Оливия Дарнелл - Коллекция детективов
Затем детектив неторопливо спустился вниз. Он ненадолго задержался на первой ступеньке и посмотрел на прекрасное, но, увы, мёртвое девичье тело. Джанет чувствовала, как из него бурным потоком льётся печаль. В таком состоянии он был особенно уязвим. Она собралась с силами и устремилась в мысленную атаку.
«Это был Мурги! – пыталась внушить стражу порядка Джанет. – Посмотри на Мурги. Он убийца!»
Как будто услышав её, сыщик посмотрел на слугу, но его взгляд задержался на нём лишь на долю секунды. Затем он по очереди оглядел и всех остальных.
Пока полицейский разговаривал с доктором Робертсом, Джанет всё время оставалась рядом.
«Я чувствую, что ты относишься к доктору с уважением, – мысленно похвалила она. – Ещё мне кажется, что ты всякий раз испытываешь отвращение, заговаривая с Мурги. Тёмная сила спрятана в нём глубоко, но ты уловил её присутствие.
К сожалению, одного чувства недостаточно. Ты должен прийти к осознанию того, что он плохой человек. Меня убил Мурги! Баланс должен быть восстановлен любой ценой».
Полицейский закончил беседовать с Мурги. Подъехали криминалисты. Одни фотографировали труп, другие снимали отпечатки пальцев и искали следы. Двое крепких мужчин в белых халатах положили тело Джанет на носилки и вынесли из дома.
Затем все криминалисты, кроме детектива, уехали в управление. Вскоре дом покинули и Блейк с доктором. Мурги несколько минут стоял со слезами в глазах около лестницы. Сыщик осторожно дотронулся до его плеча и что-то ему сказал.
Джанет находилась в дверях, словно надеялась преградить путь своему убийце. Но Мурги легко прошёл через неё и побрёл через лужайку к гаражу, над которым находилась его комната.
Сейчас в доме оставался только полицейский. Он держал в руке шляпу и хмуро смотрел на пол у лестницы. Его глаза были наполнены печалью. При ближайшем рассмотрении сыщик оказался моложе, чем она думала. Его, конечно, сильно старило некрасивое лицо со сломанным носом. И он был очень печален, потому что стал свидетелем смерти красоты.
«Со мной всё в порядке, не переживай! – сообщила она, прижимаясь к нему. – Я не чувствую боли. Здесь всё прекрасно и удивительно. Безупречность нарушает только дисбаланс, который вызвал поступок Мурги. Это был не несчастный случай. Поверь мне! Это сделал Мурги. Знаю, он тебе не нравится. Ты тоже уловил в нём что-то тёмное. Думай о нём! Не отвлекайся, думай только о Мурги!.. Не уходи, я тебя умоляю! Неужели ты можешь так легко сдаться? Неужели тебе не хочется разобраться в этом деле?»
Детектив пригладил рукой волосы. Наверное, её усилия не пропали даром. Похоже, он что-то почувствовал. Сейчас полицейский вновь измерял взглядом лестницу.
«Да, да! Ты почувствовал, что здесь что-то не так, – обрадовалась Джанет. – Молодец! Конечно, ключ в туфельке. С какой стати девушка, приехавшая домой сменить туфли, поднимется наверх, а потом начнёт спускаться, так и не переобувшись? Вижу, этот вопрос не даёт тебе покоя. Отличный вопрос! Не прогоняй его. Попробуй на него ответить. Думай о нём день и ночь, пока не найдёшь ответ».
Детектив стоял, задумчиво почёсывая подбородок. Он поднялся на второй этаж и пошёл по коридору, заглядывая в комнаты. Найдя комнату Джанет, открыл дверцу просторного гардероба и в явном замешательстве уставился на туфли.
Через несколько минут он с тяжёлым вздохом вернулся к лестнице и снова измерил её длину взглядом. Ещё немного подумав, в конце концов покачал головой и вышел из дома.
«Вернись! – приказала Джанет. – Ты должен вернуться!»
Но она не могла пробиться к нему. Джанет знала, что он не вернётся, что бы она не делала. Пришлось устроиться на крыше его машины и отправиться вместе с ним в город. Детектив оставил «Форд» на парковке, вошёл в полицейское управление и поднялся в свой кабинет.
Там его ждал ещё один полицейский, явно старше по возрасту. Скорее всего, начальник. После короткого разговора с шефом «её» полицейский придвинул лист бумаги и взял ручку.
«Ни в коем случае не пиши в рапорте, что произошёл несчастный случай, – взмолилась Джанет, нависнув над столом. – Меня убил Мурги». Он начал быстро писать. – «Говорю тебе, это было убийство». – Полицейский написал несколько строк и остановился. – «Арестуй Мурги. Кроме него, в доме никого не было. Разве ты не видишь, что все следы ведут к нему?» – Он задумчиво покусывал кончик ручки и смотрел на стену. – «Вспомни о туфельке. Получается, что я поднялась к себе, но почему-то не переобулась». – Детектив почесал пальцем свой кривой нос и вновь начал писать. – «Ничего не выходит! – расстроилась Джанет. – Наверняка, он пишет, что я оступилась, упала с лестницы и сломала шею… Только учти, я не сдамся. Я не оставлю тебя в покое. Я буду твердить его имя до тех пор, пока тебе не покажется, что ты сходишь с ума. Это будет продолжаться бесконечно, мой друг… Готов? Тогда начали. Мурги, Мурги, Мургимургимурги…»
Полицейский поехал домой. Принял душ, лёг в постель и выключил свет. Через какое-то время перевернулся на другой бок и в сердцах ударил кулаком подушку, не в силах заснуть. Ещё через несколько минут он сердито откинул одеяло, включил свет и закурил.
На ночном столике лежал блокнот. Полицейский курил и рисовал в блокноте. Сначала корявые очертания сломанной шпильки, потом дом. Художником он был не ахти каким. Недовольно посмотрев на очертания домика, он написал внизу: «Следов взлома нет. Никого, кроме слуги…»
Потом полицейский нарисовал пару больших круглых глаз и добавил несколько деталей. Получилось лицо человека.
Он вырвал листок из блокнота, скомкал и бросил в корзину для мусора, но не попал. Погасил сигарету, выключил свет и, решительно взбив подушку, лёг спать.
Наконец к нему пришёл сон.
«Мургимургимургимурги!..» – как фурия, набросилась на его мозг Джанет.
Детектив беспокойно заворочался. Сначала он натянул одеяло до подбородка, потом отбросил его, встал и включил свет. Походив по комнате и поняв, что этой ночью ему не уснуть, он быстро оделся и вышел на улицу. Прежде чем завести мотор, полицейский долго сидел в темноте в машине. Пару кварталов он ехал, не зная, куда направиться. В его голове с громким скрежетом, как два мельничных жернова, боролись два вопроса: убийство или несчастный случай? Убийство или несчастный случай?
Детектив остановился около бара. Скоро он сидел в одиночестве за стойкой и пил коньяк. Выпил одну за другой три рюмки, но спиртное не успокоило. Ему так и не удалось избавиться от мучительных вопросов. После двух дополнительных рюмок морщины тревоги на его лице не только не разгладились, но стали ещё глубже.
Джанет сидела на горлышке бутылки и говорила: «Ещё раз хорошенько подумай о Мурги. Попробуй последить за ним. У него сейчас неспокойно на душе, нервы напряжены до предела. Конечно, он захочет скрыться при первых признаках опасности, а для этого ему понадобится побыстрее продать хотя бы часть драгоценностей».
Полицейский поднял голову и рассеянно посмотрел на телевизор, висящий над баром. Он перестал думать о длинной широкой лестнице, сломанной туфельке, Мурги и версиях.
По телевизору печально рассказывали о смерти Джанет Хопкинс. Так как его изображение было двухмерным, Джанет не могла «прощупать», почувствовать его. Репортёр говорил долго. «Наверняка, рассказывает о моём прошлом и семье», – догадалась она. Её догадку подтвердили старые снимки из газетных статей.
Неожиданно в баре что-то произошло. Начался какой-то шум. Джанет, конечно, ничего не слышала, но догадалась по наглой ухмылке, игравшей на красном лице лысого толстяка, что речь идёт о ней.
«Я никогда не была испорченной богачкой, – оправдывалась она. – Вы всё выдумываете, мистер».
Язвительные замечания толстяка не понравились и её полицейскому. Он выбежал из бара и начал переходить улицу, даже не посмотрев по сторонам.
Джанет закричала. Словно услышав её предупреждение, детектив повернул голову, но было уже поздно. На него неслось такси. Он попытался отпрыгнуть в сторону, но, к сожалению, в баре он слишком много выпил. Замедленная реакция стоила ему жизни.
Его истерзанная и искалеченная пустая оболочка из плоти и крови, которая скоро превратится в прах, лежала на мостовой. Из машины выскочил испуганный водитель, из бара высыпала кучка зевак.
Это поражение, тяжело вздохнула Джанет. Когда-нибудь звёзды будут принадлежать ей, но не сейчас. Придётся подождать. Сколько – она не знала. Пока не умрёт Мурги. Самым трудным и неприятным было даже не ожидание, а осознание того, что дело не завершено, и боль от понимания, что теперь эту космическую несправедливость не исправить.
Через несколько минут, как полагается в таких случаях, появилась патрульная машина. Затем стражи порядка уехали. Следом за ними разошлись и зеваки.
Разочарование придало ей сильное ускорение, и она в мгновенье ока вернулась в свой прежний дом. Просочилась через крышу и повисла в холле.
