Анна Данилова - Сердце химеры
Пока ее не было, мы осматривали комнату.
– Смотрите, мужской галстук на спинке стула и рубашка… Может, это его? – прошептал я.
– Или мужа, – пожал плечами Вишняков.
Вошла Кристина с подносом, на котором стояли три чашки – фиолетовые с золотой каймой, такая же миленькая сахарница.
– Сейчас кофейник принесу. Через минутку.
– Кристина, у вас не найдется чашки с водой, чтобы я смог запить таблетку? – вдруг попросил Вишняков.
– Да-да, конечно, минуточку…
Она удалилась, Вишняков достал из кармана розовые желудочные таблетки.
– Это мезим-форте, пью для профилактики, особенно когда требуется чашка с отпечатками пальцев или просто для того, чтобы человек вышел из комнаты за водой для меня…
Вернулась Кристина с чашкой, протянула Вишнякову. Вид у женщины был задумчивый, но не испуганный, как у человека, который чего-то боится.
– Скажите, у вас есть автомобиль марки «Мерседес»… – Вишняков достал блокнот и продиктовал ей данные машины.
– Да, это моя машина. Но я никого не сбивала.
– Скажите, кто сейчас ездит на вашей машине?
– Мой знакомый. Один мальчик.
– Фамилию можете назвать?
– Да, конечно, Комиссаров. Саша. Он и сейчас на ней. Поехал за продуктами, мы завтра уезжаем за город. А в чем дело? Что случилось? Вы что-то сказали об убийстве…
– Скажите, Кристина, что вы знаете об этом молодом человеке – Александре Комиссарове – и как давно вы с ним знакомы?
– Мы знакомы приблизительно два месяца, но переехал он ко мне примерно две недели тому назад.
– Какие отношения вас связывают?
– Хорошие, доверительные, – она выдержала немигающий взгляд Вишнякова. – Ну да, он мой любовник и теперь живет у меня. Я старше его всего лишь на пятнадцать лет. Мы совершенно не чувствуем разницы. Скажите, вы пришли из-за него? – Вот теперь она занервничала. – Но он раздал все свои долги… это были приличные суммы, и мы с ним разъезжали по всем его друзьям-приятелям, чтобы расплатиться. В общей сложности этот долг составил без малого десять тысяч долларов.
– И вы решили расплатиться за него?
– Да. У меня есть деньги. Иначе бы его убили. А мальчик такой красивый, ласковый. Я жила совершенно одна, за мной ухаживали только опустившиеся алкоголики или просто сволочи. А он… такой молодой, еще ничем не испорченный…
– Вы знали, куда ушли все те деньги, что он занимал у своих знакомых?
– Да, он мне рассказал. Саша был влюблен в одну девушку, у нее был муж, любовники… Саша говорит, что она очень красивая, и не то что спит за деньги, нет, просто она унижала его тем, что у него нет денег, что он – ребенок. Ни на что не способный. Она постоянно требовала от него доказательств любви, и этим доказательством у нее были только деньги. Но я не осуждаю ее. Люди, у которых нет денег, – она нервно хохотнула, – живут по своим правилам и законам. Вот я тоже, получается, покупаю любовь Саши. Но я его и спасаю. Так в чем проблема, господа? Кто кого убил?
– Убита как раз та самая девушка, с которой у вашего Саши был роман. Ее звали…
– …Лариса. Знаю, Саша мне говорил. Как это ее убили… когда?
– А разве Саша вам ничего не говорил?
– Знаете, он в последнее время выглядел каким-то угнетенным, мрачным, и я приписывала это тому, что он вынужден просить у меня помощи. Ведь я, повторяю, покрыла все его долги.
– Думаю, он знал, что Лору убили.
– Когда?
Я видел, что Вишняков раздражается тем, что эта дамочка вместо того, чтобы отвечать на вопросы, постоянно их задает.
– Это вы мне ответьте: где вы были 27 сентября между 22 и 23 часами?
– Даже и вспоминать нечего: дома!
– Вы так хорошо запомнили этот день?
– Нет, просто я каждый день в это самое время нахожусь дома, и если не сплю, то готовлюсь ко сну. У меня работа напряженная, связанная с финансами, отчетами, словом, с ответственными и серьезными документами. Поэтому, когда я возвращаюсь домой, мне уже ни до чего. Разве что Саша… Он стал заполнять часть моего свободного времени.
– А где в тот момент был Саша?
– Со мной! Тут даже и думать нечего! – Она как-то неестественно рассмеялась. Но я понял ее. Она, конечно, нервничала. Ей было неприятно, что к ней пришли, чтобы задавать вопросы об убийстве бывшей возлюбленной Саши.
– Вы что, подозреваете нас? Меня или Сашу? Помилуйте… – Она даже перекрестилась, и я успел заметить, как благородна ее кисть, как тонки пальцы. Ну просто Венера Боттичелли. Красивая женщина, ничего не скажешь. А Саша? Надо же, как устроился…
– Вы знаете, мне его даже откармливать пришлось… Некоторых вещей он и в глаза, как говорится, не видел. А сейчас счастлив, и я счастлива вместе с ним. Прошу вас, не травмируйте его своими вопросами.
– Но он знает, что Лору убили, почему же он вам ничего не рассказал? К тому же, если допустить, что это Саша убил Лору…
– Вы не можете так говорить… – У нее задрожала нижняя губа. – Не можете… Он не способен на убийство…
– Так вот, – неумолимо продолжал Вишняков. – Если предположить, что он совершил это преступление, то что помешает вам покрывать его, давать ложные свидетельские показания и утверждать, что в ночь убийства вы оба были дома? Убийца хорошо знал Лору и вошел к ней спокойно, вернее, она ему открыла. Какой разговор произошел между ними – теперь никто сказать не может. Но постороннему человеку она вряд ли открыла бы. А если учесть, что накануне она искала деньги на покупку…
– Подождите. Я даже знаю, что она хотела купить. Зеркало! Она хотела купить какое-то красивое и дорогое зеркало, а потом к нему – комод. Она звонила ему, звонила, просила денег. Но она тогда еще не знала, что история эта уже закончилась, что Саша понял наконец, что она его не любит. У него была возможность разобраться в их отношениях, в своих чувствах. У него тогда уже появилась я, и мы с ним приняли решение жить вместе…
– А почему вы исключаете такую ситуацию: да, Саша понял, что Лора никогда ему не достанется, что у нее другая жизнь… Может, сравнив ваше отношение к нему и Лорино, он, как бы прозрев, решил расквитаться с ней за все те унижения, которым она его подвергала.
– Он не такой!
– Вы не знаете его. Он мог убить Лору. Возможно даже, он знал, что она накопила денег на зеркало, и он пришел к ней за помощью… чтобы она дала ему денег, чтобы расплатиться с долгами. Но она не дала, и тогда он стал ей угрожать…
– Хорошо, но откуда у него пистолет? Ведь его же надо где-то взять.
– У него полно друзей в охране, а мог и просто украсть.
– Да его бы вычислили сразу и не простили бы ему этого… Вы не знаете, он такой доверчивый, такой открытый… – Видно было, что она близка к истерике. Женщина, быть может, впервые за долгое время обретшая счастье, вдруг поняла, что мир ее иллюзий и радостей пошатнулся, а на горизонте вновь замаячила тень одиночества.
– Кристина, успокойтесь. И прошу вас, не заблуждайтесь. Вы – взрослая женщина. Неужели вы действительно считаете, что ваш Саша такой уж ангел? Этот ангел спокойно влезал в долги, а это знаете, что означает?
– Что?
– Да то, что он, такой юный, уже успел перешагнуть ту планку, что отделяет порядочного человека от непорядочного. Каким образом он собирался возвращать деньги? Он что, устроился на хорошую работу?
– Нет. Но это я ему сказала, чтобы он пока нигде не работал, чтобы пришел в себя. Что ему нужно пережить тяжелое время.
– Какое еще тяжелое время? – вдруг заорал на нее Вишняков. – Парень совершенно безответственный, потерявший голову от какой-то там… И по уши влезший в долги… запутавшийся в них, как в сетях… Ему повезло, что он встретил вас и пользуется сейчас вами…
Он был жесток, этот Вишняков, и я принял решение вмешаться.
– Вы поймите, Кристина, – промямлил я, – на самом деле Саша вас недостоин. Жаль, что вы пока не видите этого или не хотите видеть. Если вы что-то знаете про Сашу, если его не было у вас в тот день, 27 числа, когда произошло убийство, вы не должны его покрывать, понимаете? Вы что, хотите стать его соучастницей?
– Мы были с ним дома, – настойчиво повторила она и тряхнула головой, как человек, уставший повторять одно и то же и не собиравшийся менять как показания, так и принципы. – Я никого не покрываю.
– Он не мог не знать, что Лору убили. Это просто невозможно. Он просто делал вид, что ничего не знает…
В этот момент в дверь позвонили. И Кристина, словно забыв, о чем сейчас шла речь, засветилась, ожила, вскочила и побежала к двери.
– Да, страшная штука – одиночество, – вздохнул Вишняков, когда мы остались одни. – Ослепла баба совсем. Ничего не видит и, главное, не хочет ни видеть, ни слышать. Влюбилась, наверное.
Мы услышали голоса. Кристина быстро вводила Сашу в курс дела. Когда я увидел его, то понял, что же так сильно привлекло к нему ту взрослую женщину. Он был высок, строен, с очаровательной улыбкой и глуповатым лицом подростка. Да, действительно, он производил впечатление полного лопуха, но никак не преступника, тем более убийцы. По выражению лица Вишнякова я понял, что и он как будто бы расслабился, увидев перед собой молоденького дурачка, которому так подфартило в этой жизни.
