Марина Зосимкина - Обратный счет. Книга третья из серии «Сказки мегаполиса»
– Бедная девочка, зачем же она так?.. – расстроено произнесла Надежда.
– Я-то думала, что она успокоилась насчет брата. Когда мы с ней позавчера
днем расстались, вид у нее был вполне вменяемый, никакой депрессии или
психоза. Видимо, посидела дома одна и довела себя разными мыслями.
Сынуль, а я не поняла, что она в этой эсэмэске написала? Ну, что вместо нее
другая умерла?.. Что это означает, как ты думаешь?
И тогда Андрей рассказал еще и про смерть Ксюши. Про то, что во
вторник вечером, за день до самоубийства Даши, какая-то ненормальная
пенсионерка убила ее подругу почти у них на глазах. Похоже, что речь в той
эсэмэске идет именно о Ксюше. Непонятно только, почему Дашка выразилась,
что ту убили «вместо». Наверно, она вообще плохо соображала в последние
минуты перед тем, как приставить ствол к виску и нажать на тугой спусковой
крючок.
Надя почувствовала нервное возбуждение, как во времена Союза, когда
перед тобой в очереди оставалось три человека, а босоножек твоего размера
только две пары. Ее мозг вычленил ключевые слова «ненормальная
пенсионерка» и зацепился за них. А что узнала вчера Надя от опера Кутузова?
Она узнала от опера то, что некая тетка пенсионного возраста зарезала в
девушку в подворотне, и произошло это во вторник вечером. По времени – как
раз перед тем, как Инесса позвонила со скандалом. День недели совпадает,
время суток совпадает. А может быть такое, что Кутузов расследует именно
убийство Ксюши?
Это же как же повезло! Если Андрей был свидетелем того самого
преступления, то он сможет пойти в полицию и дать показания, что его тетя
Инна тут не при чем. Хотя, повезло – это не совсем подходящее слово. Ведь
какой кошмар пришлось пережить ее сыну! И он так долго молчал, ничего ей не
рассказывал. Берег? Просто не хотел делиться? Неважно. Он же взрослый
парень и уже может не жаловаться мамочке на расквашенный нос.
Надя грустно произнесла:
– Бедный мальчик, как же тебе досталось.
И сын не стал возражать, что мама назвала его бедным мальчиком, и на
то, что жалеет. Это же мама… А Надя, чувствуя себя сволочью, а не матерью,
продолжила с состраданием в голосе:
– Наверно, перед глазами часто встает?
Сын ответил невесело: «Нет, нечасто». Нечасто, но он вспоминает, как
услышал Дашкин крик из подворотни, как кинулся на помощь, как встретился
глазами с той старухой. Она выдергивала из мертвого тела нож. Она не
испугалась, увидев около себя людей. Оскал у нее был жуткий, звериный.
Дашка метнулась прочь, Андрей кинулся ее нагонять. Долго успокаивал, а
потом повез к ним на дачу.
Надежда спросила безучастным тоном:
– Андрюх, это ведь не тетя Инна была?
Андрей запнулся. Сказал неуверенно:
– Ты чего, ма?.. Что же я, тетю Инну не узнаю? Почему ты
спрашиваешь…
Вид у сына сделался несчастным, и это Наде не понравилось.
– Андрей, ты что это так разволновался? – спросила она напряженно.
– Понимаешь, ма, – начал Андрей нерешительно, – у той бабки на голове
был капюшон, но когда она к нам развернулась… Там темно было, короче. В
первый момент я даже вздрогнул, потому что мне действительно показалось,
что это тетя Инна. Мам, ну зачем тете Инне такое делать? Да нет, не она это,
конечно. И прикида такого у нее нет. И та бабка старше была. Просто похожая
старуха, понимаешь?
Надежда понимала. Она понимала, что больше об этом спрашивать сына
не будет. Ни за что. Кстати, хорошо, что он не пошел в полицию, Инессе это
точно не помогло бы. Андрей, в отличие от отца, совсем не умеет врать, а его
колебаний для следствия будет достаточно, чтобы счесть дело закрытым. Да,
тучи над Инкой сгущаются однозначно. Нехорошо.
– Ты все правильно сделал, сынок, – сказала Надежда тихо. – От тебя
как от свидетеля проку мало, ты же ничего толком не рассмотрел в темноте.
Еще придумал бы небылицу какую-нибудь и только следствие запутал. Тем
более, что тетя Инна в это время была в другом месте.
Андрей благодарно ей улыбнулся, а она прошлась в прихожую и достала
из сумочки сложенный вчетверо листок. Вернулась на кухню и показала сыну.
– Андрюш, это, случайно, не Дашин адрес?
– Не знаю. Набережная, вроде бы, та же, а дальше не помню. Зачем
тебе, мам?
Надежда вздохнула:
– Какая разница, если ты все равно не помнишь?..
– Ну, я могу узнать у Филипыча, у него должен быть где-то записан. А
зачем тебе?
– Понимаешь, сынок, этот вот Врублевский И.А. хочет, чтобы наш отдел
помог ему получить патент. Не знаю, что он там изобрел, не спрашивай. Мне
стало любопытно, не ее ли это брат. Если это действительно так, значит он
сейчас в больнице, и значит с выполнением его заказа можно не спешить.
– Ну, если твой заказчик – Врублевский, то скорее всего он Дашкин брат и
есть. Дашка тоже Врублевская. Была.
Надя проворочалась без сна почти всю ночь и заснула только под утро.
Ругала себя, что водит хороводы мыслей, вместо того чтобы выспаться перед
«мероприятием», гнала их, но все впустую. Словно скрипучая детская карусель,
они заползали в голову утомительной чередой, одни образы сменялись
другими, а потом вновь возвращались теми же нерешенными недоумениями,
лезли, будоражили, мешали.
Надежда уверилась, что смогла вычислить «кукловода», но многое ли ей
это дало? Да и какой это «кукловод»?.. Так, компьютерный хулиган. Из глупого
подросткового озорства морочила голову Врублевская Даша недалекой и
алчной психологине, а та, принимая все за чистую монету, внушала своим
пациенткам идеи о «жизненной силе» и прочей научно-мистической чепухе. И
толкала на преступления.
Прикольно ей было, глупой девчонке. Не думала она о последствиях. Не
предполагала, что кто-то всерьез решит действовать по ее указке. А потом она
стала свидетелем убийства, и решила, что к нему причастна. Почему Даша так
решила? Возможно потому, что у нее на глазах не кого-нибудь, а подругу убила
не кто-нибудь, а старая карга. Все по Дашиному сценарию. Возможно, что та
ненормальная пенсионерка никакого отношения к кружку мадам Шевчук не
имела и не имеет, однако Даша решила, что имеет. Отсюда чувство вины и муки
совести.
Правда, непонятно, почему она в предсмертном сообщении написала
«вместо меня», хотя должна была бы по идее применить другой предлог – «из-
за». Да, именно так: «из-за меня убили другую». Хотя, так уж это важно? Андрей
вообще считает, что она не очень соображала, когда набирала этот текст.
Бедная девочка. Запуталась, а посоветоваться было не с кем. Брат и тот
в больнице. Но что за способ она выбрала? Стрелять в себя из пистолета – это
как-то по-варварски. Лучше бы уж вены, что ли, вскрыла. Можно еще таблеток
наглотаться, их достать тоже не проблема. Действительно, какая спешка? Ну
нет у тебя сейчас дома нужного препарата, так можно и до завтра подождать,
подготовиться хорошенько, а не уродовать себя, превращая висок в крошево из
крови, костей и мозгового вещества.
Что же ее припекло-то так, а? Хотя, для Надежды это все не важно. А
важно для Надежды то, что Инессу, похоже, подозревают именно в убийстве
Ксении. Оперуполномоченный Кутузов называл улицу, на которой произошло
преступление, это как раз рядом с Андрюшкиной редакцией. Ну, и какой вывод
может Надежда теперь сделать? А такой. В этом деле, кроме
непосредственного исполнителя, нарисовался еще и идейный вдохновитель в
лице Дарьи Врублевской, ныне покойной, и руководитель, так сказать,
непосредственный, в лице Галины Шевчук тоже ныне покойной. В свете всего,
срок Инессе, возможно, дадут поменьше. А если доказать, что покойная
метресса владела приемами гипноза, то его можно будет совсем сократить.
Только как это теперь докажешь? Хотя хороший адвокат докажет.
Инесса свою причастность отрицает, но так каждая на ее месте бы
поступала. У Надежды какая задача? Найти доказательства, что ее непутевая
родственница не при чем. Доказательством обратного есть кому заняться,
полиция своего не упустит. Итак, какие в свете этой задачи мы можем
рассмотреть версии? Версия первая – преступление совершила бабушка-
старушка из того же Центра коррекции, но которую Гала Шевчук в свой
фискальный список включить забыла. И которая по этой причине выпала из
поля зрения правоохранительных органов и на предмет наличия алиби ими не
проверялась. И версия вторая – что убийство совершено кем-то, не имеющим
вообще никакого отношения ни к возрастной коррекции, ни к компьютерному
хулиганству. В этом случае Надежда никогда ничего выяснить не сможет, у нее
нет таких возможностей, как у следаков из полиции, и вообще нет никаких
зацепок. Вывод – сосредотачиваемся на первой версии и думаем, что из нее
