Джон Берли - Детектив Уайклифф и охота на диких гусей
Она не отвечала. Уайклиффу стало жарко в своем макинтоше от тепла газовой плиты, а ей-то было плевать в ее легком халатике на голое тело.
— Вы встретились с Пейджем?
— Нет. — Она взяла с каминной полки низенькую вазочку — вместо пепельницы.
— А где он?
— В настоящий момент — понятия не имею. Он торгует ювелирными изделиями и бижутерией и много разъезжает.
— Но ведь у вас есть ключ от той квартиры.
— Да.
— А что думает Клемент насчет этого?
— Это не ваше дело.
— Знаете, в этот момент один из моих офицеров уже на пути в Борнмут, там он станет внимательно исследовать вашего мифического Пейджа.
Не в его правилах было угрожать свидетелю, но сейчас его тон был совершенно зловещим. Во всяком случае, в глазах девушки он увидел тревогу.
Уайклифф продолжил, уже не таким драматическим тоном:
— Итак, этот офицер подтвердит, что Алан Пейдж и Дэвид Клемент — одно и то же лицо. Затем мы выясним, что квартира эта была подготовлена Дэвидом Клементом для того, чтобы смыться при некоторых, неприятных для него обстоятельствах. Меня не так волнует Дэвид как вор или продавец краденого, скорее как убийца.
Но девушка сумела взять себя в руки и ответила спокойным голосом:
— Я знаю не больше вашего, куда девался Дэвид. Вы можете мне верить или нет — как хотите, но я уже сказала вам и говорю сейчас — он не может быть убийцей.
— Но ведь вы поехали в Борнмут, ожидая встретить его, не так ли?
Девушка не отвечала, но тут никакого ответа и не было нужно. Уайклифф стянул свой макинтош и кинул его на стул. Это был знак того, что в чем-то, в отношении каких-то вопросов, они с Молли достигли некоего соглашения.
— В течение двух лет, по крайней мере, Дэвид Клемент был связан с лондонским преступным миром. Он организовывал ограбления домов и квартир и затем продвигал украденные антикварные ценности по своим каналам. За тот период он наверняка скопил немалую сумму. Неужели вы верите, что эти деньги могли пойти в кассу антикварного магазина братьев Клемент?
Она стряхнула пепел с сигареты.
— Это что, прикол такой, что ли? Я же вам сказала, ничего я не знаю о делах Дэвида Клемента.
— Нет, это просто старый трюк — выйти из дела с кассой и обзавестись новой личностью с новыми документами. Только на сегодняшний день компьютер сделал это все более сложным делом, хотя иногда и компьютер можно обмануть, верно? Если человек смекалистый, а?
Она небрежно откинула волосы со лба. Нет, она действительно была привлекательной девицей, и к тому же еще неглупой.
— Почему вы мне все это говорите?
— Откуда бы вам знать о второй жизни Дэвида Клемента, если бы вы не надеялись в один прекрасный день разделить эту жизнь с ним? И согласны ли бы вы были разделить ее, если бы там вам не светило нечто большее, чем у него имелось до того? Вы не выглядите как беззаветно влюбленная девушка, по уши в любви и равнодушная к счетам из магазина модной одежды.
Она загасила свой бычок.
— Спасибо за комплимент. Только вот к чему это все?
— Все очень просто — если Клемент не объявился в своей новой роли, значит, ему что-то важное помешало. Мне нужно знать, что же именно ему помешало — а ведь как раз того же желаете и вы.
Девушка молчала, но Уайклифф чувствовал, что она колеблется.
— Лодочка от «Манны» была найдена на Хакетс-Кав в заливе Портеллина.
Это сообщение девушку просто потрясло:
— Разбитая?
— Ну, поврежденная. Похоже, будто кто-то на ней высадился на берег, а потом пустил в открытое море. Ее нашли утром в воскресенье, но я узнал об этом только сегодня.
Девушка потеряла бдительность:
— Так вы думаете, что Дэвид…
Тут она прикусила язык.
Пора было прощаться.
Уайклифф сошел вниз, на улицу. Фаулер уже успел развернуть свой вэн, чтобы обеспечить лучший обзор в сумерках. И кроме того, теперь ему было что отметить в своем отчете — он не спал все это время, а делом занимался. Дождь падал медленно и совершенно вертикально, и Уайклифф ускорил шаг, торопясь к полицейскому фургону у гавани.
Детектив-констебль Ричардс был на дежурстве, а Диксон сидел за пишущей машинкой и ковал свой отчет об опросе местных жителей. Старик Ричардс, бедняга, давно уже страдал закупоркой отвечающих за интеллект артерий, и очень болезненно воспринимал уколы совести. Воображения он был лишен начисто.
— Что новенького?
Ричардс покачал головой:
— По-моему, сэр, мы тут зря теряем время.
— Рапорт об опросе местных жителях готов?
Ричардс мотнул головой в сторону Диксона:
— Вот, печатает последние данные.
— Ладно, завтра мы отошлем этот фургон и вы сможете отменить все дежурства.
Это несколько огорчило Ричардса, который хоть и любил жаловаться на трудности, но очень не любил ответственности.
— Но я совсем не хотел нарушать субординацию, сэр.
— О чем речь? Вы просто сказали что думали, и вы, вероятно, правы.
Уайклифф оглядел маленькое помещение фургончика, явно не желая побыстрее ехать домой. Еще в прошлую субботу он знать не знал о каких-то там братьях Клемент, майоре Паркине или Зайчике Лэйне. А теперь ему казалось, что вся его жизнь связана с этими людьми, и будет настоящим предательством, если он вот так просто бросит все это и вернется в свою обычную, домашнюю жизнь. Он все еще нависал над Диксоном, перебирая уже отпечатанные листки и мешая своим присутствием молодому человеку, который от волнения делал по две опечатки на слово.
— Вот эти — последние четыре отчета, сэр. Вчера нам удалось пройти большую часть улицы, но всегда ведь кого-нибудь не оказывается дома или еще что… Посмотрите, мне кажется, что второй из этих стоит внимания… — Диксон, краснея от усердья, добавил: — Минутку, я только разложу по копиям.
Он разделил копии, вытащил копирку и передал листки Уайклиффу.
Уайклифф глянул на страничку.
— Слушайте, а кто такая Мерилин Форд?
Ричардс коротко хохотнул, а Диксон пояснил:
— Это профура, сэр. Настоящая профессиональная проститутка, они на пару с другой девицей снимают квартиру в доме, соседнем с кафе Блажек, почти напротив антикварной лавки. У них свой отдельный вход. Их обеих не было дома, они выезжали на так называемые «вызовы из провинции», и вернулись домой только сегодня утром. Вот почему мы не могли с ними поговорить раньше.
— Ну что ж. Ничего страшного.
— Так вот, Мерилин говори, что была в своей комнате одна, клиент только что ушел, и она услышала какой-то звук — вроде как выхлоп машины, но никакой машины на улице не было. Она выглянула из окна, ничего не увидела и махнула на это дело рукой.
— Насколько я понимаю, все это было в субботний вечер?
— Да, после девяти часов. Она вспомнила о выхлопе, когда я стал спрашивать насчет выстрела.
— Ее показаниям можно верить?
Диксон нахмурился:
— Вы сами знаете, сэр, что эти девушки представляют собой. Если у них нет причин врать, то они — прекрасные свидетели. И кроме того, им не очень охота разозлить нашего брата, полицейского, — если они могут чем-то помочь, они помогут.
Если девица и вправду слышала хлопок (скорее всего, от выстрела) в начале девятого вечера, то это сразу выводило из-под подозрения Дэвида, поскольку в этот момент он находился в баре «Семь звезд» — покупал сигареты и пил пиво.
Имелась также запись разговора с хозяйкой отеля «Единорог», где останавливался Уоддингтон. Если верить ей, Уоддингтон появился там между половиной девятого и девятью, что давало ему полное алиби — если бы он в таковом нуждался.
Есть некоторая сомнительность в показаниях проститутки. Надо попробовать провести следственный эксперимент и выстрелить из пистолета в комнате Джозефа. Интересно, услышит ли она из своей квартиры?
Уайклифф прошел по Бир-стрит до рыбного магазина. Все еще моросил дождь, витрина кафе Анны Блажек запотела, так что снаружи не видно было, что там внутри. А чуть поодаль взбегало вверх крутое крыльцо и табличка обозначала уже известную Уайклиффу «М. Форд». Уайклифф позвонил в дверь, от души надеясь, что девушка сейчас не под клиентом.
Дверь почти сразу же открыла полненькая брюнетка.
— Мисс Форд?
— Да, это я.
Образ Мерилин Монро подсказывал Уайклиффу, что все Мерилин должны быть непременно блондинками, однако Мерилин Форд была примером обратного. На ней была розовая туника, а глаза были темные, как и волосы. Она улыбалась во все лицо. За свою жизнь в полиции Уайклифф повидал немало проституток, но мало кто из них улыбался искренне. А эта почти смеялась.
— Я из полиции. Суперинтендант Уайклифф.
— Ладно, проходите.
Ее комната выглядела так, словно сквозь машину для отливки леденцов пропустили вместо патоки шелк и потом использовали его для отделки. Тут стояла полутьма, и везде на глаза попадались маленькие подушечки и разнообразные куски драпировки, выдержанные в пастельных тонах. Запах здесь стоял густой, как в парфюмерном отделе универсального магазина, и на секунду Уайклиффу показалось, будто его обернули со всех сторон мягкой тканью, пропитанной духами. Он стоял посреди комнаты, как бегемот в посудной лавке из поговорки, в своем мокром грязном макинтоше, с которого стекали на пол струйки воды.
