Колин Харрисон - Найти в Нью-Йорке
«Давай, Рэй, давай», — твердил он про себя. Штормовой сток стандартной трехфутовой ширины плавно шел вверх. Дно забито придонными отложениями, так что кажется, будто ползешь по мокрому речному руслу. Брюки сначала стали влажными, а вскоре промокли насквозь. При свете фонаря удалось разглядеть листья, мусор и по меньшей мере одну дохлую белку. Он добрался до развилки, где большая труба разветвлялась на две: одна вела налево, другая — направо. Видимо, заключил он, в них попадают стоки с двух сторон парковки. Какая труба ему нужна? Ответ подсказал нюх. Из левой трубы недвусмысленно несло дерьмом. Он заполз в нее и обнаружил, что вонь усилилась. По его прикидкам, он уже на полпути к парковке. Видимо, шланги у пожарных, отмывавших машину, достаточно длинные, чтобы очистить саму стоянку, не смогли прогнать нечистоты по всей длине стоков. Затем пошел дождь, не очень сильный, но за несколько часов воды набралось достаточно.
Он пополз дальше. Когда он выключил фонарь, тьма в шершавом туннеле стала непроглядной. Влажная, зловонная мгла. Он снова зажег свет, и вскоре ему начало попадаться на глаза то, что он хотел найти. Тампон. Окурок. Он посветил на дно трубы и обнаружил колпачок от зубной пасты. Что люди спускают в унитаз, кроме нечистот? Да все, что угодно, черт побери. Он заметил клочок бумаги и поднял его. Слишком темно, чтобы что-нибудь разобрать. Он запихнул обрывок в карман. Пока он закончит работу, куртка насквозь провоняет дерьмом. Он все полз и полз. Увидел еще какой-то клочок и положил в карман. Потом фонарь осветил длинную лужу экскрементов глубиной дюймов шесть, а в дальнем конце, футах в семидесяти, виднелся квадратик бледного ночного света — там, где труба соединялась с внешним миром. Ему придется семьдесят футов пробираться через дерьмо. «Ну знаешь… — сказал он себе. — Это ерунда. Ты побывал в переделках и похуже, дружище. Знаешь, как выйти сухим из воды». Он извлек две затычки, которые заранее скрутил из бумажного полотенца и пропитал ментоловым раствором, и сунул в ноздри. Потом развернул пластинку перцовой жвачки, положил ее в рот. И натянул на голову маску-респиратор. «Просто сделай это», — приказал себе Рэй. Он потащился вперед на брюхе, обследуя мусор, попавший в дерьмо. Еще тампоны, потом — детская соска-пустышка. Люди спускают в унитаз всякие предметы, те попадают в канализацию, и если не разлагаются, их потом откачивает ассенизационная служба. Так проще всего добыть машину дерьма. Он вытянул какую-то гибкую твердую штучку: кисточка, чтобы подкрашивать веки. Он бросил, ее и двинулся дальше. Наткнулся на полоску бумаги и пропитанную влагой цветную салфетку, сунул в карман то и другое. Что-то еще, с цифрами. В карман. Когда он достиг светового квадратика, слой дерьма стал глубже, сток оказался забит, и продвинуться дальше не получалось. Он протянул руку в перчатке и покопался в нечистотах. Нащупал три каких-то предмета. Стал по одному вытаскивать их под свет фонаря. Первый — краешек мужского галстука. Он отбросил его. Второй — дохлая мышь. Хорошо, что он не чувствует запаха. И еще что-то, напомнил он себе. Слева. Он шарил в мутном слое жидкого дерьма, пока не наткнулся на детский носок. Бесполезно. Впрочем, он все-таки убрал его в карман.
Он был футах в десяти от отверстия стока и уже чувствовал слабое дуновение воздуха. Но дальше труба оказалась забита ползучими растениями. Он еще раз огляделся, прежде чем выбраться наружу. Что это? Влажный ком испачканных дерьмом салфеток с какими-то записями. Он сунул их в куртку. Пора обратно. Труба оказалась слишком узкой, чтобы развернуться, пришлось ползти ногами вперед, пока он не добрался до большой трубы, сжался в комок, повернулся лицом к выходу и пополз дальше; труба теперь шла под уклон. Продвигаться под горку было не в пример легче. Он протиснулся в U-образный вырез в металлическом кожухе, немного полежал в траве, рядом валялись инструменты, которые он здесь оставил; осознал, что с головы до ног вымазался фекалиями. Даже маска, щеки, лоб в нечистотах.
Могло быть и хуже.
*Вернувшись домой, он вытащил находки из карманов, разложил их на заднем крыльце, потом разделся до белья, оставил одежду и обувь снаружи и вошел в дом. Приняв душ и переодевшись в чистое, он положил улов в тазик с теплой водой и отмыл от дерьма и грязи. Немного мыла, и носок оказался белым, внизу — надпись химическим карандашом: «Роберт Петрочелли-мл.». Салфетки все принадлежали к разряду так называемых коктейльных, такими пользуются в лучших ресторанах. На них было напечатано «Свадьба Джинни и Билла», а пониже — название заведения: «У Сэмми». Свадебный банкет. Бумажка с цифрами оказалась выпиской по кредитной карте на имя Флоры Сильвермен. Другой промокший клочок бумаги был визитной карточкой некоего Фарида Гельфмана, менеджера по продажам в магазине подержанных автомобилей в Бронксе. На обороте написано: «Звоните мне домой» и номер мобильного. В последнюю бумажку кто-то завернул комок жевательной резинки. Бумажка настолько пропиталась водой, что, потянув за край, он бы ее разорвал. Рэй отнес эту находку на кухню. Положил на тарелку и поставил в микроволновку. Наверное, десяти секунд хватит, чтобы ее подсушить. Когда таймер отключился, он вынул тарелку и поставил ее на стол, где бережно расправил края бумажки и обнаружил снимок костлявого белого мужчины с множеством мелких сережек в ушах, делающего минет тучному негру. Страшно интересно, только вот Рэю все это без надобности: он скомкал бумажку и кинул ее в мусорную корзину.
Если повезет, ему поведают что-нибудь другие находки. Он налил большую чашку кофе, потом вытащил старую отцовскую крупномасштабную карту Бруклина. Почти весь Бруклин обслуживала муниципальная система канализации, но на востоке, поближе к Лонг-Айленду, там, где размеры территорий, отведенных под жилье, увеличивались — тесные ряды зданий сменялись классической пригородной застройкой, — часть жилых домов и предприятий пользовалась услугами ассенизационных компаний. Он поискал Роберта Петрочелли и нашел одного, проживавшего по адресу Квинс, Озон-парк. Рэй спустился в подвал и нашел отцовскую карту Квинса. Отметил на ней адрес Петрочелли. Потом стал искать Флору Сильвермен в Квинсе и Бруклине. Но в списках ее не оказалось. Однако в строчке «Место работы» на ее банковской выписке значился суши-ресторан в центре Манхэттена. Ассенизационная машина явно набирала свой груз не в центре Манхэттена. Очевидно, женщина скомкала выписку и спустила ее в унитаз. Он поглядел на другую бумажку: «У Сэмми», ресторан и мюзик-холл. «Мы отлично организуем свадьбы, годовщины, бар-мицвы, дни рождения». Это всего в девяти кварталах от Петрочелли, тоже в Квинсе. Неплохую информацию я выудил из дерьма, подумал он.
Он набрал номер «У Сэмми». Трубку снял дежурный.
— Привет, — сказал Рэй. — Я недавно поселился в вашем районе. Вижу, вы процветаете.
— Работы хватает, — был ответ. — Чем могу помочь?
— Вообще-то я хотел спросить: не подскажете, в какую ассенизационную компанию лучше обратиться?
— Вы шутите? Сейчас восемь вечера!
— Нет, никаких шуток. Я видел, как примерно неделю назад к вам подъезжала машина с названием фирмы, но я его не запомнил и подумал, что если вы пользуетесь их услугами, то, может быть…
— Обычно мы обращаемся в «Викториос», — сообщил голос. — Иногда в «Таун септик». Не помню, кто приезжал на той неделе. Большая машина, вот и все, что я могу вам сказать.
— Спасибо, — поблагодарил Рэй.
Затем он позвонил Фариду Гельфману.
— Йо, — раздался голос.
На заднем плане играл рэп.
— Мне бы Фарида Гельфмана.
— Он в больнице.
— Что? — переспросил Рэй.
— Ага, один перец вломил ему по башке, конкретно его отметелил.
— За что?
— Ты ж знаешь Фарида, приятель. Вечно пялится на баб. Похоже, сунул визитку с номером мобилы какой-то девке, а ее парень на него и взъелся.
— А где она живет?
— Вместе со своим дружком. Квинс, Бруклин или еще какая дыра.
— Спасибо.
Рэй повесил трубку, потом набрал номер Петрочелли. Подошла девочка.
— Можно мне поговорить с мамой или папой?
— Сейчас дам.
— Да? — Судя по голосу, говорила вечно занятая женщина за сорок.
— Миссис Петрочелли, я из «Таун септик».
— Да? Так поздно?
— Я хотел узнать, может быть, вы подумаете о том, чтобы воспользоваться нашими услугами?
— Мы всегда обращаемся к «Вику». Энни, пойди умойся.
— Понимаю, но я решил, что, может быть, вы подумаете…
— «Вик» вывозит в тот же день, как закажешь. У нас маленький бак, а когда моется столько детей, он быстро наполняется.
— Ясно.
— Мы уже много лет к ним обращаемся. И потом, Ричи играет в софтбол в одной команде с моим мужем. Энни, ты грязнуля.
— Ричи?
— Водитель «Вика».
Он отхлебнул кофе.
