Валентин Столяров - Герои в красных галстуках (сборник)

Мальчишки уходят в разведку —
мальчишки играют в войну…

Качают кленовые ветки
полуденную тишину,
и городу сонно и жарко
в распаренной той тишине.
Палящее солнце над парком
в белесой висит вышине —
все будто сомлело от зноя…
Разведчик не может сомлеть!
Не скрипнуть сучку под ногою,
травинке не зашелестеть.

Встревожен у «синих» дозорный,
наверно, два долгих часа
все слушает он
каждый шорох,
все смотрит до боли в глазах,
а сам понимает: напрасно! —
безмолвию вовсе не рад.
Он знает:
разведчики «красных»
в разведке не знают преград!
Где телом к стволу припадая
и тенью мелькая в листве,
где вдруг без следа пропадая
в кустарнике мелком, в траве,
повсюду пройдут (что — посты им?),
решая задачу свою, —
и крепко достанется «синим»
в сегодняшнем жарком бою!
Мальчишки уходят в разведку —
ловки, загорелы, босы…

А дома отцы
над обедом
сердито глядят на часы,
и мамы у окон маячат
(тарелка, половник в руках):
«Поди, все сражаются…
Значит,
под вечер придет в синяках!»
И мамы мальчишек ругают:
— Далась же им эта игра!..
И мамы не знают, не знают,
что скоро настанет пора —
и дымным, тревожным рассветом
без долгих напутствий и слез
уйдут их мальчишки в разведку,
да не понарошку —
всерьез.
Не знают и сами мальчишки,
что будет у них впереди…
Сторожко
(ботинки — под мышкой,
чтоб легче дозор обойти) —
пусть мамы и папы ругают
и стынет забытый обед, —
к «противнику» в тыл проникая
в предчувствии скорых побед,
фанерные пистолеты
за пояс привычно заткнув,
мальчишки уходят в разведку,
по книжкам играя в войну.

«…Как раз и придете к рассвету!..
Да зря не рискуйте!.. Пора…»
Мальчишки уходят в разведку.
Но это уже не игра:
мальчишки уходят в разведку,
в ночи не видны,
не слышны…
Второе военное лето
идет по дорогам страны.
Мальчишки про игры забыли,
себе прибавляя года:
с чужими крестами на крыльях
чужие
ревут эскадрильи,
родные бомбят города…
И танки с крестами на башнях
российские топчут хлеба…
И так это горько и страшно,
что тут не до школьных забав.

Но страх твою храбрость не сломит
и горю ты воли не дашь,
покуда враги
в твоем доме
кровавый справляют шабаш, —
покуда не просто
Победу
увидеть за долгой войной.

…Мальчишки уходят в разведку.
Остались свои за спиной.
Так тихо! —
как будто на свете
и нету войны никакой.
Пожары зарницами светят
на том берегу, за рекой.
Там город,
где пели
(а если
привиделось это во сне?)
свои пионерские песни…
играли в войну по весне…
Как много — всего и не вспомнишь —
там было!
От дружб и до драк…
Веселый ты город, Воронеж!..
…Теперь в этом городе — враг.
И все, что узнал,
до рассвета
ты должен к своим принести…

Мальчишки уходят в разведку,
хоть могут назад не прийти…
Река их чуть-чуть покачала,
тела обнимая, волна,
как в мирные дни, зажурчала —
и снова кругом тишина.
А вот и окраина —
город…
Изрытый обстрелом асфальт…
И вдруг —
до нелепости скоро —
все рушится с окриком:
«Хальт!!!»
И Юрка, в ворота ныряя,
кричит тебе:
«Костя, беги!..»

Но выстрелы тишь разрывают,
и гулко гремят сапоги, —
и путь к отступленью отрезан,
и поздняя мысль:
«Не везет…
Вдвоем не уйти — бесполезно…»
Так пусть хоть один — да уйдет!!!

Допросы…
И хочешь не хочешь —
не спрячешь нечаянных слез,
коль град полновесных пощечин
несет тебе каждый допрос.
И все ж,
вытирая угрюмо
подушки раздувшихся щек,
так славно украдкой подумать;
«А все-таки Юрка утек!..»
Молчанье — ответ на побои.
И —
сквозь оглушающий щелк
пощечин —
в душе озорное прорвется:
«А Юрка… ушел!..»

Ушел — да не вдруг…
Ты не знаешь,
что месяц-другой — и в бою,
в разведку опять собираясь,
он голову сложит свою
и в мертвые будет на годы
зачислен…
Но время придет —
он в памяти верной народа,
назло всем смертям,
оживет!
Чтоб
завтрашних дней пионерам,
готовым в разведку уйти,
остаться навечно
примером
идущего впереди.
Так — будет!..
А ты и не знаешь —
сидишь без надежд на побег,
часы и минуты считаешь,
что жить остается тебе…
Но и над могилою даже,
когда автоматы — в лицо,
ты слезы упрямо размажешь,
а все же ни слова не скажешь —
боец умирает бойцом!

…А ночью,
очнувшись в кромешной,
безмолвьем пугающей мгле,
не сразу поймешь, ты, конечно, —
на небе ли ты, на земле?
Но вспомнится: Юрка… разведка…
«Да зря не рискуйте!..»
Расстрел…
Успеть бы уйти до рассвета…
«А все-таки я уцелел!»

Смешается кровь со слезами,
с надеждою — страх,
пополам,
покуда, теряя сознанье,
ты будешь ползти
в этой яме
по мертвым остывшим телам.
Так больно, что, кажется, —
нету
ни сил, ни желанья терпеть…
Успеть бы к своим до рассвета.
Успеть бы!..
Успеть бы!..
Ус…петь…

Все будет:
разбитые ноги —
хоть плачь! — тяжелее свинца…
И страх,
что у этой дороги,
наверно, не будет конца, —
и радостный миг возвращенья
и крепкие руки друзей!
И будут недели леченья
в тылу,
и заботы врачей, и бегство
с мечтою заветной
(одна у мальчишек она)
на фронт:
поскорее — в разведку!
Чтоб завтра добиться победы,
сегодня
разведка нужна.

Все помним мы —
в нас не остыли
великие эти года.
Жаль только — уже позабыли
о них кое-где господа.
А надо б им взять на заметку:
с землею,
где — взрослым под стать —
мальчишки
уходят в разведку, —
вовеки им не совладать!

Разведка, разведка, разведка…
Команда короткая:
«Взлет!» —
и мчится в космических недрах
корабль под названьем «Восход».
Легко затеряться в пустыне,
что неба ночного черней…
Но три космонавта в кабине
спокойны на вахте своей.
Следит за полетом, волнуясь,
и слушает жадно Земля —
уверенно в Центр рапортует
пилот-командир корабля:
«Идем по программе.
До скорой!..»
И каждую из передач
«У всех самочувствие в норме!» —
закончит улыбкою врач.
А третий…

Вглядись-ка поближе
(узнать через годы хитро!):
да, третий —
тот самый мальчишка,
расстрелянный в сорок втором!
он, правда, постарше сегодня:
блестит на висках седина
(расстрел — не сюрприз новогодний
и тоже не праздник — война)…
О чем он задумался,
третий,
листая молчком бортжурнал? —
О том,
как тогда, на рассвете,
со смертью в пятнашки играл?..
О том,
что могло бы — и хуже?
Могло бы… Но вот — пронесло
(«а многим —
да Юрке тому же —
отчаянно не повезло»)…
О том,
что опять он — в разведке?
За тех, кто не смог.
Не дожил
(«какая же — та или эта
труднее?
Попробуй, реши…»)
За Павлова Юрку,
чей тезка,
«Восход» провожавший в полет,
шел первым разведчиком в космос
(«а сколько их завтра уйдет!»)…
* *
Разведка, разведка!
Разведка,
ты — детства мечта моего…
Прекрасное слово — разведка!
В чем смысл настоящий его?
Не только приблизить победу,
умело пробравшись к врагу, —
земные богатства разведать,
на поиски канув в тайгу.
Не от тридевятого царства
искать золотые ключи —
от тяжких недугов
лекарства
найти
как находят врачи,
растениевод неуемный —
пшеницы невиданный сорт,
настойчивые астрономы —
мелькнувший в ночи метеор…

Разведка —
все та же работа! —
По трассам рабочих орбит
летят в облаках самолеты,
плывут по морям теплоходы,
по кручам идут вездеходы,
вгрызаются буры в гранит,
уносятся к звездам ракеты,
космические корабли,
и вся наша жизнь
есть разведка
великого завтра Земли!