Марина Серова - Месть пляшущих человечков
Глава 6
Как я и ожидала, дочь Вдовина пришла в сознание, и ее лечащий врач великодушно позволил мне пообщаться с девушкой. Как-никак, а это я ее спасла. По крайней мере, доктор именно этим фактом аргументировал свой выбор, когда решал, кого пускать в палату, приятельниц Дарьи по общежитию или меня. Девушки пришли в приемный покой незадолго до моего появления и как раз общались с доктором, когда я подошла. Естественно, они были недовольны тем, что врач отдал предпочтение мне. Чтобы разрядить обстановку, я пообещала девушкам передать Дарье, что они оказались в первых рядах желающих встретиться с ней. По всей видимости, такой вариант их устраивал даже больше, чем личное присутствие в палате больной. Они радостно закивали и пообещали дождаться моего возвращения.
Я прошла по коридору в направлении, указанном услужливой медсестрой. Перед дверью в палату я остановилась. Интересно, успела ли Светлана рассказать дочери об отце? Не хотелось бы скакать через ее голову. Только выбора у меня не было, я должна остановить шутника, пока он не натворил еще больших бед. Ладно, буду действовать по обстоятельствам. Впрочем, как всегда. Я решительно постучала и, услышав из-за двери приглушенное «войдите», открыла дверь и вошла в палату. Там стояла одна-единственная кровать, на которой лежала знакомая мне девушка. Только поза ее была отлична от той, в которой я увидела ее впервые.
– Похоже, это наша с вами личная фишка, встречаться, когда вы в постели, – пошутила я, желая с самого начала разговора задать непринужденный тон.
– Это вы меня спасли? – догадалась девушка. – Огромное вам спасибо! Доктор сказал, приди вы хотя бы на тридцать минут позже, и со мной все было бы кончено. Словами за такое не отблагодаришь.
– Ерунда, – отмахнулась я. – Главное, что все хорошо закончилось. А благодарности – это такой пустяк. Лучше скажите, как вы себя чувствуете?
– Сегодня гораздо лучше. Видите, меня уже в обычную палату перевели. А это всегда хороший знак. Врач сказал, еще пару дней понаблюдают меня и выпишут. Правда, учебу придется отложить недели на две. Так доктор прописал. Поеду домой, к тетке и матери. Отосплюсь, отъемся домашней пищей. Красота!
Дарья мечтательно прикрыла глаза. Я улыбнулась. Вот что значит молодость. Вчера чуть кони не двинула, а сегодня уже о сдобных булочках и о мамкиных борщах мечтает.
– Ваша мама уже была у вас? Я имею в виду, она знает, что вы пришли в сознание? – осторожно поинтересовалась я.
– Беспокоитесь о том, знаю ли я, зачем вы приходили в общежитие? – улыбнулась девушка. – Не волнуйтесь. Знаю. И про отца, и про отравление.
– Значит, Светлана вам все рассказала, – утвердительно произнесла я.
– Все – это вряд ли. Но про то, что мой отец, оказывается, живет и здравствует, а не погиб где-нибудь в северных снегах, сообщила. Ну, а про отравление и про ваш визит – это уже тетушка, – ответила Дарья.
– И что вы обо всем этом думаете? – полюбопытствовала я.
– А чего тут думать? Это как же нужно было досадить человеку, чтобы он решился покончить с твоим ребенком, да еще и внебрачным. Для этого особый талант иметь надо. Ну, или быть последней сволочью. Как думаете, приятно осознавать, что твой отец, о котором ты полжизни мечтала, нашелся. Только оказался не героем, вернувшимся из далекого космоса, где он покорял другие миры, а подонком, по вине которого ты лежишь теперь на больничной койке, чудом избежав позорного конца? – в словах девушки слышалось столько горечи, что я не решилась возражать.
– Давайте попытаемся разобраться в насущных проблемах, – предложила я. – Скажите, незадолго до того, как вы почувствовали себя плохо, к вам в комнату кто-то заходил? Неважно, был ли это ваш знакомый или незнакомец. Меня интересуют все.
– Да думала я уже об этом. Для того чтобы подсыпать мне в бутылку лошадиную дозу аспирина, в комнату и не нужно было заходить, – заявила Дарья. – Отвар трав я всегда держу в холодильнике. А они у нас общественные. Стоят в общей кухне четыре холодильника. Кому надо, пользуются. Я всегда ставлю свои продукты в крайний от входа холодильник. У меня там контейнер имеется. А бутылки, естественно, в дверке. Так удобнее.
– И в этот раз бутылка стояла там? – спросила я.
– Ну да. Где ж ей быть? – утвердительно кивнула девушка.
– Скажите, кто знал, что это именно ваша бутылка? – снова спросила я.
– Да все, конечно. А чего там знать, если мое место подписанное, – удивилась Дарья.
– Это как? – не поняла я.
– Очень просто. Полки в дверке холодильника поделены на ячейки. Это комендант наш придумала, чтобы конфликтов не было. Заказала капроновые перегородки, подписала их, и теперь у каждого жильца собственная ячейка для одной бутылки всегда имеется, – с иронией в голосе объяснила она.
– Практично, – похвалила я. – А подписаны они как, по номеру комнаты или прямо фамилиями?
– Фамилиями, фамилиями, – засмеялась Дарья. – Наша комендантша не из ленивых. Она за миграцией своих жильцов строго следит. Как только поменялся жилец, тут же и карточка с надписью из холодильника удаляется.
– Выходит, подсыпать лекарство в отвар мог любой, кто имел доступ на кухню, – констатировала я.
– Выходит, так, – согласилась Дарья. – Только кому это понадобилось? Неужели не нашлось более разумного способа повлиять на этого человека? Какой смысл убирать меня, если он даже не знает о моем существовании?
– Уже знает, – заметила я.
Девушка, внимательно вглядевшись в мое лицо, кивнула.
– Вы не врете, – заметила она. – Я вижу это по вашим глазам.
Немного помолчала, потом снова продолжила:
– Значит, он в курсе. Это из-за угроз, да? Это явилось причиной того, что он узнал о моем существовании? – девушка вся напряглась, ожидая ответа.
Я понимала, как сейчас прозвучит мой ответ, но лгать не могла.
– Да, Петр Аркадьевич узнал о том, что у него есть взрослая дочь только потому, что о ней говорилось в записке, присланной злоумышленником, – как можно мягче сообщила я.
– Я ему не дочь! – резко вскинувшись, почти закричала Дарья. – И он мне не отец. Он бросил меня. Отказался от меня, тогда, когда я еще даже не родилась. Вы считаете, это – отец? Мама сказала, что у него нет детей. Так вот, это относится и ко мне. Я – не его дочь и никогда ей не буду.
Девушка разволновалась, щеки ее пылали, глаза разгорелись гневом. Чтобы хоть как-то успокоить Дарью, я снова перевела тему разговора.
– Скажите, как часто вы меняли жидкость в бутылке? – резко спросила я.
Девушка взглянула на меня непонимающе. Ее мозг все еще не мог переключиться с неприятной темы на более нейтральные.
– Вы имеете в виду травяной отвар? – силясь понять, чего я от нее добиваюсь, спросила Дарья.
– Да, ваш отвар. Как часто вы его готовили?
– Каждый день, – в недоумении ответила она. – Трава долго не хранится. Да и нужды в этом нет. С вечера заварила. Утром в бутылку слила, и весь день пей.
– Значит, утром вы пили именно из этой бутылки? – уточнила я.
– Ну да. Я же говорю, что всегда ей пользовалась, – подтвердила Дарья.
– И никакого недомогания не почувствовали? – скорее заметила, чем спросила я.
– Наоборот, я прекрасно себя чувствовала вплоть до последней пары. А там снова кашель разбушевался. Пришлось даже отпрашиваться, чтобы поскорее выпить лекарство и почувствовать облегчение, – объяснила она.
– Выходит, отраву подсыпали в тот момент, когда вы были на лекциях, – подытожила я. – Что ж, это сужает круг поисков. Наверняка в это время суток в общаге народу немного. И посторонние более заметны, верно?
– Насчет народа я согласна. А вот по поводу посторонних, уж простите, но согласиться с вами не могу. Кто ж их будет замечать, посторонних ваших, если коренного населения кот наплакал? – заявила Дарья.
– Тоже верно. Но у вас ведь имеется комендант! Она-то не пропустит мимо себя чужого, не потребовав от него полного отчета о цели визита. Да еще и документы попросит, – попыталась я отстоять свою версию.
– Да в учебные часы нашу комендантшу на посту днем с огнем не сыщещь. Это любой вам подтвердит, – засмеялась девушка. – У нее же тысяча дел на это время находится. То она на рынок почапает, то белье в прачечной стирать затеет. Да мало ли забот у такой занятой женщины?
– Выходит, пока идут лекции, вход в общежитие свободный? – уточнила я.
– Естественно. Наши, из общаги, частенько этим пользуются, если нужно кого-то нелегально провести, – подтвердила Дарья.
– Плохо. Очень плохо. Шансы вычислить того, кто подсыпал тебе отраву в бутылку, тают на глазах, – заметила я. – Ну, да ничего. Найдем другой способ.
В дверь заглянула медсестра и лаконично постучала по запястью, напоминая о времени. Я понимающе кивнула и стала прощаться.
– Если что-то вспомнишь, хоть что-то необычное в поведении знакомых или незнакомых людей в последние дни, непременно сообщи, – попросила я на прощание.
