Наталья Андреева - Ничего личного
— Уж не думаю, что Валерий Валентинович будет делать выбор между своей женой и чужой женщиной.
— Дело в том, что Павел Петрович недавно высказал мысль, что жена не должна работать под руководством мужа. А Ирина Сергеевна переложила на него обязанности кадровика. Поэтому я вполне могу потерять работу.
— Вы в ней очень нуждаетесь?
— Это не имеет отношения к делу. Я хочу остаться в магазине, не важно, по какой причине. Мне так надо.
— Ладно, оставим. Не понимаю, зачем вы хотите дать показания против собственного мужа? Тем более, ни за ни против близких свидетельствовать нельзя. Согласно закону.
— Вот как? — задумалась она. — Что ж, это не проблема.
— Вы что, собрались с ним разводиться?
— А вам-то не все равно? — она, наконец,отки-нула пряди волос, закрывающие добрую половину лица, и ее глаза злобно сверкнули. — Ваше дело покарать. Вот и карайте. Я и на суде готова заявить, что в момент убийства в номере мужа не было. Он был на том самом балконе. Я слышала крик, глухой удар, а через несколько минут в номер вошел Валера. Он был не в себе и ничего не стал объяснять. На мои вопросы не отвечал. Но я-то знаю!
— Что ж, это неожиданно для меня. Больше ничего не хотите добавить?
— Нет, больше ничего… — Она отпила из чашки остывший кофе и уже спокойно, без надрыва спросила: — Что вы теперь будете делать?
— Брошусь с веревкой на Валерия Валентиновича. Вязать. Вы так торопитесь избавиться от мужа?
— Это не ваше дело.
— Как ловко у вас получается: то не мое дело, это не мое дело. Кстати вы правы: я не следователь. И дело об убийстве Сергеева не возбуждено. Скорее, будет отказ. Доказательств криминала маловато. Прокуратура не будет с этим связываться.
— Значит, моего признания недостаточно?
— Увы…
— Хорошо. — Она кивнула и решительно поднялась со стула. — Вас жена, наверное, уже ждет, а меня Валерий.
— Кстати, а он что же, плаванием не увлекается?
— Почему? Плавать ему нравится. Наверное, занят чем-то более важным, — странно усмехнулась она и двинулась к выходу.
— Сколько я вам должен за кофе? — крикнул он вслед. Татьяна Иванова это проигнорировала.
Алексей пожал плечами: ну, как угодно. А в холле меж тем уже появились Барышев и компания. Александра оглядывалась по сторонам, высматривая женщину, соблазнившую мужа покинуть раньше времени бассейн. Увидев даму, с которой беседовал муж, Александра засмеялась, а Барышев удивленно присвистнул:
— Леха, твое непокобелимое обаяние распространяется даже на самые отмороженные экземпляры! Уважаю! О чем вы шептались вдали от супружеских глаз?
— Как говорится, любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Догадайся с трех раз, что не мешало бы оторвать такому любопытному мужику, как ты?
— Ну уж нет! Может, это самая дорогая мне вещь в собственном организме? Кстати, я не доволен: ты неактивно вел себя в бассейне. Халявил, а потом и вовсе сбежал. До обеда еще три часа, пойдем на лыжную базу?
— Только если ты обещаешь, что кататься на лыжах мы будем в собственное удовольствие, а не назло рекордам.
— Ладно, я тебя вслед за женщинами поставлю, замкнешь строй. Пошли переодеваться.
Леонидов на всякий случай обернулся, но Татьяны Ивановой в спортивном комплексе уже не было. Должно быть, пошла собирать компромат на собственного мужа. А еще говорят, что муж и жена — одна сатана! Она — сатана. Он тоже не промах. Только разная сатана, вот такая штука получается!
Погодка на улице и впрямь установилась лыжная. Если бы он так не устал, радовался бы жизни. Сбежать, что ли? Рядом шел могучий Серега Барышев, всем своим видом говоря: не получится. До коттеджа они шли не спеша, наслаждаясь свежим, хвойным воздухом и тишиной.
В холле коттеджа Алексея ждал еще один сюрприз: на диване со стаканом апельсинового сока в руке его поджидал двоюродный брат управляющего Саша Иванов.
— Можно вас на два слова, Алексей Алексеевич?
— Это так важно? Я на лыжах собрался.
— Всего на пару минут. Наедине.
— Хорошо. Александра, иди, собирай Сережку и мне приготовь теплые вещи. Чтобы не замерз в лесу. Я сейчас.
Семейка Ивановых начинала Леонидова потихоньку доставать. «Я сейчас пошлю его куда подальше», — мечтательно подумал он, шагая вслед за Ивановым-младшим в комнату номер четырнадцать.
— Ну, а у вас что такого важного есть мне сообщить? — спросил он, присаживаясь на застеленную кровать. — Впрочем, догадываюсь: вы хотите заявить, что видели, как ваш двоюродный брат столкнул с балкона господина коммерческого директора. Верно?
— Не совсем так. Видите ли, я не ночевал в своем номере…
— Это я уже знаю. Где же вас черти носили?
— Дело личное: я был с женщиной и не хотел бы ее в это впутывать.
— Что, так серьезно? Она замужем? Вдова?
— Не надо меня сватать на роль героя-любовника. Я не дурак, понимаю, что ростом не вышел, -усмехнулся Саша Иванов. Алексей слегка обиделся: он был не согласен с тем, что невысокий мужчина не годится на роль героя-любовника. Иванов-младший меж тем продолжал: — Я человек мягкий, добрый, но не дурак, а всякий норовит попользоваться. И мне надоело подо всех ложиться. Короче, я был в боковой комнате. Вернее, сначала в холле, потом Валера вышел из своего номера и сказал, что идет поговорить с Пашей. Я пытался отговорить обоих, но коммерческий директор был сильно пьян, а в таком виде он себя не контролировал. Да братец и неплохо принял и рвался в бой отношения выяснять. Я отговаривал, честное слово! Но брат сказал, что на Пашу управу найдет. Они пошли на балкон. Я же плюнул и ушел к своей девушке: она меня ждала. У меня самого был серьезный разговор. Можно сказать, судьба дальнейшая решалась.
— Ну-ну, — ободрил его Алексей, прокручивая в мозгу: кто такая?
— Когда послышался тот звук, ну, удар, мы сначала ничего не поняли. Подумали, что спьяну ктото стол уронил. Хотя удар был глухой. Через несколько минут я выглянул в холл на всякий случай: там, у стола лежал Паша, а Валера, нагнувшись, у него пульс щупал. Когда меня увидел, то испугался.
— Ничего не сказал?
— Сказал: «Не думай, это не я его толкнул». Вот что сказал. А кто тогда? Больше никого не было. Манцев, правда, спал на диване, в холле, но он был пьян в стельку. Вряд ли чего-нибудь слышал. Голову, во всяком случае, он не поднял.
— Значит, Манцев?
— Да ничего он вам не скажет! Если до сих пор не выразил желания, значит, ничего не помнит. Стал бы он Валеру выгораживать? Он же к Ольге неравнодушен, а та братца просто ненавидит!
— К Минаевой, что ли?
— А то к кому же?
— А она?
— Эта девушка не про нас. Высокого полета птица. Костик зря слюни пускал. У нее он был на коротком поводке, но в роли «давайте будем просто друзьями».
— У Ольги кто-то есть или она в ожидании корабля с алыми парусами? Принца на белой лошади?
— Ну, глупой ее не назовешь. Зачем ей ждать, если можно просто руку протянуть и взять?
— И протянула?
— Наверное. Конкретно никто ничего не знает. Она умеет хранить тайны.
— Не женщина, а клад! — не удержался Алексей.
— Именно, — вздохнул Иванов-младший. Видать, и сам там побывал. Но дальше порога не пустили.
— Не верю, что никто ничего, — покачал головой Алексей. — У вас не офис, а аквариум: все прозрачно. Неужели сплетни не ходили?
— Сплетни… Если каждой сплетне верить… Да и при чем здесь Ольга? Я про Валеру говорю: он убил. Спьяну, конечно, подрались, Паша случайно с балкона упал. Я же говорил ему — не ходи к Валере.
— Не уберегли, значит, начальство, или не очень хотели? Вам-то что за резон кусать кормящую вас руку? Ведь братец для вас благодетель!
— А знаете, как тяжело всю жизнь расплачиваться за благодеяние? Кто-то из философов сказал, что настоящее благодеяние только тогда истинно, когда сделавший его тут же о нем забывает, а принявший помнит всю жизнь. Вот.
— Неплохо. Кто научил?
— Ольга.
— Я смотрю, вы все ее цитируете. А она вас потихоньку жизни учит. Красавица, да еще и умница! Редкое качество! Серебряков недаром сделал ее своей личной секретаршей. Странно, что между ними ничего не было.
— Ольга была к нему слегка неравнодушна. Но она умеет держать себя в руках. Серебрякову же нравились женщины другого типа.
— Я в курсе, — вздохнул Алексей. — Меж тем: куда девушке податься? С такими чувствами, с таким умом? Если она играла, то по крупному.
— Кто знает? — пожал плечами Саша Иванов. -Что касается меня… Валера никогда не помогает просто так. Он не забыл о том, что взял меня на работу, и потребовал оплаты в нужный момент. Причем потребовал то, что для человека куда важнее хорошей работы и большой зарплаты.
— Что же вы должны сделать?
— Это касается только меня.
— Значит, моими руками вы решили избавиться от оплаты по долгам?
