Марина Серова - Девушка с береттой
— Какая ранящая слух оговорка!
— Что же мне прикажешь делать? Может быть, покончить с собой?
Сергей пытался себя сдерживать, но у него плохо получалось.
— Не знаю даже, что тебе посоветовать. Если вешаться, так это неэстетично, стреляться — негигиенично, а вот отравиться практичнее всего. — Я решила не обострять обстановку и вовремя остановилась. — Извини, плохая шутка.
Я думала, что сейчас-то Баранов выйдет из себя, но ничего страшного не произошло. Сергей устало повалился на диван, отвернулся к стенке, уткнувшись носом в подушку.
— Оставь меня, пожалуйста. Вдруг удастся уснуть. Нереально, конечно, в такой обстановке, но маленькая надежда есть.
Я вспомнила, что не спали мы по крайней мере двое суток, но сама не испытывала усталости. Только чувство пустоты и какой-то скрытой злобы, на кого, сама не понимаю, подтачивало изнутри, словно туча термитов съедала заживо старый деревянный дом.
Стараясь не шуметь, вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Настенные часы в коридоре, напоминающие корабельный штурвал, в тишине продолжали гулко отсчитывать секунды, минуты и часы, передвигая стрелки по циферблату. В такой момент абсолютного затишья, как никогда явственно ощущаешь поток времени, как одно целое с пространством. Капля бесконечности срывается вниз, хотя понятия «верх» или «низ» теряют всякий смысл, и, неподвластная вселенскому тяготению, разрастается буквально на глазах во что-то необъятное. На одной чаше весов — человеческие мелочи, а на другой груда веков. Мелочи перевесят, хотим мы того или нет. Тут я резко обрываю ход своих мыслей. Что это ты вдруг, Женечка, расфилософствовалась, залезла в такие дебри, что и не выбраться? Пойди-ка лучше на кухню да выпей чего-нибудь покрепче, например, кофе. Хотя, честно признаюсь, я видеть его уже не могу…
Глава 10
Без предупреждения, без стука Баранов, словно смерч, сметая все на своем пути, ворвался в кабинет Котова. Обошел огромный рабочий стол, во главе которого сидел генерал, и приблизился к нему буквально вплотную.
Тот изучал какие-то документы. Не спеша отвлекся от своего занятия, поднял глаза и взглянул на Сергея. Затем протянул руку, хотел поздороваться, но Баранов не ответил на приветствие, только с ненавистью и вызовом поглядывал на него.
— Добрый день, Сергей Александрович.
В ответ лишь молчание, обстановка с каждой секундой все больше накалялась. Генерал, будто испытывая неловкость, удивленно произнес:
— Я, всеми уважаемый человек, протягиваю вам первым руку, а вы, отбросив в сторону элементарные нормы поведения в чужом доме, стараетесь меня обидеть. Хотя бы из уважения к моим сединам могли вести себя поприветливее. — Прервавшись, генерал тяжело вздохнул и добавил: — Но я не обижаюсь на запальчивую молодость, сам когда-то был таким же…
— Если я уверяю кого-то в своей поддержке, то даю твердое, железное слово. И всегда его сдержу, что бы ни случилось, — начал Сергей. Он, почти не мигая, уставился Котову прямо в глаза. — Вы же, по-моему, позабыли данное вами слово, а ведь давали его совсем недавно… Если уж федералы не держат обещание, так чего же ждать от остальных, — разочарованно и с печалью в голосе закончил Баранов.
Котов поднялся со своего рабочего места и вежливым жестом руки пригласил меня и Сергея присесть. Я вошла в кабинет вслед за Барановым безмолвной тенью и также молча выслушала его обвинения.
— Ах, вот вы о чем, — понял наконец причину такого поведения Сергея Котов. — Сначала присядьте и успокойтесь. Ну, пожалуй, начнем обо всем по порядку. Во-первых, я никак не мог обещать вам мгновенного, немедленного результата. Мы ведь тоже люди, согласитесь? — Генерал вопросительно посмотрел на оппонента, но тот так и не проронил ни слова. И Котову пришлось продолжить свои объяснения, но на этот раз голос его прозвучал твердо и как-то даже резко:
— Во-вторых, уважаемый Сергей Александрович. Я не дам вам порочить честь мундира и не дам своих коллег в обиду. Вы не имеете права раскидываться такими обвинениями без должных на то доказательств. Надеюсь, вам все ясно?
— Нет, неясно, — позволил себе дерзость Баранов.
— Сергей, только не устраивай здесь детский сад, — попробовала я остудить его пыл и немного поубавить решимости, как всегда, идти лбом на кирпичную стену.
Пытаясь докопаться до истины, я обратилась к Котову:
— Нам все понятно, Александр Анатольевич, но все-таки мы ждем вразумительных и четких объяснений причин вашего, конечно, бездействия.
— Женя, у вас мужской склад ума. Я могу только поаплодировать вашему хладнокровию и сдержанности, а также сказать «браво».
Котов был одет в штатское — белая сорочка, черные брюки и такого же цвета жилетка. Пиджак висел на спинке кресла. Шикарная тройка очень шла бравому, по-прежнему молодо выглядящему генералу.
— Спасибо за комплимент, — выдавила я из себя.
— Ни в коем случае не комплимент — это сущая правда. — Он широко улыбнулся мне и поправил галстук. — А что до вашего многострадального дела — то тут кое-кто хочет с вами обоими поговорить. И как раз на эту тему, причем — очень серьезно…
Он подошел к креслу, снял пиджак и одним взмахом накинул его себе на плечи. Направился к двери, в которую недавно, сопровождаемый всеми мыслимыми и немыслимыми шумовыми эффектами, влетел Баранов. Почувствовала — своим органом обоняния я гордилась — еле уловимый терпкий запах мужского одеколона, недешевого, надо понимать, как и все остальное, принадлежавшее Котову. Генерал знал толк во всем.
— С пропусками на вахте никаких проблем не было? — поинтересовался он, стоя уже у самого выхода.
Я поблагодарила его. Искренне, но не заискивающе произнесла:
— Нет, никаких проблем, что вы!
Он удалился, плотно закрыв за собой дверь.
Ожидание затянулось, я уже начала не на шутку нервничать и напряглась.
— Что-то здесь не так, — сказал Сергей и подошел к двери. Дернул на себя, но она была заперта.
— Так бесславно закончился их поход против империи зла, — сделал он заключение и театрально поник головой.
Вдруг часть стены отошла вбок — это распахнулась замаскированная под панель дверь, — и из потайной комнаты к нам вышел гость. Николай Иванович Пестов, собственной персоной.
Не обращая внимания на наши ошарашенные взгляды и сопровождаемый немыми вопросами, он спокойно проследовал к столу и сел напротив Сергея и меня.
Наконец волнение, возникшее от неожиданной встречи, понемногу улеглось, и я смогла спросить Пестова:
— Я так понимаю, вы и есть тот самый человек, который хотел бы поговорить с нами о деле? Верно?
Гость утвердительно качнул головой:
— Так точно.
Я с подозрением вскользь осмотрела помещение, не вставая с места, потому что это было моей первой реакцией, непроизвольной, но тут наши глаза встретились.
— Вы думаете, нас кто-то слушает? — спросил Пестов и, не дожидаясь ответа, добавил: — Насчет этого можете не переживать. Здесь стоят специальные системы, которые размагничивают любые жучки и создают непроходимый барьер для всяких прослушивающих устройств.
Мне показалось, что ему можно верить, а чутье никогда не подводило меня. Тем более они сделают все возможное для того, чтобы ни единое слово не упорхнуло за пределы этого кабинета.
— Николай Иванович, я что-то не до конца понимаю. Какое вы имеете отношение к ФСБ? — Сергей задал родившийся сам собой логичный в данной ситуации вопрос. — Только прошу не говорить, что вы их тайный агент, много лет работающий под корягой. Сразу предупреждаю — не поверю.
— Конечно же, не скажу, — произнес, глубоко вздохнув, Пестов, — и понимать тут абсолютно нечего. Сережа, все настолько просто, аж дух порой захватывает.
— Мы само внимание, — приготовилась слушать я.
Сергей тоже поудобнее устроился в кресле и принял сосредоточенный вид.
— Ребята, с самого начала не стоило вмешивать в это дело столь щекотливого содержания спецслужбы. Ни к чему все это, — сказал Пестов.
— По-моему, их прямая обязанность обеспечивать внешнюю и внутреннюю безопасность граждан своего государства! — слегка перегнувшись через стол и стукнув по нему кулаком, выпалил Баранов.
— Их прямая обязанность, как ты выразился, Сережа, — не спеша продолжал Пестов, совсем не обращая внимания и не обижаясь на вспыльчивость своего молодого собеседника, — обеспечивать безопасность государства. А на граждан им в принципе абсолютно наплевать. Если ты, конечно, не представляешь для них особый интерес. И пока будешь полезен спецслужбам, можешь не опасаться за свое здоровье. До поры, до времени. Так что не стоит обольщаться особо по этому поводу. — Он улыбнулся и добавил: — Ты, Баранов, ей-богу, будто вчера родился. Мне кажется, тебе эту фразу часто повторяют.
