Мила Бояджиева - Лабиринты надежд
- Никогда не думай об этом! - Нахмурилась Снежина. - Я не изменяла Мирчо. И теперь у меня не может быть других мужчин... Ах, милый! - Снежина по-кошачьи гибко прильнула к Генриху. - Ты же сам прекрасно знаешь, что Снежная королева растаяла... Я люблю тебя, дорогой, и намерена осуществить сказку о фантастически счастливом браке.
После школы Софи отправили в Сорбонну. Она мечтала о профессии тележурналиста, снимая репортажи видеокамерой с десяти лет. Снежина нехотя рассталась с дочерью, которая, наконец, доросла до возраста настоящей подруги. Но через год девушка вернулась в поместье, заявив, что намерена отдохнуть, поколесить по миру, набраться опыта, а уж потом решать такое серьезное дело, как выбор профессии. Истинная же причина скрывалась в личной драме.
- Мама! Я должна, наконец, поумнеть! - В эти дни Софи перешла от привычного "Ина" к "маме". Девочка, всегда чувствовавшая себя взрослой и чрезвычайно разумной, нуждалась в защите и помощи. Друг Софи - её первый настоящий парень - оказался подонком.
Выслушав трогательную и до смешного заурядную историю отчаявшейся дочери, Снежина про себя рассмеялась, хотя на её лице застыло скорбное сочувствие. Она знала, как быстро затянется рана семнадцатилетней глупышки и как много раз она ещё скажет, сияя: "Я влюбилась, ма!", а потом: "Я так несчастна...". Ни красота, ни ум, ни душевное тепло не защитят девочку от ударов судьбы. Она должна испытать их на собственной шкуре, избавляясь от излишней доверчивости и тяги к безоглядной влюбленности.
- Ты сделаешь выводы, правда, детка? Нельзя терять голову от каждого смазливого паренька, обещающего бросить к твоим ногам весь мир. - Она перебирала кудри Софи. Уткнувшись в колени, девочка тихонько всхлипывала.
- Никого никогда больше не полюблю! Всех буду заманивать и бросать! Как царица Клеопатра.
- Слава Богу, что пострадала только твоя неопытность... Ты даже себе не представляешь, сколько проблем снимает безопасный секс... В мое время девчонки делали в тайне от родителей аборт. И была опасность заразиться венерическими заболеваниями. Брр! Моя подруга чуть не умерла - она пыталась избавиться от ребенка, наглотавшись таблеток.
- С этим все в порядке, мама. Спида и беременности у меня точно нет. Зато в душе вот такущая рана! - Она хмурилась, показывая распахнутыми руками размеры душевной травмы.
- С ней мы справимся, дочка. - Они обнялись, чернокудрые красавицы, так похожие на сестер.
... Софи решила продолжить учебу в парижском университете. Она писала матери огромные письма, на все праздники приезжала домой и вот теперь притащила с собой целую кучу друзей.
- Господи, куда смотрит Юрген! - Ужаснулась Снежина. Через зеленую лужайку к ним неслась целая свора борзых. - Я же не разрешаю выпускать собак раньше шести вечера!
- Ма! Юргена упросила Кери. Она такая собачница - всех щенят перецеловала.
- Для английской аристократки эта юная леди слишком бесцеремонна.
Собаки уже юлили у ног Снежины, тыкались мордами в колени Софи. Запыхавшись, к Снежине подбежала Кери - худенькая, мальчишеского типа блондинка. Щенок борзой лизал ей щеку.
- Прошу прощения, фрау Флоренштайн! Я не смогла удержать их. Мы хотели порезвиться на лужайке за хозяйственным флигелем. Но собаки ринулись к вам. - Девушка говорила с сильным английским акцентом. Кери и её брат Кеннет учились вместе с Софи и уже пару раз бывали в замке.
- Мама не сердится. Она у меня прелесть, - сообщила Софи, припустившись прочь. Собаки устремились вслед за ней.
- Кери, если не секрет, Хасан твой поклонник? - Снежина сделала вид, что поправляет картину на подрамнике.
- Нет! Ни он, ни его спутник. Гариб на самом деле слуга. Ведь у Хасана какой-то важный титул. Вообще, я не разбираюсь в восточных делах. Надо спросить у Кеннета. - Девушка покосилась в сторону умчавшейся Софи. - Могу лишь сказать наверняка - мой брат неравнодушен к вашей дочери.
- Это я заметила, когда он тащил её на руках. Софи изображала травму. Упала с лошади, подвернула ногу!
- Ха! Конечно. Нам всем приятно, когда парни носят нас на руках.
Кери нельзя было назвать даже хорошенькой, но веселый нрав и умение легко ладить с людьми придавали ей некий шарм. Снежина не удивилась бы, узнав, что арабский аристократ неравнодушен к ней. Только бы Софи не увлеклась этим мрачным типом. Можно быть принцем и даже королем, но вот занудой - не рекомендуется. Тем более, человеку, обличенному властью. Ему следует проявлять поменьше высокомерия, находясь в гостях в чужой стране.
- Надеюсь, вы хорошо распорядитесь временем, этим чудесным озером, волшебной погодой и своей юной безалаберностью. - Снежина с улыбкой подмигнула англичанке. - А вон и Кеннет бредет. По-моему, он не выспался, но уже мечтает о турнире в теннис.
Долговязый парень, чем-то напоминавший русского шахматиста, отдыхавшего некогда в "Спутнике", брел через вымощенную булыжником площадку, косолапя крупными ступнями в теннисных туфлях. Он был в шортах, тенниске, в очках и мириадах веснушек - увеличенная копия миниатюрной сестры.
"Боюсь, ничего у тебя не выгорит, парень", - подумала Снежина, убедившаяся, что её дочь привлекают лишь выдающиеся личности или эффектные, брызжущие юмором и энергией плейбои. Редко кто из подростков может заявить, что влюблен не в кинозвезду, а в пожилого, полного кинорежиссера, вдобавок. известного лишь по фотографиям. Софи с пятнадцати лет, с тех пор, как посмотрела ретроспективу фильмов Феллини, торжественно объявила, что итальянский режиссер стал её кумиром. И что она там поняла? Что поняла девочка в кинофильмах, ставящих в тупик значительно более искушенных зрителей?
- Он гений, мама. Это сразу заметно, - просто объявила девочка.
"Если она понимает такие вещи, это уже совсем неплохо", - решила Снежина, открывавшая в своей дочери, по мере её взросления, все больше тешащих её материнское тщеславие качеств. Незаметно подступила проблема выбора зятя. Софи - двадцать пять лет, в любой момент она может привести домой парня и объявить: "Мы любим друг друга. Мы собираемся пожениться".
Генрих обожает девочку. Не смотря на свою жесткость в делах и умение вести дела в бизнесе, граф Флоренштайн оказывался мягкотелым капитулянтом во всем, что касалось его семейства. Он даже готов был оставить сына на домашнем обпразовании, не желая отпускать его в престижную школу в Швейцарии. Настояла Снежина. Она не хотела, чтобы из нежного, боязливого мальчика вырос маменькин сынок, не умеющий постоять за себя и собственные интересы. Наследнику графского титула и солидного состояния следовало иметь крепкие кулаки.
Переодевшись в спальне в легкий индонезийский балахон и расположившись на балконе с книгой и вазой, полной крупных розовых черешен, Снежина наблюдала за молодежью, собирающейся на завтрак под зонтиком у каменной баллюстрады и думала о предстоящем лете. Она, как всегда, точно знала, чего хочет. Провести неделю в Мюнхене вместе с Арни, который вернется из школы как раз к ежегодному аукциону лошадей. Отец обещал приобрести для сына-подростка хорошего скакуна.
Затем Генрих отправится в Америку на переговоре с владельцем огромной частной коллекции живописи и прикладного искусства, а Снежина махнет в уютный городок на севере Испании. Ей следует подлечить суставы. В прошлом году грязевые ванны из целебного источника отлично помогли справиться с ноющей болью. Особенно же - встречи с очаровательным, пылким, легкомысленным, забавным парнем - спортивным тренером фитнесс-клуба.
Снежина не сомневалась, что легкое, необременительное разнообразие в интимной жизни лишь укрепляет чувства супругов. Естественно, в том случае, когда напрочь отсутствует опасность всерьез увлечся кем-то, кроме собственного мужа. Нельзя же питаться одними ананасами?! Иногда графиню тянуло и на хороший гамбургер в уличном кафетерии. Значит, десять дней с Антонио. Поездки на катере к маленькому островку, где так прохладно и сумеречно в тени апельсиновой рощи, танцы в ночных ресторанчиках, бурные ласки везде, где настигнет их страсть.
Потом... Потом Флоренштайны все вместе - дети, родители, старики совершат круиз по Средиземноморью. А уж дальше - новый учебный год, последний для Софи и довольно серьезный для Арни... Хватит! Нельзя загадывать слишком далеко, не стоит вызубривать роль "от и до",всегда следует оставлять место для импровизации. Софи... От неё теперь можно ожидать всякого.Похоже, предстоят очередные лирические сюрпризы...
Сплевывая косточки в хрустальную вазочку, графиня сдвинула на лоб солнечные очки, чтобы лучше разглядеть происходящее внизу. Солнце ушло за тучи, молодежь закрыла зонт, предоставив отличную возможность наблюдателю с балкона ознакомиться с мизансценой.
Кери и Кеннет Бенедикт - дети из хорошего семейства. С ними можно бло бы и породниться, обладай Кеннет внешностью Пауля. Пауль - немец, настоящая "белокурая бестия" - коротко подстриженный крепкий затылок на мощной шее, широченные плечи под тенниской, бурление молодрой шальной силы. Пауль отпрыск побочной линии Флоренштайнов. Его мать не раз намекала, что Софи и Пауль - отличная пара. Но что за манеры и шуточки! Нет, это не обычная для представителя "золотой молодежи" игра в парвеню. Парень примитивен, как дубовая чурка, несмотря на заложенный в него ценный генетический фонд.
