Марина Серова - Всего лишь капелька яда
— Ты мне только скажи, все совпало?
— Да. Твоя дамочка, как я уже говорил, времени зря не теряет. Ты совершенно правильно вычислила ее любовников. Не исключается также, что она в один день была и с первым, и со вторым. Я прямо даже не знаю, то ли вам, женщинам, позавидовать, то ли посочувствовать…
— Это зависит от мужчины, — усмехнулась я. — Я теперь твоя должница. Спасибо. Он шантажирует тебя? — спросила я в лоб Алину, стараясь, чтобы мой голос прозвучал как можно более жестко. — Говори, себе же душу облегчишь… Смерть Липкина и твои страхи как-то взаимосвязаны?
— Я даже не знаю… — Губы у нее задрожали. — Я только подозреваю, что все это связано, но ничего не могу доказать… Но Фионов ведет себя очень странно…
— Налей мне, пожалуйста, кофе.
— Только из термоса. Устроит?
Я выразительно взглянула на роскошный белый электрический чайник «Тефаль», Алина тотчас пояснила:
— Я неделю назад уронила его, и там что-то сломалось… Все никак не приглашу одного парня, который пообещал починить.
— И ты всем предлагаешь кофе из термоса?
— Нет, что ты. Это я для себя из дому приношу, а Фионов принципиально отказывается и пьет только минеральную воду.
— И сколько дней он пьет минеральную воду?
— Да с конца июня и пьет. Чайника ему, видите ли, жалко, но я же не нарочно уронила его… Я разговаривала с Женевой, а чайник в это самое время закипел, вот я по инерции и потянулась, чтобы его выключить, а стояла я очень неудобно, короче — чайник упал.
— Значит, четвертого июля Фионов не мог пить кофе у себя в кабинете?
Она подняла на меня испуганные глаза.
— Нет. Он в тот день вообще не был здесь.
— И ты знаешь, где он был?
— Да. Я подслушала его разговор по телефону. Он звонил в гараж, к Андрею, и просил его купить билет на электричку до Кукушкина…
— До Кукушкина? И ты все это время молчала?
— Я не знаю, зачем я тебе все это рассказываю, но я боюсь его, мне кажется, что это он убил Якова Самуиловича.
— Послушай, но почему он не сказал, к примеру, Андрею, чтобы тот хорошенько заправился и отвез его на машине в Кукушкино, если уж ему это было так необходимо… Почему электричкой? Что за придурь?
— Понятия не имею. Но я не удивилась.
— Почему?
— Потому что он довольно часто обращается к Андрею с такой просьбой. Андрей даже выучил расписание электрички.
«Странно все это, — подумала я, вспоминая свой последний разговор с Андреем. — А ведь он говорил мне правду: работа, дача с вариантами, снова работа, дача… Ничего особенного. Но ведь я не спрашивала его, на чем Липкин… Стоп, по-моему, у меня засорились мозги. При чем здесь вообще Андрей? Ведь он — водитель Липкина, а не Фионова».
— Алина, но почему Фионов обращался с подобной просьбой к Андрею? У него что, нет личного водителя?
— Нет, конечно. Он сам водит свой «мерс». А к Андрею обращается, потому что так принято, что ли… Не знаю, они Андрея и за сигаретами посылают…
Я пожалела, что не расспросила Андрея о маршрутах Фионова. Ведь тогда бы я раньше узнала о том, что он четвертого июля был в Кукушкине.
Хотя это еще не доказывало его причастность к убийствам трех безработных в кукушкинском лесу. Да и вообще, были ли как-то связаны эти преступления? Еще этот отстрел собак…
— Таня, а вы не могли бы меня спрятать? За те деньги, которые я вам показывала. Я перестала спать по ночам… Мне кажется, что скоро произойдет что-то ужасное. У меня нехорошее предчувствие…
— Что с тобой, Алина? — спросила я, замечая, что от страха она снова перешла на «вы». — Если хочешь, поживи у меня просто так, бесплатно, но в чем дело-то?
— Все дело в Фионове. Понимаешь, я тогда обманула тебя… Вот тогда, когда Илья Ильич вроде бы пропал, зашел в супермаркет, а потом его якобы наш человек нашел в квартире привязанным к стулу… Так вот, Фионова в той квартире нашла я. Это была наша с ним квартира. Я была его любовницей. Но после того, как погиб Липкин, я не могу оставаться с Ильей Ильичом наедине. Я его боюсь, а спросить прямо, убил ты Яшу или нет, не могу. Я рядом с ним становлюсь какая-то безвольная. Он приказал мне приехать к нему в назначенное время, но перед этим я должна была ему позвонить и предупредить о своем приезде. У нас так заведено. Я позвонила, а трубку никто не взял. Время шло, и я боялась, что он разозлится, если я опоздаю. И вот тогда я поехала сама. У меня были ключи. Я открыла и застала его там совершенно голого, с завязанными глазами, он был намертво стянут ремнями и привязан к стулу. Я развязала его, и он, сказав мне, что у него есть важные дела, отправил меня домой, приказав позвонить почему-то тебе и рассказать, будто я узнала о том, что с ним произошло, от третьего лица и что случилось это якобы под утро… Он отвез меня домой, а сам уехал не знаю куда…
— Алина, — начала я говорить, пытаясь отвлечь ее мысли от Фионова, — ты взрослая умная девушка… Как ты можешь позволить какому-то мужику командовать тобой? Чем он тебя берет? Ведь он, между нами, урод. Ты испытываешь к нему сексуальное влечение?
— На работе меня от него тошнит, но когда мы с ним остаемся вдвоем, что-то происходит, я не знаю… Вообще-то, я не страстная женщина… Я извиняюсь, что приходится говорить о таких вещах, но это очень важно. Ты, наверное, уже поняла, что я жила с Яшей. Но то, что было у меня с Яшей, совсем не похоже на то, что у меня с Фионовым. Фионов меня словно гипнотизирует. Я отдаюсь ему не по своей воле… После встреч с ним у меня болит голова… Я не понимаю, что со мной происходит.
— А что там насчет шантажа? — Я пыталась сбить ее с толку. — Чем он тебя шантажировал?
— Он сказал, что если хотя бы одна душа узнает о том, что он четвертого июля был в Кукушкине, то мне будет плохо. И про ночной звонок тебе — тоже. Ему было важно, чтобы ты подумала, что его освободили и развязали лишь под утро. Значит, он после того, как отвез меня домой, был где-то, о чем ты не должна знать. А я тебе уже все рассказала.
Я достала из сумки список из папки с документами Липкина, тот, где были проставлены лишь инициалы и цифры, очень похожие на количество денег.
— Алина, ты что-нибудь знаешь об этих документах?
Она повертела в руке список.
— Кажется, знаю. Это, по-моему, список людей, которые работали на Расловке или Масловке, где у Липкина находится еще одна дача, на озеленении. Короче, он нанял людей, чтобы они привели в порядок его участок, вскопали, посадили цветы, построили небольшую теплицу… Видишь, там и заработки были небольшие.
— А ты знакома с этими людьми?
— Я была знакома только с Наташей. Ей понадобилось спросить что-то срочное у Липкина, а я на правах секретарши, узнав, кто она такая, познакомилась с ней и попросила ее достать мне клематисы. Она сказала, что проще купить в цветочном магазине импортную рассаду… Короче, поговорили ни о чем, но она мне показалась очень приятной.
— Как отчество этой Наташи? — спросила я, чувствуя, что у меня мороз начинает идти по коже.
— Не знаю.
— Она не оставила тебе телефон?
— Оставила. Только он в моей записной книжке, а она пропала. Совсем как твоя.
Я облегченно вздохнула. Ее записная книжка все еще находилась у меня.
— Алина, — сказала я, вставая, мне было трудно задавать такой вопрос, — скажи, Липкин в ночь перед смертью ночевал в Кукушкине с тобой?
Лицо ее моментально стало красным.
— Да. Но я уехала очень рано на электричке. — Глаза ее повлажнели. — Это не я, не я убила. Я не могла его убить.
— Но если не ты, то кто же? — не отступала я.
— Не знаю.
Она отвернулась к окну, а я взяла со стола ее расческу, на которую давно поглядывала… Когда Алина повернулась, расческа уже лежала у меня в сумке. Я еще точно не знала, что собираюсь с ней делать, но чувствовала, что сделать это было необходимо.
— Ты действительно хочешь, чтобы я тебя спрятала?
— Да, — с жаром воскликнула она, поднимаясь со своего места. — И чем скорее, тем лучше…
— Ты все-таки подозреваешь Фионова? И боишься его?
Она молча кивнула головой.
— У него нет случайно оранжевого «Запорожца»?
У нее вытянулось лицо.
— Конечно, нет! Я знаю все его машины.
— Хорошо. Нет, так нет. Когда ты сможешь приехать ко мне? Я постараюсь к этому времени быть дома.
— Да хоть сейчас.
— Сейчас у меня много дел. Давай часов в восемь вечера, хорошо? Купи хлеба, а то у меня с этим всегда проблема.
Она улыбнулась сквозь слезы.
— Ты видела Эмму? Ты успела с ней поговорить? — спросила она меня.
— К сожалению, не успела. Она села в какую-то машину и уехала. По-моему, у нее что-то не в порядке с головой.
— Она переживает.
— Кстати, а где Валентина? Я не видела ее на похоронах?
— Домработница? Понятия не имею.
— Она куда-то исчезла.
— А ты с ней знакома?
