Алексей Макеев - Кукловод
Конечно, очень интересно слушать, почем нынче хороший ламинат и сколько стоят услуги кафельщика, но время уже десять часов, а мне еще до дому добираться. Я перемялся с ноги на ногу.
– Извини, Нина, мне бы умыться, – несмело проговорил я.
Сколь охотно Стороженко говорила о ремонте, столь охотно она переключилась на другую тему.
– Ах да, конечно, – затараторила она, открывая дверь в ванную комнату и входя в нее. – Пожалуйста, проходи. Ты можешь не только умыться, но и принять душ. Вот здесь мыло, здесь вот полотенце висит, здесь мочалка. Если нужен шампунь и гель для душа, то…
Я уже порядком устал от болтовни актрисы.
– То я найду их на полочке, – бесцеремонно перебил я хозяйку квартиры. – Представь себе, как пользоваться кранами с горячей и холодной водой я тоже умею. Мне как… можно уже под душ лезть или все же подождать, когда ты выйдешь?
– Э-э-э… – покраснев, проблеяла Стороженко.
– Понятно, – кивнул я. – Ты позже придешь…
Я протиснулся мимо молодой женщины в ванную, выпроводил ее в коридор и прикрыл дверь.
…Полчаса спустя я чистенький, в белом банном халате и «гостевых» хозяйских тапочках, сидел напротив Нины за празднично сервированным столом на кухне. Хозяйка не пожадничала, расстелила белую скатерть, выставила хрустальные рюмки, фужеры, тарелки из сервиза, разложила на них всевозможную нарезку, откуда-то из заначки достала початую бутылку коньяку и пакет сока, который перелила в графин.
– Рубашку твою я закинула в стиральную машинку, – сообщила Нина, подкладывая мне на тарелку кружочки салями, ломтики буженины, сыра сулугуни и малосоленой семги. – В следующей партии белья постираю твои джинсы.
Есть я не хотел, в ресторане «Якатуки» наелся, а потому так, для виду, чтобы не обидеть хозяйку, взял с тарелки кусочек сыра и сунул в рот.
– Позволь, а в чем же я домой поеду? – Я так удивился, что гладкий ломтик сыра легко проскочил в мой пищевод неразжеванным. – В банном халате, что ли?
– А зачем тебе сегодня вообще куда-то ехать? – вопросом на вопрос ответила Нина, почему-то пряча глаза. – Вон место во второй комнате есть, ложись там. До утра твои вещи высохнут, я их поглажу. Говори, стирать твои джинсы или нет? А то вон у машинки программа стирки уже закончилась.
Если честно, то после душа, пережитых в парке неприятных событий, я до того расслабился в уютной обстановке, созданной хозяйкой квартиры, которая искренне была рада моему присутствию в ее доме, что никуда ехать не хотел. Да и чего мне дома делать в холостяцкой квартире-то? Спать? Если так, то я и здесь прекрасно высплюсь. А раз я никуда не еду, то пару рюмок с устатку себе позволить запросто могу.
– Стирай! – разрешил я и потянулся к бутылке коньяку.
После того как хозяйка квартиры вытащила из стиральной машинки чистую партию белья, повесила ее сушиться, а потом, запустив программу стирки с моими джинсами, вернулась за стол, мы с нею выпили по рюмке коньяку.
– А скажи-ка мне, Нина, – проговорил я, закусывая терпкий напиток долькой лимона, – те типы, что напали на нас в парке, тебе не знакомы?
Стороженко, поставив на стол пустую рюмку, сморщилась, опустила вниз голову и отрицательно ею покачала.
– Впервые в жизни видела, – проговорила она сдавленно, как человек, у которого перехватило дыхание. – А с чего это ты вдруг спросил?
Я посмотрел на хозяйку квартиры – действительно не знает или прикидывается? Актриса ведь, что ей стоит разыграть неведение.
– Как с чего спросил? – изумился я. – На нас сегодня без каких-либо объяснений напали трое лбов. Мне бы очень хотелось знать причину, из-за которой я пострадал. – И я в подтверждение того, что действительно получил кое-какие повреждения, дотронулся до распухшего носа.
– Нет, Игорь, я ее не знаю, – потупившись, призналась Нина. – Во всяком случае, я не давала повода этой компании приставать к нам.
– И у тебя даже нет предположения, с чего это вдруг мужики набросились на нас? – продолжал я настаивать.
Потирая впалые скулы и длинный подбородок, Стороженко на несколько секунд задумалась. Неожиданно лицо ее прояснилось.
– Может быть, это были обычные грабители? – подкинула она мне идею.
Но я ее отверг:
– Глуповато как-то нападать втроем на четверых, пусть даже двое из них женщины. – Я сделал паузу, чтобы собраться с мыслями и поточнее сформулировать свои ощущения, возникшие у меня там, в парке, во время приближения к нам компании молодых мужчин. – Они, как мне показалось, хотели нас жестоко избить, будто наказывая за что-то.
– То, что трое хотели ограбить подвыпившую компанию, имевшую численное превосходство, ты не допускаешь. А вот то, что те же трое хотели в наказание за что-то избить сразу четверых, то это, с твоей точки зрения, возможно, – подняла меня на смех Нина.
– Конечно! – возразил я довольно эмоционально. – Банальные грабители не станут нападать на превосходящие силы противника, а вот бойцы-профессионалы, или «быки» в просторечье, желающие запугать или наказать своих жертв, запросто могут. На то они и профессионалы.
Нина посмотрела на меня недоуменно:
– Странная какая-то логика. А вдруг они «быки»-профессионалы, решившие заняться грабежом?
Честно говоря, я и не знал, что возразить.
– Ну-у, – протянул я нерешительно. – Уровень не тот. Заставить этих троих физически подготовленных бойцов заниматься грабежами, все равно что… – я запнулся, подбирая подходящий аргумент, – все равно что… э-э-э, заставить элитную проститутку заниматься своим ремеслом на вокзале… Вот!
Актриса выставила перед собой кулак и оттопырила большой палец.
– Отличное сравнение! Я бы даже дальше пошла, выстраивая поэтические образы, и сказала бы, что заставить этих бойцов заниматься грабежами, все равно что заставить «вора в законе» тырить по карманам мелочь.
Я невольно хмыкнул:
– Тоже верно. Но не будем гадать, кто они и чего от нас хотели, а обратимся к Юре. Возможно, он что-то знает о напавших на нас людях.
– Почему именно Юра? – заинтересованно спросила актриса, поправив разъехавшиеся полы короткого и довольно откровенного халатика, в который она успела переодеться, пока я принимал душ.
– Да потому, что ни ты, ни Оля, которую я спрашивал относительно этих «быков», понятия о них не имеете.
– Тут в умении логически мыслить тебе не откажешь, – с иронией сказала Стороженко и вдруг засуетилась: – Надо бы Оле позвонить, поинтересоваться, как там здоровье Юры.
Она сходила в прихожую, достала из сумочки мобильный телефон, вернулась в кухню и, вновь усевшись за стол, набрала номер Шермановой. Перекинувшись несколькими фразами с Олей, хозяйка квартиры отключила телефон.
– Короче, врачи приехавшей «Скорой» оказали Юре медицинскую помощь и повезли в больницу, – сообщила Нина с кислой миной и положила телефон на край стола. – Олю в машину «Скорой» не посадили. Куда его повезли, она не знает. Отправив Тычилина на «Скорой», она поехала домой.
– И как он? – глотнув соку, спросил я.
Нина пожала плечами:
– Вроде оклемался.
Я вздохнул и посочувствовал:
– Да уж, у Юры об этом дне останутся светлые воспоминания. В общем, давай-ка, Нинок, выпьем за то, чтобы он поскорее выздоровел.
Стороженко возражать не стала. Я налил еще по рюмке коньяку и со смаком выцедил свою порцию. У меня и после первой-то рюмки потеплело на душе, а после второй стало совсем хорошо. А чего мужику еще в жизни надо? Пару рюмок коньяку да красивую женщину, желательно каждый раз другую. Пару рюмок коньяку я уже выпил, «другая», а в данном контексте лучше сказать «новая», рядом сидит, ну, а насчет красивой… так где же ее сейчас искать? Да и не такая уж страшная эта актриса, какой мне показалась, когда я увидел ее впервые на фотографии. Видимо, снимок тот неудачный был. Зато какие дивные глаза! Боже мой! Не глаза, а бездонное ночное небо! А эти цыганские волосы! Блестящие, словно атласная черная ткань, тяжелые, будто грозовое облако, пышные, как взбитый крем!
Словно прочитав мои мысли, Нина развязала веревочку, перехватывающую на затылке волосы и, тряхнув головой, распустила их по плечам.
Я почувствовал, как от избытка чувств физиономия у меня начинает лосниться, глаза становятся влажными и маслянистыми, а челюсть отвисает. Все, Игорек, пора баиньки.
Я кашлянул, прочищая пересохшее вдруг горло:
– Где тут у вас кровать? Я спать хочу!
Стороженко подхватилась и раскудахталась, как снесшая яичко курочка:
– Ах, да, конечно, Игорь, извини. Ты, наверное, очень устал после драки. У меня совсем вылетело из головы, что тебе следует отдохнуть. Пойдем, пойдем, я тебе постелю.
Я тяжело и сонно поднялся и пошел вслед за хозяйкой квартиры по коридору в дальнюю комнату. В ней стоял большой складной диван. Вместе с Ниной мы разложили его, а потом молодая женщина начала стелить мне постель. И пока она раскладывала простыню, засовывала одеяло в пододеяльник, взбивала подушку, в голове моей вертелись строчки стихотворения Роберта Бернса.
