Марина Серова - От греха подальше
Во внезапно наступившей темноте слышно было, как он, кряхтя, спускается со своей вышки.
— Я буду ждать тебя здесь, — вдруг услышала я шепот Ларисы, — все необходимое я принесла с собой.
— Хорошо, — ответила я и вместе с остальными девушками в полной тишине направилась к своему коттеджу.
— Ни хрена себе, праздничек, — высказала всеобщее ощущение одна из девушек.
Но никто не ответил ей, и мы молча разбрелись по комнатам.
Минут через десять ко мне без стука зашел Александр. Он был растерян и не скрывал своего состояния. Тяжело опустившись на кровать, он уставился в одну точку и не произносил ни слова. Так мы просидели несколько минут, пока не появилась баба Маша. Постучав в дверь, она вызвала меня в коридор и передала мне корзинку с едой и напитками.
— Ужина не будет, так велено передать, — испуганно сказала она и, не прощаясь, ушла к себе в каморку.
Когда я расставила ужин на столе, Александр молча налил себе полстакана водки и выпил, не закусывая. Через некоторое время он посмотрел на меня и снова налил, теперь уже на двоих.
— За что выпьем? — нарушила я молчание.
— Погуляли… — вместо тоста произнес Александр, и мы выпили, теперь уже вдвоем.
Без паузы он опять наполнил свой стакан, ему явно хотелось напиться. Так могло продолжаться бесконечно. Я представила себе Ларису. Одна-одинешенька она сидит на опушке леса, и нетрудно догадаться, в каком состоянии.
— Что-то случилось? — спросила я, чтобы сдвинуть ситуацию с мертвой точки.
Александр взглянул на меня и, подумав, сказал:
— Мне кажется, он сошел с ума.
У них явно что-то произошло сегодня вечером. Я наблюдала за моим думцем и никак не могла понять, что именно. Но выглядел он, прямо скажем, неважно. Нетрудно было догадаться, как проклинал он тот день и час, когда согласился приехать в заповедник. Будь Александр в другом состоянии, я давно бы уже вырубила его одним ударом и оставила связанным до утра. Но сейчас у меня на него буквально не поднималась рука.
Александр сидел, уронив голову на грудь, и я рискнула. Плавным, еле заметным движением достала из кармана заветную таблетку и тихонько опустила ее в свой стакан. Александр не шевельнулся, казалось, он ничего не заметил. Самая трудная часть была позади.
Одним движением я поставила свой стакан прямо перед ним и тут же мгновенно подхватила его стакан.
Теперь можно было не торопиться. А заставить его выпить было совсем не трудно.
— За наше здоровье? — вздохнув, предложила я.
Ответ его прозвучал для меня, как гром среди ясного неба.
— За то, чтобы дожить до утра, — сказал он абсолютно серьезно.
Таблетка на самом деле оказалась сильнодействующей, и через несколько минут Александр клевал носом, а я помогла ему принять горизонтальное положение.
Кобура у него под мышкой оказалась пустой. Это явилось для меня еще одной неожиданностью и далеко не самой приятной. Я очень надеялась на его «макаров» и ради этого затеяла весь этот цирк. Но пути к отступлению у меня уже не было. Лариса ждала в лесу, и я поспешила к ней навстречу.
Идти через весь лагерь было опасно, и, завернув за угол своего корпуса, я прошла мимо бассейна и вошла в лес. По самой его кромке, прячась за каждым деревом, я обошла кругом все хозяйство. На это ушло не меньше двадцати минут. Лариса, по моим подсчетам, прождала меня у грота в общей сложности около полутора часов.
Оказавшись на месте, я тихонько позвала ее.
— У тебя все в порядке? — откликнулась Лариса из темноты.
Я рассказала ей о своей неудаче с пистолетом и попросила еще раз как следует подумать. В связи с отсутствием пистолета риск возрастал в несколько раз. Лариса подтвердила свое решение, и мы отправились в путь.
Уже через несколько минут нам стало очевидно, что преодолеть чащобу, не зная леса, без фонарика и компаса, абсолютно нереально. Наш единственный шанс был связан с дорогой. Потому, сделав большой круг, чтобы оказаться подальше от лагеря и от домика охраны, мы все-таки вышли на дорогу.
В результате нелегкой получасовой прогулки мы имели уже довольно плачевный вид. Наша одежда местами была порвана, лицо и руки зудели от комариных укусов, форсируя ручей, мы промочили ноги.
От лагеря нас отделяло не более пятисот метров, и, не останавливаясь, мы поспешили прочь от ненавистного места.
Идти по дороге было значительно легче, и присутствие духа постепенно вернулось к нам. Лариса предложила прибавить шагу, и мы смогли пройти километра два в очень хорошем темпе.
Наконец мы смогли позволить себе остановиться, чтобы немного передохнуть. Мы протерли лица водкой, полбутылки которой я прихватила с собой, и через некоторое время почувствовали некоторое облегчение. Ларисе мешала двигаться большая сумка с продуктами, которые она прихватила на всякий случай. Несмотря на ее протесты, я забрала эту сумку и повесила себе через плечо.
Следующий раз мы остановились у родника и, попив водички, в первый раз за весь путь закурили.
— Одна бы я точно не дошла, — сказала Лариса. — Как ты думаешь, где она теперь?
И я поняла, что она думает о Галине.
— Лучше об этом пока не думать, — ответила я, пытаясь сохранить присутствие духа в Ларисе. Честно говоря, я не надеялась, что Галину оставили в живых. Особенно после событий сегодняшнего дня.
— А что мы будем делать в Тарасове? — неуверенно спросила Лариса.
Эта тема показалась мне более уместной, и, тщательно затоптав сигареты, мы продолжили свой путь.
— Первым делом я позвоню приятелю, он работает в ФСБ, и, думаю, его заинтересует наша информация, — говорила я на ходу. — Главное сейчас — это добраться до шоссе.
— А на чем мы доберемся до Тарасова? — не унималась Лариса.
— Там видно будет, — буркнула я, хотя на самом деле и сама плохо это себе представляла. Я надеялась на деньги, которые сохранились у меня от выигрыша в казино.
С тех пор прошло всего три дня, но мне казалось, что это было чуть ли не в другой жизни. Всего три дня назад я, готовясь к походу в казино, метала наудачу свои волшебные косточки. В это трудно было поверить.
И вдруг мне показалось, что со стороны лагеря послышался какой-то шум. Я остановилась и прислушалась.
— Чего ты? — испугалась Лариса.
— Да вроде машина, — сказала я.
— Это вряд ли, — улыбнулась, судя по голосу, Лариса. — Пока тебя не было — я им все шины проколола.
Мне захотелось ее убить, на худой конец, обозвать идиоткой, но я сдержалась.
— Что ты наделала! — все же сказала я вслух.
— А что? — обиженно поинтересовалась она. — Теперь они не догонят нас.
— Нас могли не хватиться до завтрака, а то и позже, — сказала я, стараясь не повышать голоса. — А теперь… Как думаешь, что будет, если они ночью захотят уехать?
Я не ждала от нее ответа. Его и не последовало. Лишь через несколько минут Лариса тихо сказала:
— Извини меня, пожалуйста, я думала, ты обрадуешься.
За это время я успела сообразить, что если даже они заметят наше отсутствие и пешком бросятся в погоню, то у нас уже есть резерв времени около часа. И я поделилась с Ларисой своими соображениями.
— Ну конечно, — приободрилась она, — а чтобы увеличить разрыв, можно еще пробежаться.
И мы пробежали еще с километр. И могли бы пробежать еще больше, но намокшей обувью уже растерли себе ноги чуть ли не до крови.
Несмотря на все наши усилия, мы отошли от лагеря не больше чем на пять-шесть километров. В лучшем случае до шоссе было не менее четырех часов пути. Между тем небо на востоке уже начинало понемногу синеть.
Я была почти уверена, что на дороге существуют какие-нибудь блокпосты, и меня даже тревожило, что до сих пор мы никого не встретили. Путь к свободе не мог быть таким простым.
В это время мы подошли к развилке дорог и при бледном свете луны пытались разыскать автомобильные следы хотя бы на одной из них. Но это только в кино все бывает так просто. Никакой разницы между двумя дорогами мы не заметили. С одинаковым успехом можно было сказать, что ни на одной следов не было или, наоборот, что следы были и на той, и на другой.
— В конце концов, все дороги куда-нибудь ведут, — философски сказала я.
— Я даже знаю куда, — откликнулась Лариса.
— Куда?
— В Рим.
— Это ты так шутишь? — спросила я.
Это она так шутила. И мне, честно говоря, это нравилось. На ее месте девяносто восемь процентов женщин рыдали бы, а девяносто девять процентов мужчин уж наверняка проклинали бы все на свете. А эта девушка шутила.
Выбрав наудачу одну из дорог, мы бодро двинулись по ней. Но уже через полчаса поняли, что она была тем самым исключением, которое обычно подтверждает правило. Она не только не вела в Рим, но и вообще никуда не вела. Это была дорога в никуда, и постепенно она превратилась в еле заметную тропинку. Расстроенные, мы отправились в обратную сторону.
