Карина Тихонова - Я и мое отражение
– Подавать.
– Прямо сейчас?
– А когда? – огрызнулась я. – Утром?
Рита выразительно осмотрела мои босые ноги в грязных разводах.
– Ну-у-у, я подумала, может, вы захотите… переодеться…
Если бы она сказала «помыться», как собиралась, я бы швырнула в нее хрустальной вазочкой, стоявшей на журнальном столике.
Однако!.. Ну и наглость!
«Спокойно! – велела я себе. – Держи себя в руках! Нервы ни к черту!»
– Вы накрывайте, а я разберусь, что мне делать, – ответила я спокойней, чем сама ожидала.
– Хорошо.
Лисья мордочка исчезла, дверь бесшумно притворилась.
Я шумно перевела дыхание.
Похоже, я превращаюсь в невротичку. Это не хорошо. В моем положении это очень даже плохо.
Решено. Буду себя жестко контролировать.
Я мысленно поклялась себе быть сдержанной при любом повороте событий.
– Считайте до пяти, потом говорите, – советуют англичане импульсивным людям. И добавляют: – Только считайте медленно.
Вот так я и поступлю.
Я пошла в ванную, сбросила с себя помятое Женино платье и как следует отмылась.
Вымыла волосы, уложила их в прическу, похожую на ту, которую я видела на фотографии Жени.
Привела в порядок лицо, немного подкрасилась.
Перебрала чужие вещи, выбрала строгий брючный костюм с длинным приталенным пиджаком и довольно откровенным декольте. Такой пиджак следует носить без блузки и без бюстгальтера. Вот и посмотрим, как отреагирует новоявленный дядюшка на мое появление. А заодно проверим, как на него отреагирует моя тетушка.
Что-то мне подсказывает, что тетя Лена весьма и весьма ревнива. Проверим.
Зачем?
Затем, что это слабость. Слабости противника в моей ситуации нужно знать, как «Отче наш». Назубок.
Я перевесила вешалку с костюмом на свободную стойку. Вошла в комнату, где меня уже ждал стол, накрытый к ужину.
Уселась в кресло. Окинула взглядом принесенные Ритой яства.
Скажу честно: страх отбил мне аппетит. Но я решительно взяла в руки вилку и приступила к трапезе.
Я должна быть очень и очень сильной. Борьба за жизнь – вещь нелегкая.
Поужинав, я позвонила Рите и попросила ее убрать со стола. Вернее, проинформировала, что она может это сделать. С каждым разом повелительный хозяйский тон давался мне все легче, и я поймала себя на том, что уже не притворяюсь: я становлюсь богатенькой избалованной хамкой.
Господи! Неужели это правда, и в каждом благообразном докторе Джекиле скрывается монстр по имени «мистер Хайд»?
Мне не хотелось встречаться с Ритой. Поэтому я удалилась в гардеробную и начала переодеваться. Влезла в чужой костюм, как в свой собственный, и обнаружила, что он мне впору. Даже пуговица, чуть перешитая в талии, застегнулась именно там, где нужно.
Интересные вещи случаются на свете! Создает же природа таких похожих людей! А еще говорят, что она не любит повторяться!
Очень даже любит. Может быть, природа так шутит. Вот, например, ситуация в которую я попала: чем не отличная шутка? Мы играем фарс, а кто-то сверху смотрит и забавляется!
Я тяжело вздохнула и отогнала нехорошие мысли.
Повернулась перед зеркалом, осмотрела себя с головы до ног. До чего же преображает женщину хорошо сшитая одежда!
В зеркальном гардеробе отражалась не запуганная интеллигентка, привыкшая к образу жизни под названием «честная бедность», а хорошенькая, уверенная в себе молодая женщина. Я немного загорела на пляже, и глубокий вырез пиджака этот факт красиво подчеркивал. Забыла сказать, что костюм был светло-серый и шел к моему цвету волос бесподобно.
Чего-то не хватает…
Я покрутилась перед зеркалом.
Конечно! Не хватает туфелек на высоком каблучке! Сюда подойдет элегантная классическая лодочка.
Я опустила нижнюю планку гардероба и извлекла на свет божий фантастический запас Жениной обуви.
Лодочки нашлись. И даже несколько пар. Одна пара мне особенно понравилась: простая и элегантная темно-зеленого, почти черного цвета. Боюсь соврать, но, по-моему, обувь была сделана из змеиной кожи. Во всяком случае, из кожи какой-то рептилии.
Никогда в жизни я не надевала такую дорогую вещь.
Я осторожно обула правую ногу в узкую длинную туфельку и осмотрела ее со стороны.
Красиво.
Даже очень красиво.
Я обулась полностью и прошлась по комнате.
Что значит дорогая обувь! Никакого дискомфорта ноги не ощущали. Не натирало пятку, не болел носок, не давило сбоку… Ничего! Комфорт, изящество, простота, удобство.
Если я отсюда выберусь живой и невредимой, то обязательно куплю себя такие же туфли. Сколько бы они ни стоили. Хоть тысячу долларов.
Перспектива немножко подняла мне настроение. Покажите любой женщине красивую тряпку, обувь или украшение, и она забудет обо всем на свете. Даже о том, что ее приговорили к смертной казни.
Я еще раз прошлась по гардеробной. Каблук был высоким, но удобным, ходить нисколько не мешал.
Интересно, а украшения у Жени есть? Я имею в виду, бижутерия? Надеть на себя настоящие драгоценности я бы вряд ли посмела.
Я вернулась назад, в комнату, и переворошила все ящики.
Нет. Никаких украшений. Странно.
Впрочем…
Очевидно, предусмотрительная тетушка припрятала бирюльки в сейф до возвращения племянницы из больницы.
В дверь стукнули. Кажется, это Рита.
– Да! – крикнула я.
Рита сунула мордочку в дверь.
– Елена Борисовна и Юрий Васильевич просят вас спуститься к ним, – доложила она. – Они в столовой.
– Иду, – ответила я.
Рита скрылась.
Я еще раз бросила на себя оценивающий холодный взгляд.
Не трусь Лерка, прорвемся! И считай до пяти! Медленно!
Я вышла из комнаты и пошла по коридору к лестнице.
Тетушка с дядюшкой сидели за огромным овальным столом. Перед ними дымились маленькие кофейные чашечки, расписанные затейливыми китайскими иероглифами. А может, не китайскими. Может, японскими.
При моем появлении дядюшка медленно поднялся со стула. Я так и не поняла, почему. Потому, что хорошо воспитан, или потому, что его потрясло мое сходство с Женей?
Тетушка отреагировала вяло. Смотрела перед собой, на какую-то невидимую точку в белоснежной скатерти. Губы твердо сжаты, брови сведены к переносице.
– Здравствуйте, Юрий Васильевич, – сказала я, мило улыбаясь.
– Здра…
Он шумно глотнул воздух.
– Здравствуй…те…
– Рада вас видеть, – продолжала я, все так же улыбаясь.
– Благодарю, и я те…вас…
– Что же вы тогда так быстро ушли? – спросила я.
Дядюшка вытянул шею.
– Когда?
– Когда мы впервые увиделись! – напомнила я. – В кафе! Помните, вы меня попросили разменять сто долларов?
– Помню…
– Я разменяла, – доложила я. – Вернулась, а вас нет…
Дядюшка снова шумно глотнул воздух.
– Вот!
И я протянула ему сдачу.
– Что это? – не понял дядюшка.
– Это ваши деньги.
Он неуверенно посмотрел на тетю Лену и засмеялся.
– Прекрати, – сказала мне тетушка, не повышая голоса. – Ты не в цирке. Устроила балаган…
– Почему? – возмутилась я. – Просто возвращаю чужие деньги!
– Сядь! – приказала тетушка. – Ты сама прекрасно понимаешь, что никого из нас эти сто долларов не интересуют. Так что сунь их в карман и сядь.
Она посмотрела на мужа.
– Юрочка, ты бы тоже присел, – сказала она смягчившимся тоном.
Да. Я была права. Тетушка к нему неравнодушна. Интересно, сколько они женаты? Жаль, не посмотрела в ее паспорте… Кстати! Не забыть бы сунуть свой паспорт в сумку! Как вернусь в комнату – сразу это сделаю.
Я отодвинула стул и уселась в некотором отдалении от семейной группы. Юрий Васильевич тоже сел, не отрывая от меня завороженного взгляда.
– Даже страшно, – пробормотал он.
Тетушка ничего не ответила. Только еще сильней нахмурила брови и побарабанила пальцами по столу.
Нервничает.
– Кофе хочешь? – спросила она, поднимая на меня колючий взгляд.
– Нет, благодарю, – отозвалась я. – Уже пила.
– Ну, в таком случае…
Тетушка подошла к двери и плотно прикрыла ее. Двери в столовой оказались не простые, а двойные. Знаете, одна дверь, потом небольшой промежуток, и вторая дверь. А между ними воздушная подушка. Очень хорошее средство от любопытных ушей.
– Поговорим, – сказала тетушка, возвращаясь к столу.
– Поговорим, – согласилась я.
Тетя Лена уселась на свое прежнее место.
– Видишь ли, Женя, – начала она после небольшой паузы. – Как ты, наверное, уже поняла, нам от тебя нужны определенные услуги.
Я молчала.
– Боюсь, что в Москве я не совсем правильно тебя… сориентировала, – продолжала тетушка, с некоторым усилием подбирая слова. – Мы думали, что тебе придется только время от времени показываться на публике, и все. Но…
Она беззвучно вздохнула и переглянулась с мужем. Тот ответил ей многозначительным взглядом.
– Но обстоятельства… сложились несколько иначе.
Я молчала. Внутри меня клокотал просыпающийся вулкан страха и ярости, но я молчала. Только бесконечно повторяла про себя: «Раз, два, три, четыре, пять. Раз, два, три, четыре, пять…»
