Франсуа Бенароя - Охота на президента
— Это ты?
— Да, это я. Добрый вечер, — томно сказала call girl по-английски, гладя его по щеке. Вот затворник. Однако портье сказал мне, что ты в Женеве.
— Добрый вечер, — ответил он смущенно. — Но знаешь, я забыл тебя предупредить. Мне сейчас неудобно. Я не один. Вот-вот могут войти.
— И ты проведешь ночь в Женеве без меня? Такое случится впервые.
Раздираемый между желанием провести время в обществе call girl и страхом быть застигнутым внезапным возвращением Нади, Ульянин слегка замялся, но все же выпалил:
— О'кей. Но тогда эспрессо.
Молодая дива закрыла за собой дверь и сбросила на пол меховое манто, демонстрируя великолепную наготу, украшенную парой золотых туфелек и трусиками стринг. Петр расстегнул брюки, вытянулся на своей постели и закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться на своих самых интимных переживаниях. Девица села на него и начала одной рукой расстегивать на нем рубашку, другой при этом орудуя внизу его живота; в момент, когда его дыхание участилось, на ночном столике зазвенел телефон.
— Пусть звонит, дорогой. Нам так хорошо вдвоем.
Девица оттолкнула руку Петра от телефонной трубки и впилась в его губы своим накрашенным ртом. Слегка постанывая, она начала ласкать его шею, грудь и живот, потом обхватила двумя руками его ягодицы и стала, как в экстазе, тереться об него всем телом. Она целовала ему грудь, полизывала соски. В это время снова раздался телефонный звонок.
— Брось, — сказала она, сползая чуть ниже, чтобы обхватить его член своими тяжелыми грудями.
Полузакрыв глаза, он впал в забытье. Он чувствовал, что она спускается вдоль его тела к бедрам, потом ещё ниже…
Мобильный телефон Ульянина пропел «God Save the Queen».
— Это важно. Я должен встать. — Но женщина не отпускала его. Он сбросил её с себя резким движением: — Пошла вон, дура!
Неверным шагом он прошел в соседнюю комнату. Стараясь не смотреть в зеркало, он порылся в кармане пиджака, чтобы достать мобильник. Под легким его животиком печально свисал напрасно потревоженный пенис.
— Алло! — произнес он ворчливо и услышал в ответ сухой и резкий голос Игоря:
— Нам надо поговорить. Приходи немедленно.
— Послушай, Игорь. Ты не вовремя. Мне тут надо кое-что закончить.
Все-таки ему придется заплатить тысячу пятьсот швейцарских франков, так хотя бы было понятно за что.
— Этот фиг из банка разве ещё не ушел?
— Нет, он ушел. Мы все уладили.
— Но нам надо кое-что обсудить. Это важно.
— Хорошо, ладно. Сейчас я приду.
Натянув брюки, проверив, все ли у него в кейсе на месте, Ульянин направился к двери, приказав call girl:
— Лежи, не двигайся. Я сейчас вернусь.
Устроившись в одном из мягких кресел эпохи империи в королевских апартаментах по шесть тысяч шестьсот швейцарских франков за ночь, Игорь Костакин листал какие-то бумаги, потягивая апельсиновый сок. В одном из углов гостиной сидели, развалившись, два человека с упертыми в стену безразличными взглядами. Третий, с оружием в руках, открыл Петру дверь.
— Иди сюда, садись. Ты, — приказал он человеку со «стайером», оставайся у двери, чтобы никто нас не побеспокоил… Слушай, я застал твою фемину врасплох. Она сует нос во все твои дела. Это может быть для нас опасно.
Петр Ульянин расположился в кресле поудобнее и нацепил свои роговые очки, пытаясь выглядеть позначительней.
— Что произошло?
— Я застал эту сучку возле двери в твою комнату. Она подслушивала. Но ей удалось сбежать. Я ждал, пока ты кончишь разговор с банкиром, чтобы позвонить. Слушай, я её найду и прикончу.
Не зная, как реагировать — то ли радоваться, что Надя не появится, пока он не закончит со своей красоткой, то ли бояться, как бы не произошло чего-то из ряда вон выходящего, — Ульянин затараторил:
— Послушай, Игорь. Это ерунда. Я сам попросил её выйти. Она просто стояла в коридоре. Там толстые стены. Она вряд ли что-то могла расслышать. А в остальном она знает только сущие пустяки. Ну, некоторые махинации. Не из-за чего бить тревогу. Она нам ничем не угрожает.
— Она тебя давно схватила за задницу, поскольку рылась в документах твоего банка. Какие тебе нужны доказательства? Спи с кем хочешь, Петя, но не создавай мне проблем. Усек?
— Слушай, это мое дело — оценивать благонадежность моих сотрудников. Я знаю её лучше, чем ты… Хотя ты слишком ею интересуешься в последнее время…
— Кретин! — сказал Костакин презрительно.
Они замолчали. Это была просто сюрреалистическая сцена. Один из самых дорогих и респектабельных отелей Женевы. Роскошная анфилада комнат, выходящих на озеро. Костакин, развалившийся в кресле. Ульянин — с прямой спиной, напряженный, как первоклассник за партой. На диванчике две гориллы, проверяющие исправность своего оружия. Один с револьвером. Другой с клинком. Игорь пристально разглядывает Ульянина. Как змея свою жертву.
— Что она знает? — спросил он.
— Она нашла какие-то незначительные документы в досье Сергея. Точнее, всего три файла, два из которых не имеют к тебе никакого отношения.
— Начни с тех, которые не имеют ко мне никакого отношения.
Петр Ульянин выказал удивление:
— Я же говорю, они тебя не касаются. Чем меньше знаешь, тем тебе спокойнее.
— Не рассуждай о том, что меня касается, а что нет, — сказал Костакин голосом, в котором таилась угроза. — У нас больше нет времени миндальничать. Я хочу все знать, начиная с того, каким способом ты получил все эти сведения. Ты что, проанализировал информацию в компьютере Нади? Она входила в компьютер Сергея?
Петр нахмурил брови, однако у него не было выбора. Пришлось отвечать:
— Нет, Сергей регулярно чистил свой компьютер в банке. Это проверили. Ни Сергей, ни Надя по банковской компьютерной сети ничего не узнали. Однако у Сергея была привычка сбрасывать некоторые документы на свой домашний компьютер. Надя у себя дома со своего компьютера сумела попасть в его электронный почтовый ящик и переписать три важных файла. МВД изъяло у неё этот компьютер. Службы безопасности банка заплатили одному типу из министерства, который все и объяснил.
— Досье твоего банка гуляют по чужим экранам. У тебя не служба безопасности, а решето, которым черпают воду. А что это за обыск, который организовало МВД?
— Ну сначала они поискали компьютер в её квартире. Она ночью уехала на дачу. Пришлось съездить и туда тоже. По ходу дела даже убили соседку… Она была в доме.
Костакин пригубил сок. Петру он ничего не предложил выпить.
— Кто совершил этот наезд? Уж не ты ли, Аника-воин? — улыбнулся Игорь хищной улыбкой.
— Очень смешно, — ответил Петр усталым и нервным голосом. — Конечно, не я. Во всяком случае, не напрямую. Я только знаю, что ноутбук Нади, который она спрятала на даче, теперь у следователя. Но я не знаю, когда они приняли решение об убийстве Сергея — познакомившись с его досье, или они открыли его уже после, когда началось следствие по его делу… Мы заплатили за всю информацию, которая есть в МВД. Я не могу сказать, что обеспокоен. Эти досье совсем нас не компрометируют в глазах ментов. Еще меньше это меня компрометирует в глазах Нади.
— Давай коротко, что там в этих досье?
— Ну, в общем, там есть три важных документа. Один — о реальной деятельности компании «Отерус», другой — об этой истории с индексацией, третий — о нашем деле.
— «Отерус» и Росгаз меня не интересуют. Все, кто должен был быть в курсе, поставлены в известность.
— За исключением некоторых западных акционеров…
— Ну что я говорил? Только эти придурки европейцы не используют подобных комбинаций. Олигархи кушают из моих рук. Советник премьер-министра, конечно, это другое… Наше правительство вообще не любит, когда его тыкают мордой в дерьмо. Здесь есть за что поубивать народ.
— Именно, — заметил Ульянин подобострастно. — Вот почему этот Баратин и ещё бог весть кто — милиция, службы генерального прокурора или частные службы безопасности — делают все, чтобы выловить эти досье. Наложив руки на компьютер Нади, они её натравили на нас.
— А что было в третьем досье?
— Сергей занимался всей технической стороной наших переговоров. Не беспокойся, там не было ничего нас компрометирующего.
— Вот идиот! Зачем он сохранил это досье? Зачем хранить материалы, которыми не собираешься воспользоваться. Ты об этом думал?
— Сергей был осторожный человек. Он понимал, что ему, вероятно, это когда-то может понадобиться… Вот и все. Он не первый и не последний, кто собирает компромат.
— Скажи, что было в этой бумаге?
— Ну я же тебе говорю, ничего особенного. Единственное, что нашла Надя, это копия моего письма в Туркменистан, где я сообщаю, что отцу нации причитается двести миллионов долларов за перепродажу нефтегазового оборудования. Видишь, ничего компрометирующего, для нас во всяком случае.
