книгах.
— Ты тоже… из этих? — И он повертел пальцем у виска.
— Нет, не из этих, — поджала губы Наташа. — Просто интересуюсь символами, в том числе оккультными.
— Фоткай, не жалко!
Наташа достала сотовый телефон и сделала несколько снимков.
— И что дальше? — спросил у Паши Егор. — Что еще ты хочешь выяснить, чтобы начать мозговой штурм?
— Мы должны выяснить, что нас объединяет.
— Ничего, — не раздумывая, ответил Кен. — Мы все абсолютно разные. Из разных социальных слоев. Разного возраста. Разных судеб. У нас даже общих знакомых нет.
— А может, мы просто не пытались их поискать? Нас что-то должно связывать. Что-то или кто-то! А коль мы все родом из этого города…
— Я нет! — заявил Кен.
— И я, — подхватила Лида. — Я жила здесь у тетки несколько лет, ходила в школу, и только.
— А ты, Кен?
— Я тоже ходил тут в школу. Меня бабушка воспитывала. Но я родился не здесь.
— Не суть. Наше детство прошло в этом городе. Значит, надо искать зацепки там.
— Типа, девочку или мальчика, над которой-которым мы глумились, он вырос и решил нам отомстить? — расхохотался Егор. Он выпил уже три стакана виски и был изрядно пьян. — Бред!
— К тому же киношный, — поддакнула Наташа.
— Готов выслушать ваши версии, — спокойно парировал Паша.
— У меня их нет, — заговорила Дина. — Но я согласна с Павлом. Что-то должно нас объединять. Или кто-то. Поэтому предлагаю составить нечто вроде схемы. Кто в какие годы ходил в садик, школу, мы ведь все разного возраста.
— Кто самый младший из нас? — спросил Кен.
— Наверное, я. Мне двадцать семь.
— А старшему?
— Мне тридцать девять, — сказал Егор. — Есть кто старше? Нет? Значит, я.
— Мы четверо примерно одного возраста? — задала вопрос Наташа. — В районе тридцати, так? Значит, учились в одно время. Пусть кто-то в первом, кто-то в пятом классе. Но я никого из вас не помню…
— Я помню Лиду, — выдал Кен. — Она хорошо пела, выступала часто.
— А… Это та девочка, что выиграла конкурс, и ей дали путевку в «Артек»?
— Она самая, — хмыкнула Лида.
— Но ты была совсем другой.
— Все мы меняемся.
— Значит, мы с тобой учились в одной школе. Двадцать второй. И Кен тоже, правильно?
— Нет, я в спецшколе. Она нынче называется английской гимназией.
— Буржуй, — пьяно проблеял Егор, совсем осоловевший после очередного стакана.
Тут у Наташи затрезвонил мобильный, и она, извинившись, ушла в ванную, чтобы поговорить. Вернулась спустя минуту, красная, с глазами, метающими молнии.
— Ненавижу мужчин! — выпалила она.
— За что ты нас так? — округлил глаза Кен.
— Вы все козлы.
— Все? А может, только твой муж? Ведь это он звонил?
— Нет, дочка, — выдавила она. — Говорит, папа какую-то тетю привел. И спать с ней собирается.
— И что тут такого? Вы же разведены?
— Ребенка он видит раз в месяц. Неужели нельзя своих блядей подальше держать в те дни, когда дочь у него?
— Почему ты решила, что она блядь? Может, они встречаются, у них все серьезно, и твой бывший хочет, чтобы его избранница поладила с дочкой?
— Ой, да не знаешь ты ничего! — отмахнулась Наташа. Ее настроение резко испортилось. — Пойду я. Мне одной побыть нужно. Пока!
И ушла, не оглянувшись.
— Неудивительно, что мужик ее бросил, — скривился Егор. Хоть в бутылке и оставалось виски, он больше не пил. Решил попридержать коней. Все же знал меру.
— Мне тоже пора, — сказала Дина. — У моей тетки сегодня юбилей, надо сходить поздравить. Если вы не возражаете, я вас покину.
— Ты еще в реверансе присядь, — хрюкнул Егор. — Иди, раз надо.
Она поднялась. Паша помог ей одеться.
— Я позвоню, если вспомню что-то важное, — сказала она ему.
— В любом случае позвони, хорошо?
Дина кивнула и, помахав всем на прощание, вышла за дверь. Паша проводил ее взглядом. Да таким пристальным, что Егор все понял и скорчил свою привычную гримасу. А потом закатил глаза, показывая, что не разделяет Пашиных восторгов. Дина Егору не нравилась. Его привлекала Лида. Это было очевидно, он глаз с нее не сводил.
А Паше нравилась Дина. Скромная, сдержанная, задумчивая… С пушистыми золотистыми бровями, которые неплохо было бы выщипать и подкрасить. С острыми плечами мальчика-подростка. С бледной кожей, сквозь которую просвечивают голубые жилки. Даже с пятнами аллергии на щеках и шее Дина нравилась Паше.
И это удивляло его. Не потому, что она была чем-то нехороша. Нет. Возможно, не так эффектна, как Лида, но бесспорно привлекательна. И умна. И человек, сразу видно, хороший, цельный. Просто так сильно Паше еще никто не нравился. Даже та, что стала его женой…
— Может, передислоцируемся? — услышал он голос Кена и встряхнулся.
— Куда, например? — спросил Павел.
— Я ужасно голоден.
— Спустимся в ресторан?
— Нет, я не люблю рестораны при гостиницах. Если это не «Фо сизенс» или «Риц». К тому же хочется чего-то простого, но основательного.
— Шашлычка, — подсказал Егор.
— Да, пожалуй.
— А я бы в билльярд поиграл. Умеете?
— Я слабо играю. А ты, Паша?
— Прилично.
— Значит, идем в бильярдную, где подают шашлыки. — Егор повернулся к Лиде, которая не принимала участия в их разговоре. Думала о чем-то, постукивая по опустевшему стакану ноготками. — Красотка, ты с нами?
— Нет уж, спасибо, — наморщила она свой чудесный носик. — Я предпочитаю заведения поприличнее.
— Например? — За Лидой он готов был последовать куда угодно.
— Тебя туда все равно не пустят, — рассмеялась она. — В таком виде место тебе только в шашлычной.
— А что с моим видом? — нахмурился Егор. Похоже, он даже не замечал, как грязен его свитер, всклокочены волосы, а штаны велики.
— Глянь в зеркало — узнаешь.
— О чем она? — уставился на Кена Егор.
— Тебе не помешает причесаться и замыть пуловер, — деликатно ответил тот.
— Да? — Он опустил глаза и, казалось, только что увидел на груди пятна глины. — И правда грязный…
— Хочешь, я дам тебе чистый свитер? — предложил Паша.
— Да не надо. Этот замою… — И скрылся в ванной.
Лида тем временем поднялась с кровати. Именно так, как это делают роковые красотки в голливудских фильмах. С грацией кошки и кричащей сексуальностью опытной стриптизерши. Зазвучи сейчас музыка, ее движение можно было бы принять за па эротического танца.
На Лиде были брючки в обтяжку, высокие сапоги на шпильке и трикотажная кофточка под горло, провокационная, но не вульгарная. Поверх то ли куртка, то ли шубка — Паша не очень разбирался — связанная из тонких лоскутков меха. Ее медовый цвет выгодно оттенял загар и гармонировал с волосами. Одежда Лиды была в той же цветовой гамме, что и у Кена. Эти двое создавали невероятно гармоничный дуэт. И почему, интересно, они друг к другу равнодушны?
— Паша, проводи меня, пожалуйста, до стоянки такси, — попросила Лида, затянув пояс на своей то ли курточке, то ли шубке.
— Так, может, я тебя отвезу? — предложил Кен.
— Не стоит беспокоиться. Я прекрасно доеду на такси. — И выжидательно посмотрела на Павла.
— Да, хорошо, только куртку накину.
Он не стал говорить, что удобнее вызвать такси из номера или по сотовому. Если ей хочется дойти до стоянки, что ж… Он сопроводит ее. Благо парковка в двадцати метрах от отеля.
Они вышли из номера. Миновали коридор, спустились по лестнице вниз.
Лида резко затормозила перед дверью, ведущей в фойе, и, повернувшись к Паше, выпалила:
— А может, к черту вашу шашлычную? Поехали ко мне? Я отлично готовлю фетучини. И у меня есть дивное итальянское вино…
— Да мы вроде договорились уже, — растерянно протянул он. — Не думаю, что ребята захотят.
