Марина Серова - Забавы высших сил
– Вот поэтому я к вам и обратилась, – вежливо подчеркнула я достоинство ее должности. – Спасибо вам большое. До свидания, – и я поспешила разъединиться. – И вам большое спасибо, – вернула я телефон хозяину.
Но тут же его сотовый заиграл Моцарта.
– Да, Натуля? Ага, ладно. Подождите, девушка, – окликнул меня мужчина в застегнутой кожаной куртке.
Именно этого я и боялась, спеша к «мишели». Сейчас начнет предлагать гостинцы для дочери. Так и есть:
– Татьяна, постойте! Нату… Наталья Ивановна хочет Светочке яблок передать. И так еще чего-нибудь. Вы подождите немного, я быстро. Вы ведь, студенты, там вечно голодные ходите!
Мне, конечно, следовало бы как порядочной однокурснице его дочери принять дары, но я ведь уже говорила, что немножечко стерва.
Ну не было у меня времени, чтобы потом навестить «подругу», а присвоить чужое не смогла бы. Не до такой же я степени..! А потому, садясь в «мишель», я только помахала рукой, сделав вид, что не расслышала последних слов, приняв их за прощание, и резко стартанула.
* * *Теперь мой путь лежал в деревню Скотовку. Если не удалось сразу отыскать Пушкареву, не возвращаться же обратно в город, чтобы продолжать поиски, а потом снова сюда. Попробую выйти на нее через их общую с Костромской подругу – Ромашкину Ларису Петровну. Я уже знала, кем ей представлюсь. Возможно, это сработает. Надеюсь, сегодня к вечеру я закрою для себя поставленный вопрос.
Выйдя на свободную трассу, я втопила до ста пятидесяти километров в час. Люблю скорость! И моя верная девочка – тоже. Она, утомленная городскими заторами и пробками, была сейчас просто счастлива показать свое мастерство. Я включила приемник и услышала неповторимый голос Фредди Меркьюри, который пел о том, что шоу должно продолжаться. За окном «мишели» мелькали придорожные кусты, они слились в одну серо-желтую полосу, а голубое небо без единого облачка стояло неизменным куполом. Что ж, шоу так шоу. Пусть продолжается.
Доехав до указателя «дер. Скотовка», мы, сбавив скорость, как предлагалось, свернули вправо. И уже через сотню метров асфальт резко закончился, и скорость пришлось сбавить еще. Вообще до десяти километров в час. Дорогой это нельзя было назвать. То есть такие колдое… Ой, простите, кочки и ухабы! Создавалось впечатление, что дорогу бомбили. А до деревни, которая виднелась на горизонте, было не меньше пяти километров. Вот и посчитайте, сколько я затратила времени, чтобы до нее добраться. Правильно. Почти полчаса!
Прибыв к населенному пункту, я первым делом вышла из «мишели», осмотрела колеса и, не обнаружив повреждений, с великим наслаждением закурила. Передо мной лежала богом забытая деревенька с покосившимися домишками. Ни одного кирпичного. Естественно, при такой дороге дачи тут никому не нужны. Наверное, доживают свой век старички, выращивая курочек и свинок. Да прячутся от правосудия беглые каторжники. Это я так образно про Спесивцева. Хоть бы с ним сегодня повезло.
Я стояла на холме, и вся деревня просматривалась как на ладони. И где же тут дом двадцать второй, самый крайний, у леса? Кажется, так сказала его бабушка. Ага, мне вон туда. На машине там, конечно, не проехать. Если она тебе дорога. Значит, пойду прогуляюсь пешочком. А вон там, по-моему, во дворе крайнего дома стоит какое-то авто российского производства. Светленькое. Отлично! Попался, голубчик. И, воодушевленная предстоящей встречей, я припустила под горку, перескакивая через кочки и рытвины. Проходя мимо неказистых домиков – заборами здесь служили развалившиеся плетни, а то и просто колышки с прогнившими веревками, – я удивлялась безлюдности и мертвой тишине. Похоже, что тут вообще никто давно не живет. Даже старички. Становилось даже немного жутковато, и я машинально провела рукой по кобуре, словно засомневалась, со мной ли пистолет.
Подойдя к крайнему дому, на котором если и был когда-то номер, то давно стерся, я огляделась и прислушалась. Автомобиль четырнадцатой модели, явно принадлежавший Алексею Спесивцеву, одиноко стоял под засохшей яблоней. Или грушей? Я плохо в ботанике разбираюсь. Штакетник, некогда огораживающий небольшой участок, просто лежал на земле, поросшей бурьяном. Я перешагнула через него и пошла к дому. Такому же серому и ветхому, как все остальные. Дверь была приоткрыта, и я без препятствий вошла в сени, а затем, толкнув следующую, переступила порог комнаты.
К моему некоторому удивлению, я обнаружила, что тут не так все запущено, как ожидалось от вида снаружи. Как и в доме Елизаветы Сидоровой, тут была печка, буфет, круглый стол у окна. Не было, правда, ковровой дорожки, но, самое главное, не было и Алексея. Я прошла через комнату и заглянула в другую, смежную с ней. Тут было темно, поскольку она не имела окна. Единственный предмет мебели – диван. Но на нем никого нет. В помещении ощущалось тепло, похоже, оно шло от печки. Я потрогала ее стенку. Так и есть. Значит, Спесивцев тут наверняка ночевал. А сейчас он где? Отправился за грибами? Пошел к соседям?
Я вышла на улицу, подошла к его машине и толкнула ее коленом, надеясь, что сработает сигнализация. Но она, видно, тут не предусматривалась. И что? Придется либо торчать здесь и ждать возвращения хозяина, либо пойти по грибы, либо по заброшенным домам. Я выбрала последнее. Не могу просто так сидеть на месте. Да и сколько? Час? Восемь? До завтра? Решила еще разок набрать его номер, но оказалось, что связи тут вообще нет. Телефон не ловит, людей нет, даже собак не видно. Вот это глушь! А бедным китайцам жить негде. Им бы наши просторы. Живого места бы не осталось. В Тарасове, например, полно бомжей. Они, видите ли, бедные, по подвалам скитаются. А чего бы им не приехать сюда? Вон сколько жилья пустого. Заведи огород, поставь самогонный аппарат – и жизнь наладилась. Или я не права и в горестной жизни бомжей совершенно не разбираюсь?
Поплутав по окрестностям, я наконец набрела на жилище, где теплилась жизнь. Из деревянного дома, который имел на себе остатки зеленой краски, доносились пьяные голоса. А во дворе ходили большой красочный петух и две белые утки. Странное семейство, подумала я и вошла в открытую калитку, от которой по разные стороны тянулась ржавая проволока, имитируя забор. Утки вразвалочку отступили в глубь участка, а вот петух, наоборот, стал приближаться ко мне. Его вид говорил о воинственном настрое. Наверное, он тут был за сторожевого пса. Я притопнула ногой, он подпрыгнул от неожиданности, замахал крыльями и совсем уверенно пошел в мою сторону. Я прекрасно знаю, что делать, когда на тебя нападает бандит, но вот с таким нападением я столкнулась впервые. Ну не стрелять же в божью тварь? А потому, не желая быть ею поклеванной, я буквально добежала до крыльца и влетела в сени. Петух же резко остановился у первой ступеньки, снова захлопал крыльями и прокукарекал! Вы представляете?! Такой здоровенный, яркий и еще орет. Жуть. В тот же момент в сени вышел мужик в трико и телогрейке. Лет пятидесяти на вид. Лысый, с седой щетиной на впалых щеках и, разумеется, совершенно пьяный.
– Этта хто? – дыхнул он на меня страшным перегаром, придерживаясь рукой в синих наколках за косяк двери.
– Это я, день добрый. А Леха у тебя? – с ходу спросила я.
– Н-ну, – не совсем понятно выразился он и, резко меня оттолкнув, опрометью кинулся к крыльцу.
Перепуганный петух, который так и стоял в ожидании моего возвращения, шарахнулся в сторону, потеряв красное перо, которое плавно закружилось в воздухе. А мужик, согнувшись пополам, начал блев… Простите, его стало рвать. Быстро оценив ситуацию, я вошла в горницу и – о счастье! – обнаружила там Спесивцева. Он сидел за столом, на котором стояла далеко не полная четверть самогона. Ну, в общем, какой-то мутной жидкости. А говорят, самогон самый чистый алкогольный продукт. Чего же так хозяина мутит? Да и Алексей, как сразу определялось, был не в лучшем виде. По-моему, он меня сразу и не признал. Только сидел на табурете, покачиваясь и тупо смотрел исподлобья.
– Ну, привет, дорогой! Не узнаешь, что ли? А я тебя прямо обыскалась. Вставай. Пошли, – тоном, не терпящим никаких возражений, скомандовала я.
– Чего? Че надо-то? – чуть оживился Спесивцев.
– Быстро встал и пошел! Не заставляй меня сердиться. Слишком долго пришлось тебя искать и далеко ехать.
– А чего меня искать? Я и не прятался. Отдыхаю вот. С друганом. Не имею права, что ли? Все трудящиеся имеют право на отдых, – начал оправдываться Алексей, прочувствовав мой решительный настрой. – А мобила тут вообще не берет.
– Ты мне тут конституцию не цитируй, умник. А то я тебе сейчас начну цитировать Уголовный кодекс. Вставай, и пошли на разговор. Тут продохнуть невозможно.
– Нет, а че я такого сделал, что ты мне уголовкой грозишь? – усмехнулся Спесивцев, но с места поднялся и стал заправлять толстый синий свитер в спортивные штаны.
