Бретт Холлидей - Смерть в шутовском колпаке
— Черт меня побери, если я что-либо здесь понимаю. Выходит, старый Пит был не так прост, как нам казалось. Десять лет я прожил с ним в этой хижине бок о бок и даже не догадывался о существовании второй жестянки.
С торжественным видом провинциального фокусника, извлекающего кролика из своей шляпы, Шейн отбросил крышку и высыпал содержимое жестянки на пол. Все увидели три старые вырезки из газеты и потрепанную фотографию чисто выбритого мужчины в традиционной одежде золотоискателя, положившего руку на плечо молодой девчушки в коротком платьице, с двумя смешными косичками и милым серьезным личиком.
Шейн перевернул фотографию и громко прочел надпись на обороте: «Нора и ее папочка».
Затем он отложил фото в сторону и выбрал наиболее старую из трех вырезок. Это была заметка из «Теллурид Кроникл», опубликованная несколько лет тому назад. Выше текста размещалась довольно неразборчивая фотография мужчины под набранным крупными буквами заголовком: «Загадочное исчезновение Джеймса Питера Делкора».
Человек на фотографии, без шляпы и с недавно отпущенными бакенбардами, явно напоминал «папочку» с предыдущей фотографии. Шейн бегло просмотрел короткую заметку, в которой сообщалось, что Питер Делкор, золотоискатель, неожиданно исчез из собственного дома в Теллуриде, штат Колорадо, не поставив в известность о своих намерениях безутешную жену и дочурку Нору. Шейн без всяких комментариев передал вырезку Стренку.
— Малахольный Пит всегда был высокого мнения о соей персоне, — проворчал Кэл. — Вот ведь старый козел. Однако фотография, похоже, действительно его.
Уиндроу нетерпеливо вырвал заметку из рук Стренка.
— Чушь, — выпалил он. — Что может доказать старая фотография? Не забывайте, она была сделана десять лет тому назад.
— Вы правы, не просто идентифицировать старую фотографию, — согласился Шейн. — Однако уже один тот факт, что Пит хранил ее все эти годы, говорит о многом, и это весомый аргумент для любого суда. А из следующей заметки, напечатанной всего две недели тому назад, вы сами сможете заключить, что и он опознал свою дочь в известной актрисе Норе Карсон по меньшей мере две недели тому назад.
Шейн протянул Уиндроу аккуратно вырезанную заметку из местного «Реджистер-Колл» двухнедельной давности. Фотография Норы размещалась под броским заголовком: «Известная актриса продолжает более чем десятилетние поиски своего отца в лагерях золотоискателей Колорадо».
— Я помню этот номер, — воскликнул Стренк, возбужденно хихикая. — Фотография находилась на первой странице, рядом с заметкой о нашей находке.
— Наверное, вот этой? — спросил Шейн, протягивая золотоискателю третью и последнюю вырезку, грубо вырванную из газетной полосы.
На фотографии были изображены стоявшие рядом Кэл Стренк и Пит Делкор с руками, положенными друг другу на плечи, и с широкими улыбками на загорелых бородатых лицах. Фотографию венчала набранная крупными буквами шапка: «Старожилы обнаруживают богатейшую жилу».
— Конечно, та самая, — подтвердил Стренк, энергично кивнув головой. — Помню, как горд был старый Пит, когда увидел свою физиономию в газете. Носился с вырезкой как с писаной торбой. Прямо-таки затерроризировал ребят своими байками. Но накажи меня Господь, если он хоть раз упомянул при этом, что рядом с этой фотографией была напечатана фотография его собственной дочери. Я даже не знал, что он вырезал ее.
Шейн аккуратно свернул газетные вырезки и задумчиво покачал головой.
— Это был его личный секрет, — пояснил он. — Теперь ясно, что ни о какой амнезии не может идти и речи. Память ни разу не изменила старику, и в течение последних двух недель он точно знал, что его дочь находится рядом и продолжает свои поиски… И все же он не сделал ничего, что могло бы помочь ей, если, конечно, не считать последнего вечера в отеле. И когда она сама наконец опознала его, он убежал от нее, убежал, чтобы тут же найти свою смерть.
Глава 12
Опустив голову на грудь, с руками, засунутыми глубоко в карманы, Майкл Шейн понуро следовал за процессией, переносившей в город тело Норы Карсон. Люди то и дело оскальзывались и с трудом удерживали равновесие на каменистом склоне. Смерть молодой женщины стала тяжелым ударом для Шейна. В конце концов Пит Делкор был все-таки старым, повидавшим жизнь человеком. Но Нора, полная энергии, так любившая эту жизнь! Самая мысль о ее смерти представлялась детективу абсурдной. Да и черт с ним, с этим сварливым, возможно, не совсем нормальным стариком, не пожелавшим разделить неожиданно свалившееся на него богатство с родной дочерью, брошенной им много лет тому назад. Найти объяснение его насильственной смерти воистину не составляло труда. Ради золота людей убивали и в библейские времена, а с той поры человечество вряд ли эволюционировало в лучшую сторону. Трем мужчинам предстояло разделить заявку стоимостью миллион долларов, и что получилось в итоге? Хотя если подумать хорошенько, то ничего чрезвычайного пока не произошло. Скорее можно было удивляться, что двое из троих все еще оставались живы.
Но каким образом смерть Норы Карсон укладывалась в эту на вид совершенно ясную картину? Сейчас на руках у детектива находились разрозненные кусочки замысловатой мозаики, которые пока, увы, никак не желали составить единое целое. Возможно, Джо Мид мог оказаться ключевой фигурой этой темной истории. Пытался ли он действительно совершить самоубийство или, напротив, его смерть также являлась частью чужого детально разработанного плана? Что делал он в этот ночной час в хижине убитого золотоискателя? А если исходить из предпосылки, что он все-таки был не вполне обычным молодым человеком? Уязвленное постоянными и не всегда заслуженными неудачами самолюбие стало, по-видимому, основным движущим началом его поступков. При определенных обстоятельствах оно вполне могло подтолкнуть его и к мысли о необходимости физического устранения Норы Карсон ради обеспечения успеха его возлюбленной.
Ну а дальше? Какой могла быть реакция болезненно возбудимого юноши на неожиданное, но твердое заявление Кристины о том, что она не желает успеха, добытого путем бесчестной интриги? В этом и состояла основная трудность. Да и можно ли прибегать к законам логики, пытаясь угадать реакцию неуравновешенного сознания? Знал ли Джо, хвастаясь перед Кристиной своими заслугами в исчезновении Норы, что та была уже мертва? Или, имея свои основания подозревать правду, он просто попытался использовать имевшиеся у него сведения, чтобы повысить свое реноме в глазах подруги?
Одно представлялось несомненным: Джо Мид действительно располагал какими-то сведениями, позволяющими пролить свет на эту запутанную историю. Но какое отношение мог иметь неудавшийся драматург Джо Мид к смерти старого золотоискателя? Можно ли допустить, что даже узнав о родственных связях, существовавших между Норой и старым Питом, у Мида хватило решимости хладнокровно убить старика ради призрачной надежды на то, что подобный трагический поворот судьбы способен удержать честолюбивую актрису от участия в столь важной для нее премьере? А что затем? Обнаружив, что при всем потрясении от неожиданного удара та отнюдь не намерена отказаться от роли, он решает избавиться и от нее самой? И, наконец, после решительного отказа Кристины воспользоваться плодами его преступного замысла, он пробирается ночью в покинутую хижину, чтобы с помощью пистолета разом разрешить накопившиеся проблемы?
Подобные умозаключения представлялись детективу не слишком правдоподобными. С чувством некоторого облегчения Шейн поспешил отойти от столь неблагодарной темы и обратился к анализу колоритной личности Джаспера Уиндроу. Слава Богу, здесь все было по-человечески проще. Уиндроу принадлежал к тому типу людей, который был достаточно хорошо известен Шейну. Он был корыстен, беспринципен и, несомненно, умен. Напрашивался вывод, что Уиндроу вполне мог задумать и осуществить план ликвидации старого Пита с целью завладеть долей последнего в заявке. Естественно было и то, что при всем своем богатом воображении Уиндроу никак не мог предвидеть появления неизвестной наследницы.
Шейн задержался у поворота тропинки и устремил взгляд воспаленных глаз на россыпь огней по другую сторону ущелья. Нора публично опознала в старом Пите своего отца лишь после его смерти. Это обстоятельство, судя по всему, и должно было стать отправным пунктом его расследования. Неожиданная встреча отца и дочери, да еще при столь драматических обстоятельствах, оставалась, по сути дела, чистейшей воды случайностью, одним из тех нелепых и необъяснимых совпадений, которые, хотим мы этого или не хотим, иногда встречаются в нашей жизни, иронией судьбы способной обратить в прах разработанный до мелочей план и которой никто не в состоянии предусмотреть. Если бы Нора случайно не повернула голову и не узнала в живом человеке, прижавшемся к стеклу, своего давно исчезнувшего отца, она бы уже никогда не смогла опознать его после того, как его лицо было обезображено роковым ударом.
