Ирина Комарова - Сестра моя Ольга
– А что, ты внебрачный сын Абрамовича с Березовским? – сверкнула глазами Наташа.
– Ну да, ты всегда была очень остроумной. А то что… – он заметил открытый скрипичный футляр на столе и спросил: – Даша играет на скрипке?
– Как видишь, кое-что, я все-таки, смогла ей дать, – ядовито заметила Наташа.
– Вот именно: кое-что. А девочке нужен приличный инструмент – наверняка ведь у нее фабричная поделка. И педагог, надо срочно переводиться к настоящему педагогу. Я разберусь, узнаю, кто у нас сейчас лучший.
Наташа молчала. Ей стало по-настоящему страшно. Скрипка, действительно, была, как вздыхала сама Дашка, «производства мебельной фабрики» и купить что-то более приличное, в ближайшие тридцать лет представлялось маловероятным. То есть они, конечно, копили, откладывали деньги… Но когда вот так, вдруг, появляется папочка, который взмахнув волшебной палочкой, может вручить Дашке и скрипку, и любые ноты, и наряды, и деньги на карманные расходы…
Зато обрела дар речи Даша:
– У меня хорошая учительница, – хмуро заявила она.
– Дашенька, милая, ты ничего не понимаешь в жизни. В наше время быть хорошим учителем мало, надо иметь связи в Москве. Иначе ты там никуда не поступишь. А раз уж у тебя есть способности, то надо поступать в столичное музыкальное училище. Ты сейчас в каком классе учишься?
– В восьмом.
– Прекрасно, значит время еще есть. За год мы из тебя мировую звезду сделаем, Ванессу Мэй!
У Наташи перед глазами поплыли красные круги.
– Игорь, – сказала она глухо, – замолчи. И уходи, немедленно, а то я за себя не ручаюсь.
Он осекся на полуслове, вгляделся в ее побледневшее лицо и неожиданно ухмыльнулся:
– Что, не любишь проигрывать? Да ты не расстраивайся так, я же не говорю, что заберу Дашу у тебя. Хотя, если подумать, может и разумнее будет…
– Вы бы, действительно, ушли, – теперь его перебила Даша. – Хватит вам тетечку расстраивать.
– Уйти? Ну ладно, Дашенька, если ты так считаешь. Хотя, жаль, конечно. Я думал, посидим, чайку попьем. Мы ведь, одна семья, все-таки. А ты, Наталья, не психуй. Надо же понимать, что жизнь идет, все меняется.
– Да идите же вы, – Даша, уже не стесняясь, тащила его к дверям.
– Ну хорошо, хорошо, ухожу. Пусть пока привыкает. Дашенька, я на днях загляну, проедемся с тобой по магазинам, прикупим кое-чего по мелочи. А то ходишь, как оборванка, просто стыдно…
– Хорошо, хорошо, – не слушая, что он говорит, кивала Даша. Наконец она вытолкала его на лестничную площадку и захлопнула дверь. – Уф-ф-ф! Тетечка! Тетечка, ты куда подевалась?
Наташа скорчилась на диване, закрыв руками лицо. Девочка тоже забралась на диван с ногами, обняла ее.
– Ну все, тетечка, он ушел, нет его уже, ну успокойся!
– Он вернется, – плечи Наташи вздрагивали.
– Ну вернется, большое дело, – Дашка старалась говорить как можно беззаботнее. – Значит опять уйдет. Тетечка, ты что плачешь? Ну вот, нашла из-за чего!
Наташа опустила руки – щеки ее действительно были мокрыми – и всхлипнула с отчаянием:
– Дашка, прости меня. Я оказалась бездарной и бестолковой. Я старалась, видит Бог, изо всех сил старалась, но у тебя никогда не было того, что имели все подружки. Я даже куклу эту паршивую, подделку под Барби, так и не смогла тогда тебе купить. А ты о ней мечтала, я знаю… – она подавила рыдание и снова уткнулась лицом в ладони.
– Тетечка, – Дашка тоже начала хлюпать носом, – ну зачем ты? Вспоминаешь всякие глупости! Это же в первом классе было, мало ли о чем я тогда мечтала! Да мне сто лет не нужна эта дурацкая Барби! Ну тетя, перестань. Давай, пойдем, чаю попьем. Я есть хочу, тетечка!
Но Наташа перестала реагировать даже на самые жалобные призывы. Сидела, еле заметно покачиваясь, и захлебывалась слезами. Через полчаса бесплодных попыток растормошить тетку, Даша бросилась к телефону. Андрей ответил сразу.
– Слушаю.
– Дядя Андрей, – зашептала девочка, осторожно оглядываясь на безучастную Наташу. – Вы не можете сейчас приехать?
– Сейчас? Вообще-то, у меня дежурство заканчивается, так что я, всяко, через пару часиков собирался к вам заглянуть.
– Через пару часиков?! – с таким неподдельным ужасом спросила Даша, что Андрей сразу встревожился:
– Господи, что у вас случилось?
– Тетечка плачет. Сегодня приходил один, говорит, что он мой отец. А тетечка теперь не разговаривает, не ест, только плачет.
Хотя Даша не слишком внятно изложила ситуацию, Андрей все понял:
– Ах вот оно в чем дело. Ладно, постараюсь вырваться побыстрее. Жди.
Он, действительно, сумел приехать минут через сорок. Дашка, которая караулила его, сидя на подоконнике и глядя во двор, открыла дверь, не дожидаясь звонка. Андрей вошел, посмотрел на испуганную девочку и весело потер руки.
– Ну-с, где у нас больной? – спросил он бодрым голосом, каким разговаривают артисты, изображая докторов в музыкальных комедиях.
Дашка облегченно вздохнула:
– Там у нас больной! – вцепилась в руку Андрея и потащила его в комнату.
– По-нят-нень-ко, – Андрей бросил беглый взгляд Наташу, которая даже не подняла головы при его появлении. – Нечто подобное уже приходилось наблюдать. Хотя, надо признать, в более легкой форме.
Он подошел к шкафу, открыл правую дверцу и уверенно выдернул знакомое одеяло. Подмигнул изумленной Дашке:
– А ну-ка, помогай. Сначала мы ее хорошенечко укутаем, чтобы согрелась. И напоим чем-нибудь горячим.
– А потом?
– Потом начнем говорить ей гадости, чтобы в чувство пришла. Если не поможет, надаем оплеух.
– Как это, оплеух? – Даша от неожиданности уронила свой край одеяла.
– Обыкновенно: с размаху, да по щекам. Живительнейшее средство, запомни на будущее. Кстати, Наташка, я тебе уже говорил, кажется, что терпеть не могу истеричек?
Наташа слабо шевельнулась, но не ответила.
– Продолжаем разговор. Дашка, пока я буду выводить эту симулянтку на чистую воду, иди на кухню и сделай чайку… хотя нет, вашим чаем, только крыс травить. Слушай, а алкогольная продукция у вас в доме водится?
– Алкогольная? Да, есть! Коньячный напиток.
– Это еще что такое?
– Коньячный напиток, – пожала плечами девочка. – На нем так написано. Мы когда на мой прошлый день рождения торт попробовали испечь, им коржи пропитывали.
– Да? Ну тащи, посмотрим, что это такое, – мягко, но непреклонно преодолевая слабое сопротивление, он отвел руки от лица Наташи и, взглянув на нее, нарочито содрогнулся. – Дашка, еще носовой платок захвати! А лучше, полотенце! Тут твоя тетушка так физиономию в слезах и соплях вымазала, что платком не обойдешься, полотенцем оттирать придется.
– Неправда, – Наташа икнула и провела, на всякий случай, ладонью под носом. Добавила уже тверже: – Нет у меня никаких соплей.
– О, вот мы и заговорили! – обрадовался Андрей. – Значит, лечебные процедуры действуют. Сейчас мы еще малую толику… – он отвинтил пробку у принесенной Дашей бутылки, понюхал горлышко и скривился. – Ну и дрянь! Говоришь, вы этой вонючкой торты портите?
– Он когда постоит ночь, то запах выветривается, – вступилась девочка за коньячный напиток. – А вкус остается.
– Ну-ну, поверим на слово. А где стаканы? Тащи-ка парочку граненых.
Вообще-то, насчет граненых стаканов он пошутил, но девочка поняла его буквально. Мухой слетала на кухню, протянула два стакана.
– А вы что, тоже пить будете?
– Конечно. Разве твоя тетя алкоголик, чтобы в одну морду пьянствовать? – Андрей аккуратно плеснул в оба стакана, пояснил внимательно наблюдающей Дашке: – Медицинская доза.
– А мне медицинскую? – обнахалилась она, за что и получила два грозных взгляда. Нахмуренные брови Андрея девчонка проигнорировала, а Наташиной суровости, только обрадовалась. – Ой, тетечка, ты и правда в себя приходишь!
Медицинская доза завершила процесс приведения Наташи в чувство. Она вылезла из-под одеяла и почувствовала потребность немедленно высказать все, что думает об Игоре. Андрей согласился выслушать ее, но выставил встречное условие – что его покормят.
– Не знаю, как вы, девушки, но у меня уже живот к спине клеится!
Тем не менее, он не позволил Наташе накрывать на стол: усадил на табуретку, а сам пристроился рядом обнимая ее за плечи. Наташа не протестовала – несмотря на некоторое неудобство, тяжелая мужская рука на плече действовала успокаивающе. Дашка быстренько разогрела тушеную капусту, разложила по тарелкам, нарезала хлеб и тоже села за стол. Андрей без восторга посмотрел на поданный ужин. Он хотел было намекнуть, что неплохо бы и кусок мяса в доме держать, так, на всякий случай, но во время прикусил язык. В свете последних событий, упоминание, даже в шутку, что Наташа не может обеспечить племяннице полноценного питания, вполне могло спровоцировать новый виток истерики. Поэтому, постаравшись изобразить полное удовлетворение, он выпустил Наташу, придвинул поближе тарелку со щедрой порцией капусты и взялся за вилку.
