Дарья Калинина - Волшебный яд любви
– Но твой Владимир Сергеевич тебя не колотит!
– Он хуже поступает! Денег неделями не дает! А Виталя – он на расправу скорый, да отходчивый. Какие он брильянты своей Натали подарил! И зубы ей новые вставил. Лучше прежних получились. Прежде-то у нее кривенькие и желтенькие были. А как Виталя их ей выбил, так просто загляденье поставили, словно жемчуг. И к хирургу на удаление идти не пришлось. Виталя сам все лишние удалил!
Услышав такое признание, подруги на секунду оторопели. Потом они подумали, что Эльвира, должно быть, неудачно шутит. Но, присмотревшись к молодой женщине поняли, что та даже и не думала шутить. Она искренне полагала, что ее сестре крупно повезло.
– Да, это я Катьку с Виталей познакомила. Другая бы на месте моей сестрицы в ногах у меня валялась, день и ночь бы меня благодарила. А эта как со мной поступила? Как последняя дрянь! Захотела бросить такого отличного мужа, компаньона моего Владимира Сергеевича, и снова связалась с какой-то дрянью подзаборной!
Почему Эльвира была непоколебимо уверена в том, что ее сестрой могла заинтересоваться только «дрянь подзаборная», подруги уточнять не стали. Бог им судья, этим сестрам. Кира с Лесей тут не для того, чтобы проводить семейные сеансы психоанализа. Тем более что и семья-то представлена далеко не в полном составе.
– Раз ты так хорошо знаешь этого твоего Виталю разлюбезного, быстро думай, где он может быть еще? – приказала Леся.
Эльвира задумалась, послушно шевеля бровями. Лоб она старалась не морщить, во избежание появления новых морщин. Или, возможно, просто не могла? Обколотые ботоксом мышцы отказывались повиноваться Эльвире.
– Ну, он может быть где-нибудь в кабаке или… Или на даче.
– В кабаке – это где?
– Не знаю. Да и не думаю, чтобы он в кабаке отрывался. Виталя любил, чтобы на природе, на своей территории. Там и пошуметь можно, и вообще…
Ясно. У себя на участке можно распустить руки, как нравится. Никто и слова не скажет. Супруга в собственной крови захлебываться будет. Да и не особо с выбитыми-то зубами поразглагольствуешь. А слуги вякнуть против хозяйской воли ничего не посмеют. Ну, а в ресторане еще чего доброго какие-нибудь доброхоты ввяжутся. Все удовольствие испортят. Нет, однозначно на даче удобнее. Особенно если забор высокий и соседи далеко.
– Вообще-то, – услышали подруги голос Эльвиры, – это скорее загородный дом. Участок огромный. Дом стоит посредине леса. До ближайших соседей не меньше километра. Да еще Виталя участок высоченным забором обнес. И проволокой колючей поверх обтянул.
Ну, точно! Подруги прямо подивились собственной проницательности. Ну, и испугались тоже, конечно. Немножко.
Найти загородный дом Витали удалось без особого труда. Эльвира бывала тут с мужем не один раз. И послужила для подруг отличным навигатором. Они только и успевали следовать ее указаниям:
– Направо! Налево! Сейчас снова направо! Направо, я сказала! И еще раз направо! Вот, теперь прямо, и приехали!
Дом выглядел внушительно. Из-за высокого глухого забора, обтянутого поверху колючей проволокой (Эльвира не соврала и ничего не приукрасила), виднелась черепичная крыша и верхний этаж. Даже наверху в доме окна были забраны частыми решетками. И оказавшись на участке, подруги убедились, что и первые два этажа тоже основательно прикрыты от грабителей и чужаков.
– И как это понимать? На всех окнах решетки, а калитка открыта?
– Так и понимай. Хозяину бояться нечего. Его дом – его крепость. Что хочет, то и творит.
– Или просто забыл закрыть калитку.
Но Кира все же сомневалась. Ей казалось, что человек, предпринявший такие основательные меры для собственной безопасности, уж точно не позабудет о такой важной вещи, как закрытая за собой дверь. Это ей активно не понравилось. Ей вообще тут не нравилось, дом показался мрачным, забор с колючей проволокой ужасным, а наглухо запертые ворота, казалось, перерубали весь мир на две части: «ДО» и «ПОСЛЕ».
Наверное, выйдя замуж за Виталю, чувствительная Катя ощутила то же самое. То, что было с ней ДО ее замужества. И то, что будет с ней ПОСЛЕ. И после все выглядело очень мрачно. Открытая настежь калитка не только не улучшала положение дел, но еще больше усугубляла.
– Ох, не нравится мне это, – проворчала Леся, идя следом за Эльвирой.
Впрочем, и сам дом был недобрым. Облицованный темно-коричневым натуральным камнем, он походил на угрюмый средневековый замок и взирал на весь мир из-под низкой крыши и маленьких зарешеченных окошек. Сразу было видно, что хозяин – человек угрюмого нрава, тяжелого характера и к тому же ненавидящий все живое.
– Не хотела бы я жить в подобном месте.
– Виталя одел мою сестру с головы и до ног! – начала было Эльвира старую песню, но тут же примолкла.
Даже на ее натуру подействовала та тишина и безлюдность, которая царили вокруг.
– Странно, где же слуги? – растерянно огляделась Эльвира по сторонам. – Обычно у Витали дома всегда живет пара слуг.
– Ты их знаешь?
– Да. Муж и жена. Оба пожилые, уже пенсионеры. Живут тут круглый год. Он по саду. Она готовит и убирается в доме. Если требуется какой-то небольшой ремонт, тогда старик делает сам. Что не может, говорит Витале. Тот привозит рабочих. Они и исправляют недостаток.
– А как их зовут?
– Кого?
– Ну, слуг.
– Откуда же я знаю?
Вопрос искренне поразил Эльвиру. Она бывала в этом доме много раз. Но ей и в голову никогда не приходило, что можно просто так поинтересоваться именем прислуги.
– В общем, они тут живут, – закончила она. – А сейчас их почему-то нету.
Служебный домик находился у самых ворот. Но сейчас в нем точно никого не было. Домик стоял закрытый на замок. Причем повешен замок был уже давно. Не один день прошел с тех пор. Подруги это могли сказать совершенно точно, потому что прошедшие ночи намели на крылечко сор с деревьев, влажные листья и немного песка. Никто не удосужился подмести крылечко. И человеческих следов среди мусора видно не было.
– Странно. Очень странно. Похоже, Виталя отпустил слуг. Зачем бы?
Вопрос повис в воздухе. Кире с Лесей стало еще больше не по себе. Действительно, зачем отправлять слуг? Уж не для того ли, чтобы в их отсутствие совершить нечто ужасное? Например, казнь неверной супруги и ее любовника? Ну, и третьего лишнего, случайного свидетеля – скульптора?
От этих мыслей по спинам подруг побежала холодная дрожь. А Эльвира так и вовсе жалобно застонала. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что переживала она отнюдь не за сестру. Эльвиру тревожила сохранность ее собственной прелестной шкурки.
– Если Владимир Сергеевич узнает, что Виталя затеял, мне несдобровать!
– Погоди ты причитать! Возможно, твой Виталя просто нажрался и спит пьяный на диване!
Эльвира перестала скулить и немного приободрилась.
– В самом деле. А вдруг?
И с этими словами она резво устремилась к дому. Дверь была открыта настежь. А ведь на дворе был отнюдь не май месяц, а куда более холодный, дождливый и ветреный март. По ночам на улице трещали заморозки. Жить с открытой настежь дверью вряд ли захотелось бы даже самому беспробудному пьянице.
– Виталя! – влетела в дом Эльвира. – Виталя! Ты тут?
– Чего ты спрашиваешь? Видишь ведь, дверь открыта! Значит, он в доме.
– Виталя, это я – Эльвира! Не стреляй, пожалуйста.
Последняя фраза сильно не понравилась подругам. Что это значит? У Витали имеется привычка палить по всему, что движется? И кто дал психу оружие? Впрочем, это подруги уже обсуждали. И еще тогда пришли к выводу, что в нашей стране за деньги возможно очень и очень многое, если вообще не все.
– Виталя, мы ищем Катю! Ты не знаешь, куда подевалась моя сестра? Виталя! Отзовись!
Эльвира шустро передвигалась по дому. Чувствовалось, что она тут не в первый раз. Двигается уверенно. И знает, куда ей надо идти. Подруги просто следовали за ней по пятам, в надежде, что, если Виталя все же начнет палить, пули пролетят мимо.
– Виталя, да отзовись ты. Ведь мы пришли к тебе…
Но тут Эльвира запнулась и умолкла на полуслове. Она застыла на пороге большой комнаты, как изваяние. Почуяв неладное, подруги не торопились подойти к ней поближе.
Эльвира как-то подозрительно тяжело дышала и молчала. При этом она загораживала самим подругам поле видимости. Сгорая от нетерпения, девушки начали теребить Эльвиру, чтобы та объяснила им, что происходит и отчего она сначала окаменела, а теперь так непонятно дышит. Но молодая женщина не обращала на них никакого внимания и молча, все так же тяжело дышала.
– Виталя, – наконец услышали подруги растерянный голос Эльвиры, обращенный совсем не к ним. – Как же так? Зачем ты? А где же моя Катя?
Голос Эльвиры звучал до того странно, что подруги не выдержали. Они отодвинули загораживающую им обзор женщину и заглянули через ее плечо в комнату.
Сейчас они все трое стояли на пороге хозяйской спальни. Напротив входа находилась вопреки всем правилам фэн-шуй широкая кровать, в изголовье которой, опять же вопреки принципам этого учения, громоздилось огромное, во всю стену зеркало.
