Варвара Клюева - Как избежать замужества (Коварство без любви)
Раздался скрип открываемой двери, и я замолчала. Зловещий Лева присоединился к нам. Не обменявшись ни словом, мы зашагали к лестнице. В холле Лева нарушил молчание:
- Как это вам удалось наткнуться на раненого истопника ночью, в кустах? Что вы там делали?
- Это допрос, гражданин следователь? - передразнила я его, вспомнив наш предыдущий разговор.
- Нет, естественное любопытство, - в тон мне ответил Лева, показав, что тоже на память не жалуется.
Леша во избежание ненужных осложнений поспешил удовлетворить его любопытство:
- Мы его нарочно искали. То есть на самом деле, конечно, не его... Варвара минут двадцать назад проснулась, подошла к окну и увидела стоящего внизу человека. Ей почудилось, будто это Борис...
Лева резко остановился и смерил меня взглядом, который весьма красноречиво выразил все, что он думает по поводу истеричек, общающихся с потусторонними силами. Леша решил за меня вступиться:
- Она увидела светлые волосы и крупную фигуру. Павел Сергеевич седой, высокий, а толстая телогрейка скрыла его худобу, так что ошибка вполне понятна. Варвара испугалась, разбудила нас, и мы решили посмотреть, кто бы это мог быть. Пришли под окна ее номера и наткнулись на истопника.
- Уже раненного? - Лева хмыкнул. - Быстро. А больше вы никого не видели?
- Только вас, - сказала я сухо.
Лева опять остановился и бросил на меня злобный взгляд:
- Все шутки шутишь? Так можно дошутиться...
На этой многообещающей ноте наш разговор закончился. Я воздержалась от сакраментальной фразы "Мы с вами на брудершафт не пили", поскольку сильно сомневалась, что Левина эрудиция позволит ему вникнуть в ее смысл, а доступного его пониманию достойного ответа придумать не смогла, да, по правде говоря, и не стремилась.
Вскоре мы были на месте. На физиономии Прошки, ожидавшего увидеть в нашем с Лешей обществе красавицу Ларису, отразилось разочарование. Предупреждая его вопрос, почему мы вместо срочной доставки помощи раненому занимались поимкой убийцы, я быстро дала необходимые пояснения:
- Лариса вечером приняла снотворное. Мы привели другого эксперта.
Прошка, Генрих и Марк посмотрели на Леву с сомнением, но расступились. Лева вынул из кармана узкий фонарик и сунулся в кусты, но тут же отпрянул и схватился за глаз.
- Чертова ветка!
Ребята принялись отгибать ветки в стороны. В зарослях образовался тоннель, и свет фонарика выхватил тело человека, лежащего ничком. Лева нагнулся, внимательно осмотрел спину, потом перевел фонарик выше. В пятно света попала седая голова. В верхней части затылка, почти у самой макушки, среди белых волос зловеще темнело бурое пятно. Лева снова полез в карман и на этот раз вытащил упаковку с марлевым бинтом. Сорвав бумагу, он отмотал метровый кусок, оторвал бинт и сложил его в несколько слоев, потом опустился на колени и осторожно подполз к голове раненого. Мы, затаив дыхание, наблюдали, как он приложил белый квадратик к ране и осторожно ощупал ее пальцами.
- Ну? - не вытерпел Прошка. - Что скажете? Это опасно?
- Жить будет, - уверенно ответил Лева, поднимаясь на ноги.
Глава 11
На всех лицах отразилось облегчение, и только Прошка выказал недоверие.
- Вы уверены? - спросил он подозрительно.
Лева пожал плечами.
- Кость цела. Может быть сотрясение мозга, но от этого не умирают.
- Вы же не рентген. Откуда вам известно, что в черепе нет трещины?
- Мне неизвестно. - Лева начал раздражаться. - Но я видел людей, у которых мозги торчали наружу и которые потом... - Он осекся. - Трещина зарастет. Отлежится ваш истопник несколько дней и будет как новенький.
Эта длинная речь явно его утомила, и он перешел на язык жестов, а точнее, махнул рукой, показывая, что Павла Сергеевича нужно поднять и перенести в более подобающее место. Ребята засуетились, стараясь выполнить эту операцию как можно бережнее. Мне доверили держать фонарик. После целой серии взаимных обвинений в умственной отсталости и физической неполноценности им наконец удалось извлечь Павла Сергеевича из зарослей и относительно плавно поднять на руки.
- Куда понесем? В отель? - спросил Леша.
- Лучше в сторожку, - предложила я. - Думаю, ему будет приятнее очнуться в привычной обстановке.
Процессия медленно тронулась в путь и через несколько минут достигла бревенчатого домика, расположенного слева от отеля, если стоять к последнему лицом. Дверь оказалась открытой, и Павла Сергеевича беспрепятственно доставили в собственное жилище. Оно представляло собой маленькую комнату и кухоньку, большую часть которой занимала печь, обогревавшая сразу оба помещения, поскольку ее задняя стенка была одновременно стеной комнаты.
С Павла Сергеевича стащили телогрейку и сапоги и уложили его на кушетку, повернув голову так, чтобы раны ничто не касалось.
- А рану надо бы промыть и перевязать, - озабоченно сказал Генрих, глядя на окровавленный квадратик бинта.
Я обвела глазами комнату, увидела на шкафу автомобильную аптечку и кивком показала на нее Марку. Тот достал аптечку и вытащил из нее перевязочный пакет и перекись водорода.
- Ну как, сами справитесь? - поинтересовался Лева. - Тогда я пошел.
Никто не стал его удерживать. На пороге он обернулся и пообещал:
- Утром зайду. Если очнется, не позволяйте ему вставать. А я пока поработаю за истопника.
- Поразительное благородство, - заметила я, когда за ним закрылась дверь. - Надеюсь, мы не взлетим на воздух. Впрочем, в ближайшие несколько дней нам это не грозит, поскольку мы будем жить у Павла Сергеевича, а здесь нет парового отопления.
- Почему это мы будем жить у Павла Сергеевича? - встрепенулся Прошка.
- Потому что мы не можем оставить его без присмотра, пока он полностью не поправится, - терпеливо объяснил ему Марк, отвлекшись от промывания раны. Может быть, только наше вмешательство спасло его от смерти и убийца ждет возможности довести дело до конца.
- Но здесь даже спать негде!
- На полу выспишься.
- На полу! Когда в двух шагах отсюда меня ждет роскошный люкс с шестиспальной кроватью!
- Ну, раз такое дело, конечно, отправляйся туда, - сказала я едко. - Мы не можем лишить тебя свидания с постелькой. Только на твоем месте я побежала бы до роскошного люкса на максимально возможной скорости и забаррикадировала дверь, как Георгий. Глядишь, убийца окажется не столь проворен и тебе удастся пережить сегодняшнюю ночь.
Прошкина тяга к удобствам мигом ослабела.
- Нет уж! Я вас не брошу. Только вот, Леша, не мог бы ты сходить на кухню, принести чего-нибудь покушать? Раз уж нам придется сидеть здесь безвылазно, надо бы запастись продуктами.
- Вот сам и запасайся, - буркнул Леша, не оценивший оказанного доверия.
- Интересно, - задумчиво произнес Генрих, помогавший Марку бинтовать голову истопника. - Произойдет ли когда-нибудь событие, которое заставит Прошку забыть о еде? Помню, однажды мы довольно бурно отметили день рождения соседа по общежитию. Просыпаюсь я утром: голова трещит, в глазах зеленые пятна плавают, руки дрожат, а что творится с желудком - сказать страшно. Как-то на море во время шторма у меня был приступ морской болезни, так вот он не идет ни в какое сравнение с тем, что творилось со мной в то утро. Виталик, сосед, чувствовал себя не лучше. Отрывает он зеленую рожу от подушки и слабо так стонет: "Генрих, помоги, я умираю. Будь другом, сползай в душ, принеси мне тазик". Тут из Прошкиного угла доносится еще один жалобный стон: "И чего-нибудь покушать, если можно".
- Смейтесь-смейтесь, - надулся Прошка. - Посмотрю я на вас, когда сами оголодаете. Там, между прочим, снова гроза собирается. Еще денька два продержится такая погода, и сюда ни на одном тракторе не доберешься. Еды в холодильнике надолго не хватит. Вот через недельку поглядим, как вы запоете.
- Не дрейфь, - успокоила его я. - Здесь на одном алкоголе можно до зимы продержаться. Бары в номерах набиты под завязку. Меня гораздо больше занимает вопрос, доживем ли мы до конца этой недели. Положение у нас прямо как в "Десяти негритятах". Дом, отрезанный от всего мира, и неизвестный убийца. Правда, есть одно отличие: сначала нас было не десять, а двенадцать. Но сейчас осталось уже десять с половиной. Павла Сергеевича вывели из строя надолго.
Марк с Генрихом закончили перевязку, и мы набились в тесную кухоньку. Я, Леша и Генрих устроились на узком топчане, а Прошка с Марком - на принесенных из комнаты стульях.
- Ты ошибаешься, Варька, - возразил Генрих, когда мы расселись и поставили на плитку чайник. - Имеется еще одно отличие, куда более обнадеживающее. У Кристи убийца расправляется со всеми поодиночке, потому что жертвы подозревают друг друга и никто никому не доверяет. А здешнему злодею, чтобы добиться той же результативности, придется проявить гениальную изобретательность. Если мы будем держаться вместе, ему нас не одолеть.
- Как знать, - глубокомысленно изрек Прошка. - Нет, ты, конечно, прав, Генрих, если убийца - один из тех, - он махнул рукой в сторону отеля. - Но я бы за это не поручился.
