Б Паркер - Ранняя осень
- Насчет отца?
- Да. И насчет матери тоже. Но мы можем раскрыть такие вещи, которые тебе будет не очень-то приятно узнать.
- Мне все равно.
- Все равно, помогать мне или нет?
- Нет. Мне наплевать, если я узнаю что-то об отце и матери.
- Хорошо. Значит, решено. Но запомни, может случиться так, что тебе не будет все равно. И будет больно и неприятно.
- Они мне не нравятся, - снова повторил Пол, доедая рулет.
- Ну ладно, - кивнул я. - Тогда приступим.
Моя машина стояла на площадке за зданием таможни, под знаком "ТОЛЬКО ДЛЯ ТРАНСПОРТА ВЛАСТЕЙ". Когда мы шли к ней. Пол шагал чуть впереди. С тех пор, как я забрал его, он немного подрос. И начал раздаваться в плечах. На нем были джинсы, темно-синяя майка "Адидас" и зеленые кроссовки "Найк" на синих "липучках". На руках уже слегка прорисовывались трицепсы. Да и спина стала чуть шире. Он двигался немного прямее, чем раньше, в походке чувствовалась упругость и пружинистость. Некогда бледная кожа покрылась темным, хотя еще и чуть красноватым, загаром.
- А ты неплохо выглядишь, - заметил я, когда мы сели в машину.
Он промолчал. Я проехал по Атлантик-авеню, пересек мост Чарлзтаун и остановился у бара за площадью Сити. Фасад бара был отделан под камень. Слева от входа - витрина с зеркальными стеклами и неоновой вывеской:
"ПИВНАЯ "ГОЛУБАЯ ЛЕНТА". За вывеской висела грязная ситцевая занавеска.
Мы с Полом вошли внутрь. Справа тянулась длинная стойка, слева стояли столики. На высокой полке - цветной телевизор. Шел матч между "Сокс" и "Милуоки". Я забрался на высокий табурет и указал Полу на соседний. К нам подошел белобрысый бармен с татуировками на обеих руках.
- Вообще-то детям не положено торчать около стойки, - сказал он.
- Он не ребенок, просто карлик, - ответил я. - И хочет выпить кока-колы. А мне плесни-ка пивка.
Бармен пожал плечами, налил кока-колы из большой литровой бутылки, потом нацедил мне порцию пива из медного крана и поставил перед нами стаканы.
- Конечно, мне все равно, - вяло протянул он. - Но существует закон, вы же понимаете.
Я выложил на стойку пятидолларовую бумажку и сказал:
- Нужен Бадди Хартман.
- Не знаю такого, - покачал головой бармен.
- Да знаешь. Он вечно тут сшивается. У тебя да еще у Фаррелла на Разекфорд-авеню.
- Ну и что?
- Я хочу подсунуть ему кое-какую работенку. - Не сводя глаз с бармена, я вынул еще одну пятидолларовую бумажку и положил рядом с первой. Я видел, как точно так же делал один знаменитый сыщик в каком-то фильме. Бармен взял одну пятерку, отсчитал сдачу и бросил на стойку.
- Бадди раньше трех не появляется, - сказал он. - Спит поздно. А потом приходит сюда есть бутерброды с сыром.
Было двадцать пять минут третьего.
- Мы подождем, - бросил я.
- Как хотите, только пацану нечего делать за стойкой. Может лучше перейдете за столик?
Я кивнул и вместе с Полом перебрался за стол в глубине бара. Сдача осталась на стойке. Бармен немного поколебался, потом сгреб деньги и сунул в карман.
Я уставился в телевизор. Пол внимательно рассматривал зал, не проявляя ни малейшего интереса к матчу.
Без десяти три в бар вошел Бадди Хартман. Во рту дымилась сигарета. В руке была свернута трубочкой газета. Он уселся за стойку.
- Тут один парень тебя ищет, - сообщил бармен. - Говорит, по какому-то делу.
- О'кей, - кивнул Хартман. - Сделай-ка мне бутерброд с яйцом и одно пиво, хорошо, Берни?
Он повернулся и, прищурившись от сигаретного дыма, небрежно глянул в мою сторону. Я приветливо махнул рукой. Хартман узнал меня, быстро сполз с табурета и направился к выходу.
- Пошли, - бросил я Полу и выскочил на улицу.
Хартман бежал через дорогу, удирая в сторону Мейн-стрит.
- Смотри за машинами, - сказал я Полу и рванул через улицу.
Пол держался следом. Мы оба бежали легко и свободно. К этому времени наши ежедневные пробежки составляли восемь-десять километров. Я был уверен, что Бадди не уйдет. Он несся в сторону готической церкви, напрягаясь изо всех сил. Нет, так он долго не продержится.
Он и не продержался. Я настиг его у ступенек церкви. Пол не отстал ни на шаг. Я схватил Бадди за воротник и со всего маху ударил лицом в стену церкви. Быстро обыскал. Нет, если оружие и есть, то спрятано где-то очень глубоко. Бадди жадно ловил ртом воздух. Я отпустил его. Он повернулся, закашлялся и сплюнул. Грудь тяжело вздымалась.
- Отличная форма, Бад, - улыбнулся я. - Приятно встретить человека, который так следит за собой.
Бадди снова сплюнул.
- Что тебе надо? - выдохнул он.
- Да вот, Бад, хочу потренироваться с тобой немного. Узнать секреты твоей великолепной физической формы.
Бадди сунул в рот сигарету и закурил. Сделал затяжку, закашлялся, снова затянулся.
- Ладно, парень, кончай хреновину пороть. Что надо?
Он стоял в углу между стеной и лестницей церкви. Я специально загнал его туда, чтобы он не смог убежать. Бадди затравленно шарил глазами по улице.
- Я хочу выяснить, откуда ты знаешь Мэла Джакомина, - сказал я.
- Кого?
Я ударил его левой в лицо. Сигарета выскочила изо рта и, разбрасывая искры, покатилась по тротуару.
- Ну ты, кончай, - заскулил он.
- Так откуда ты знаешь Мэла Джакомина?
- Просто знакомый.
Я ударил его правой. Его голова дернулась, и он ударился затылком о стену.
- Кончай, ты что пристал, - снова заскулил Бадди.
- Откуда ты знаешь Мэла Джакомина?
- Это друг одного моего приятеля?
- Какого приятеля?
Бадди замотал головой.
- Смотри, я уже сжимаю кулак, - пригрозил я.
- Не могу сказать. Он мне потом башку оторвет.
Я ударил его левой под ребро. Бадди хрюкнул и согнулся пополам.
- Он позже, а я - сейчас, - сказал я. - Так чей он друг?
Я снова ударил его левой. На этот раз в живот. Он начал сползать по стенке. Я подхватил его под мышки и поставил на ноги. Он бросил взгляд мне за спину, но там никого не было. Если кто-то и видел наш "разговор", то, скорее всего, решил не вмешиваться.
- Так чей?
- Коттона.
- Гарри Коттона?
Бадди кивнул.
- А откуда он знает Коттона? - спросил я.
- Без понятия. Гарри только сказал мне, что он его друг и ему нужно оказать услугу. Больше ничего не знаю. Богом клянусь.
- А ты работаешь на Гарри?
- Иногда.
- Темные делишки проворачиваешь?
Бадди покачал головой.
- Ничего противозаконного, Спенсер. Просто мелкие поручения. - Он прикрыл живот руками.
- Ладно, я не буду говорить Гарри, что ты назвал мне его имя, - сказал я. - Думаю, ты тоже.
- Я ничего не скажу, - прохрипел Бадди. - Если он узнает, мне конец. Ты же знаешь Гарри?
- Знаю. У него все та же стоянка на Коммонуэлс?
Бадди кивнул.
Я повернулся, махнул Полу, и мы пошли по Мейн-стрит к машине. Пол один раз обернулся, чтобы посмотреть, где Бадди. Я не оглядывался.
В машине я сказал Полу:
- Ну, как тебе понравилась эта сцена?
- Мне было страшно.
- Это не твоя вина. Всегда нервничаешь, пока не привыкнешь. И даже когда привыкнешь. Пол выглянул в окно.
- Может передумаешь? - спросил я. - Побудешь с Сюзан, пока я тут все выясню?
- Нет. Я хочу с вами.
- Сюзан не будет возражать.
- Будет, - проворчал Пол.
Я промолчал. Мы двинулись по Резерфорд-авеню, пересекли мост Призон-Поинт и выскочили на Мемориал-драйв со стороны Кеймбриджа. По берегу трусили любители бега, по воде носились гоночные яхты, вдоль дороги прогуливались толпы студентов и стариков. За агентством "Хайатт" я сделал круг и выехал на мост.
- Куда мы? - спросил Пол.
- Повидать Гарри Коттона.
- Это тот человек, о котором говорил Бадди?
- Да. Плохой человек.
- Преступник?
- Да. Преступник высшей лиги. Если твой отец знает его, значит глубоко увяз.
- Собираетесь с ним сделать то же самое?
- Что и с Бадди?
- Да.
- Не знаю. Посмотрим по обстоятельствам. Он будет покрепче, чем Бадди. Ты точно хочешь ехать?
Пол кивнул.
- Больше-то у меня все равно никого нет, - вздохнул он.
- Я говорю тебе, Сюзан.
- Я ей не нравлюсь, - покачал головой Пол. - Я хочу остаться с вами.
- По-моему, мы неплохо с тобой спелись, - улыбнулся я.
Глава 25
Стоянка Гарри Коттона находилась на Коммонуэлс-авеню, на территории старой заправки, где уже давно не продавали бензин. По периметру висели провода с разноцветными лампочками. Ворота в мастерскую были плотно закрыты. На оконных стеклах красовались какие-то картинки. Ничего не указывало на то, чем тут занимаются, кроме, пожалуй, десятка обшарпанных машин без номерных знаков. На стоянке не было видно ни души. Но я заметил, что дверь в комнату заправки слегка приоткрыта. Я вошел. Пол шагнул следом.
В конторе стоял старый ореховый стол, деревянное вращающееся кресло, телефон, лампа с десятком дохлых мух в прозрачном плафоне. На столе полная окурков пепельница в виде автопокрышки. Из угла комнаты на меня уставился устрашающего вида чау-чау со свалявшейся шерстью и седой мордой.
