Марина Серова - Забавы высших сил
– Заткнись, сказала! – не менее грозно рявкнула на нее хозяйка, и та, обиженно скульнув, залезла в свою конуру и стала оттуда рычать.
– Что ж вы на нее так? Она хорошо выполняет свою работу, – сказала я, с опаской подходя к крыльцу дома.
– Да ну, надоела. Брешет почем зря. Зато жрет, как из пистолета, – отмахнулась Елизавета, открывая передо мной дверь. – Заходите.
Сначала я очутилась в сенях, заставленных настоящими деревянными бочками. От них исходил довольно приятный запах каких-то солений. И я подумала, что не прочь была бы похрустеть огурчиком или капусткой. Затем мы прошли в горницу. Надеюсь, я правильно называю помещение, в котором имелась настоящая дровяная печь. Или это каминный зал? Тут же расположились круглый стол, покрытый светлой камчатной скатертью, вокруг него стулья, у стены большой старый буфет, а на полу полосатая дорожка, постеленная прямо от порога до буфета. Ну прямо христоматийный сельский дизайн. На мой взгляд, тут очень не хватало самовара, но мешало наличие современной газовой плиты и раковины возле нее. Решив не снимать сапог, я так и осталась стоять у двери. Уж тут-то наверняка положено разуваться. Что и сделала Елизавета, скинув с ног резиновые калоши, что были ей велики размера на три. Мягко топая шерстяными носками по полосатой дорожке, она подошла к буфету и обернулась на меня:
– Проходите, проходите.
– Спасибо, я тут. Мы ведь быстро? – вслух понадеялась я.
– А, ну сейчас.
Елизавета Федоровна выдвинула один из ящиков буфета, немного покопалась в нем и выудила оттуда клочок тетрадного листа в клеточку. Затем подошла ко мне и молча его подала. Я увидела то, что было нужно. Одиннадцать цифр, написанных крупным почерком. Под ними имя, отчество и фамилия бывшей подруги Анастасии Валентиновны.
– Ага, спасибо.
И я без промедления достала сотовый и набрала означенный номер. Ответом мне было, что абонент временно выключен. Чего, собственно, и стоило ожидать.
– А где ее найти, вы не знаете? – спросила я Сидорову, возвращая ей бесполезный листок.
– Я? Нет. Я не знаю, – замотала она головой, и мне стало ясно, что женщина явно лжет.
– И все-таки, Елизавета Федоровна? Давайте вы мне скажете, как мне еще связаться с Галиной Дмитриевной. Вам ведь не нужны неприятности? Вы же не хотите, чтобы вас вызвали повесткой в полицию для дачи таких ерундовых показаний? А дача ложных, как вы знаете, карается законом. Ведь так?
Я говорила довольно тихо, от чего хозяйке замечательного сельского домика становилось еще страшнее.
– Да она… Она, эта Галина… Она просто просила ее на время прописать. Я ее раньше никогда не знала, – начала торопливо и сбивчиво объяснять Сидорова. – Вот оставила на всякий случай телефон.
– Это я поняла. Меня интересует, где ее можно найти, – настойчиво повторила я, пытаясь поймать бегающий взгляд напуганной женщины. – Я уверена, что вы знаете больше, чем пытаетесь мне тут демонстрировать. Вам повестку выписать? – повысила я голос.
– Нет, не надо повестки. У меня времени нет по полициям бегать. Все, что я знаю, это то, что она, кажется, собиралась у нас в Сторожовке дом купить. У нас тут многие продают. Но вот где, я точно не знаю. Это честно. Село-то большое.
– Это да, грандиозное село! А если вы хорошенько подумаете? У кого именно Пушкарева купила дом? – не отставала я, чувствуя, что большего от Елизаветы уже не добиться.
– Да я даже не знаю, купила ли она чего или еще нет! – стала заводиться хозяйка. – Она сказала, что, как только купит, сразу от нас выпишется. И телефон вот оставила, – ткнула она вперед тетрадным листом. – Чего ж вы от меня еще хотите? А то, что я денег с нее немного взяла, так вы сами гляньте, как мы живем! Кто же от лишней копейки откажется? Может, судить меня за это будете?
– Я не судья. У меня другие обязанности. Значит, вам добавить нечего?
– Ну нечего. Правду вам говорю. А эта Галина Дмитриевна даже и телефон-то свой давать никому не велела. А что, она натворила чего? Я теперь боюсь, что…
– Нет, пока не натворила. Не волнуйтесь. Но впредь кого ни попадя не прописывайте к себе даже за хорошие деньги. Это мой вам совет.
– Да уж, теперь поняла. Она ведь не ко мне одной просилась. А меня вот бес попутал. Думаю, сынульке костюмчик новый к школе куплю.
– Ладно, всего хорошего, Елизавета Федоровна. Проводите меня, а то ваш сторож не особо ко мне расположен.
– А, Маруська! Она – да, гостей непрошеных не любит, – сразу повеселела женщина. – Пойдемте.
Мне снова пришлось пройти по узкой каменной дорожке между перекопанных на зиму грядок под хриплый лай Маруськи. И, кивнув на прощание Елизавете Федоровне, я покинула ее участок.
Что ж, выходит, скрываясь от долгов, Пушкарева конкретно перекрылась под ложной пропиской. Где же мне ее теперь искать? Может быть, она и впрямь облюбовала для себя эту глухомань? Но не бегать же по всем дворам в ее поисках. И тут я вспомнила о студентке Свете, чья мама работала, по ее словам, в местной администрации и выращивала ангорских коз. Возможно, она прольет свет на темное пятно? Интересно, а где у них тут здание администрации? Ее дом ведь находится рядом. Дом под зеленой крышей.
Я вырулила на Коммунистическую улицу и, проехав по ней до конца, очутилась на некоем пятачке, похожем на площадь. Вот тут-то и нашлось двухэтажное кирпичное здание местной администрации. Естественно, какая же еще улица, как не Коммунистическая, могла вести к такому почетному зданию? Моя смекалка меня не подвела.
И действительно, неподалеку от него просматривалась из-за высокого железного забора зеленая крыша нужного дома из белого кирпича. Я остановилась возле запертых ворот, вышла из машины и позвонила в звонок, что был расположен на калитке. Через некоторое время я услышала приближающиеся шаги, а затем скрежет засова. Калитка открылась, и я увидела мужчину лет сорока в потертой кожаной куртке, надетой прямо на голубую майку, что зовется нижним бельем.
– Вам кого? – не дожидаясь приветствия с моей стороны, пробасил он и закашлялся.
– Здравствуйте, я, можно сказать, с приветом от Светланы, – наобум выдала я, надеясь, что разговариваю с ее отцом. Нечто общее в их внешности просматривалось.
– А! От Светки? Как она там? – сразу поверил мужчина и стал застегивать куртку. Но старая «молния» давала сбои. Мужчина ненормативно выразился и поспешил извиниться.
– Ничего, хорошо. Замечательно учится, подает большие надежды. Я, к сожалению, забыла, как зовут ее маму…
– Наташа, – подсказал он и сразу добавил: – Наталья Ивановна.
Вот люблю, когда все так запросто, без лишних расспросов. Всегда бы так. И, не дожидаясь этих лишних вопросов, задала следующий:
– Да. Точно. А я могу ее увидеть?
– Так она сейчас на работе. Зайдите на второй этаж в тридцать второй кабинет. Это вот тут, – и он указал на административное здание. – У вас паспорт с собой? А то так не пустят.
– Блин, кажется, забыла, – соврав, шлепнула я рукой по сумке. – А позвонить ей можно?
– Ну позвоните. – И он, достав из кармана серых брюк сотовый телефон, набрал номер жены.
Пользуясь случаем, я решила, что встречаться с Натальей Ивановной ни к чему. Тут могут возникнуть некоторые проблемы с теми самыми лишними расспросами. Гораздо проще пообщаться на расстоянии.
– Натуля, привет, – ласково заговорил отец семейства. – Тут из города от Светки приехала…
– Татьяна, – подсказала я.
– Подружка Татьяна. Тебя вот спрашивает. Да ничего, по-моему, не случилось. – И он вопросительно посмотрел на меня.
– Нет-нет, все в порядке. Мне просто некоторая помощь нужна от Натальи Ивановны, – успокоила я его. – Мне только спросить кое-что.
Я специально говорила громко, чтобы та могла меня слышать.
– Берите, – протянул мне телефон добрый мужчина и снова стал возиться с «молнией» на куртке.
– Алло, Наталья Ивановна, здравствуйте. Это Татьяна вас беспокоит. Вам от Светочки привет.
– Ой, спасибо. Как она? – услышала я мягкий женский голос. – Ничего не случилось?
– Все отлично, не беспокойтесь. Она мне сказала, что вы секретарем работаете. Вы не могли бы узнать, Пушкарева Галина Дмитриевна в вашем селе живет? Это моя родственница. Я ее ищу. Сказали, что прописана она по Васильковой, двенадцать, а там другие люди проживают. Вы мне не поможете? Возможно, она у вас тут дом купила.
Я тараторила без умолку, не давая Светочкиной маме опомниться. Очень часто такие вещи срабатывают.
– Как вы говорите, Пушкарева?
– Да.
– А, я помню прекрасно. Ее Сидоровы к себе в июле этого года прописали. Но она тут, насколько мне известно, не живет. И уж тем более никакой недвижимости не покупала.
– Это точно?
– Абсолютно. Я ведь не на базаре такие новости узнаю, – не без гордости в голосе ответила Наталья Ивановна.
