Наталья Александрова - Крест командора
– Насчет жилплощади и совместного хозяйства мне Леонид Михалыч сказал. Он адвокатом был, хорошо в таких делах разбирался. И сам хороший мужчина был, только пил сильно. Потом его из адвокатов уволили, потому что все завистники, и он к нам в магазин пошел, грузчиком. А насчет того, чтобы по воскресеньям за покупками, я сама определила, на собственном большом жизненном опыте. Если живут муж с женой, то какой бы он ни был – хоть пьющий, хоть завалящий, хоть вовсе припадочный, – она его в воскресенье отмоет, причешет, переоденет во все чистое, сумки в руки – и вдвоем по магазинам, чтобы все видели, что у нее – семья!
Вдруг дверь комнаты приоткрылась, в щелку просунулась чумазая Генкина физиономия.
– Тебе чего? – строго осведомилась Анжела. – Я же тебе велела гулять! Не видишь – мы разговариваем!
– Мам, дай двадцать четыре рубля, – проговорил Гена, хлопая глазами.
– Зачем тебе такие деньги?
Гена ничего не ответил, только громко хлюпнул носом.
– На десятку… И чтобы я тебя долго искала!
Мальчишка схватил деньги и тут же исчез.
– Так вот я и говорю, – продолжила Анжела с того же самого места, – раз он с ней за покупками не ходил, значит, брак у них был того… эффективный.
– Фиктивный, – опять машинально поправил капитан. Анжела уже начала его утомлять.
– Во-во! Главное дело – откуда у Глашки деньги, чтобы такие хоромы отгрохать? – продолжила женщина, завистливо поглядев в окно на соседский дом.
– И откуда же?
– Известно, откуда! Он ей за этот самый фиктивный брак страшные деньги заплатил!
– Да, но вы знаете, прошло уже столько лет с того времени, как… Николай Васильевич утонул, а у Глафиры Ивановны все еще стоит его фотография. Данный факт говорит не в пользу вашей версии…
– Не знаю никакой версии, ни разу не видала, – перебила его хозяйка, – а только скажу: она нарочно перед всеми выставляется, что замужем была. А только никакой он ей был не муж, одно название…
* * *Дверной звонок заливался так, будто за дверью кого-то убивали. Причем убивали с крайней жестокостью и особым цинизмом.
Полина бросилась в прихожую, глянула в глазок, вспомнив предупреждение капитана Сидорова…
Перед дверью маячило искаженное линзой женское лицо. Лицо было багровым, широким, с насупленными бровями и грозной складкой над переносицей.
– Только не это! – простонала Полина.
Первой мыслью было, что она залила соседку снизу, Беатрису Львовну.
Беатрису Львовну боялись все жильцы дома, включая двухметрового и стокилограммового Виталю, владельца двух питбулей и огромного черного джипа. Даже Виталины питбули, встречая суровую тетку в подъезде, трусливо жались к ногам хозяина и поджимали хвосты.
«Может, не открывать?» – в смятении подумала Полина и сделала несколько крадущихся шагов в сторону, но звонок залился с такой силой, что она шарахнулась назад.
– Сейчас, Беатриса Львовна… – испуганно пробормотала Полина, торопливо открывая замок.
Когда дверь распахнулась, она поняла свою ошибку, но исправлять ее было уже поздно. Перед ней стояла вовсе не страшная соседка, а какая-то совершенно незнакомая женщина. Впрочем, в незнакомке было что-то общее с грозой подъезда.
– Вы кто? – растерянно проговорила Полина, пытаясь загородить собой дверь.
Впрочем, это было так же нереально, как остановить своим телом снежную лавину или толпу пассажиров метро в час пик.
Незнакомка оттолкнула Полину объемистым бюстом, втиснулась в прихожую и поставила на захваченную территорию два огромных ярко-красных чемодана. Собственно, красными у нее были не только чемоданы – мадам была облачена в облегающую красную куртку с капюшоном и бордовые брюки, заправленные в красные лакированные сапоги. Но самым заметным, самым впечатляющим в ней было багровое, буквально полыхающее лицо, полное праведного гнева.
– Да что ж такое… – пробормотала Полина, не получив ответа на первый вопрос и безуспешно пытаясь защитить свой дом от вторжения. – Кто вы такая? Куда вы лезете? Вы ошиблись квартирой!
– Кто я такая? – проревела незнакомка голосом простуженной медведицы. – Вот интересная история! Я ошиблась? Как раз это ты, мразь недокормленная, по ошибке на свет родилась! И я эту ошибку незамедлительно исправлю! Она меня еще спрашивает, кто я такая… Квартирой я, видите ли, ошиблась… Ну и дела! Я-то не ошиблась, пришла в свою собственную квартиру!
– Господи… – застонала Полина. – Какой-то сумасшедший дом! Я сейчас вызову полицию…
– Вызывай! – рявкнула ужасная незнакомка. – И правильно! Тебе полиция быстренько объяснит, кто такая я и кто такая ты! И чтобы ты сей же момент отсюда выметалась!
– Что же это творится? – бормотала Полина, оглядываясь по сторонам, словно надеясь, что собственная квартира придет ей на помощь. Говорят же, что дома и стены помогают… Стены, однако, трусливо безмолвствовали.
Полина даже подумала, не вызвать ли в самом деле полицию, но при одной мысли о правоохранительных органах ладони у нее вспотели, а сердце трусливо заколотилось. Полицию она боялась до судорог, до дрожи в коленках… боялась с тех самых пор…
– Сей же момент выметайся! – громогласно повторила незнакомка и для большей убедительности топнула ногой, отчего жалобно звякнула люстра в гостиной.
Полина прикрыла глаза. Все происходящее казалось ей тяжелым бредом. Ничего подобного просто не могло происходить в действительности! Сейчас она проснется, и все встанет на свои места…
Однако, когда она снова открыла глаза, кошмарная красномордая незнакомка была на прежнем месте. Больше того, она как будто даже увеличилась в размерах и теперь занимала значительную часть просторной прихожей.
– Да кто вы такая?! – воскликнула Полина. – Откуда вы взялись на мою голову?
– Она еще спрашивает! – ревела незнакомка пароходной сиреной. – Да будет тебе известно, что я – законная супруга Николая Васильевича, а ты – самозванка и мошенница! И по тебе нары тюремные плачут!
И как неопровержимое доказательство своих слов она сунула под нос Полине свидетельство о браке.
– Николая Васильевича? – Полина ухватилась за имя, как за соломинку. – При чем здесь какой-то Николай Васильевич? Не знаю я никакого Николая Васильевича!
Она схватила свидетельство о браке и пыталась вчитаться в него, но буквы плясали перед глазами, как целый выводок маленьких лебедей, не желая складываться в слова.
– Ах, она его не знает! – завопила тетка еще громче, если только такое было возможно. – Не успел человек скончаться, как она его уже позабыла! Вот хорошее дело!
Полина кое-как сконцентрировала зрение и сумела прочитать документ, который держала в руке. Он являлся свидетельством о заключении брака между гражданкой Савеловой Глафирой Ивановной и гражданином Нарезовым Николаем Васильевичем.
Полина постояла немного, прислонившись к стене и зажмурив глаза. Потом открыла их снова и стала разбирать написанное мелким шрифтом. Наконец прочитала, что брак был зарегистрирован 23 октября 1995 года в городе Мезенске.
Отчего-то документ повлиял на Полину положительно. Она перестала трястись, туман больше не застилал глаза. Свидетельство о браке было настоящее, чего никак нельзя было сказать о тетке. Может, она ненормальная?
– Что смотришь? – тут же вызверилась на нее красномордая. – Самозванка!
– Потише, – сказала Полина, медленно складывая свидетельство. – Ты из какой дыры вылезла, тетя? Тебе дорогу обратно указать или сама уберешься?
– Люди добрые! – взвыла тетка. – Вы только послушайте, как она с законной хозяйкой квартиры разговаривает!
– Ты что, рехнулась совсем? – Полина немного заволновалась, поскольку дверь соседней квартиры приоткрылась. Очевидно, кто-то из соседей, услышав шум, решил проявить любопытство.
Вот чего Полине было совсем не нужно! Черт его знает, капитана Сидорова, может, он успел сообщить во всякие компетентные органы, что покойный Илья Андреевич Моргунов вовсе таковым не являлся. Так или иначе, совершенно ни к чему орать о своих делах на всю лестницу.
Полина оттолкнула тетку от двери, а саму дверь закрыла на замок. Тетка посчитала это своей несомненной победой и жаждала развивать наступление дальше.
Полина поглядела на нее внимательно и поняла вдруг, что тетка вовсе не ненормальная. И думать, что она просто ошиблась адресом, значило бы сильно переоценивать судьбу. Судьба же в последнее время повернулась к Полине самой равнодушной своей частью, если можно так выразиться. А может, кто-то там, наверху, неожиданно возненавидел Полину? Потому что слишком уж много шишек сыплется с некоторых пор на ее голову. Пора перестать просто прятать голову, нужно сопротивляться.
– Что-то я не пойму, – заговорила Полина спокойно, – кто вы такая и что делаете в моей квартире?
Тетка снова подхватилась было орать, но долго держать себя на взводе не сумела, тем более что Полина нарочно говорила тихо. Тетке хотелось орать, бить посуду, выбежать на лестницу и призвать в свидетели соседей, но Полина не собиралась давать ей такую возможность. Тогда красномордая баба оттолкнула Полину и рванула в комнаты. Ближе всего была гостиная. Топая своими красными сапогами как слон, тетка ворвалась туда и застыла на пороге.
