Наталья Солнцева - Иди за мной
— Плюнь на все! — прошептал он ей в ухо. — Живем один раз…
— А твой подарок?
— Он никуда не денется…
— Камни могут украсть…
— Не будь рабой вещей…
— Тот официант… помнишь? Он пристально разглядывал брошку… Он может сказать кому-нибудь… Тут полно бандитов…
Берт прижал ее к себе, и она на мгновение забылась. Мысли улетели прочь, остались только ощущения, — терпкие и сладкие, как тропический плод. У нее закружилась голова…
Глава 23
По дороге на работу Ренат застрял в пробке. Телефон разрывался, но он не брал трубку. Это звонила Зоя. Ему было нечего ей сказать.
Он не видел Сони уже два дня. Она заявила, что принципиально не пользуется мобильной связью. Ренат не знал, где ее искать, и сходил с ума. Ночами ему снились кошмары. Он подумывал о Вернере. А не встретиться ли им, не поговорить ли по душам?
Сигналы сотового повторялись с раздражающей назойливостью. Ренат нетерпеливо поглядывал на часы:
— Господи! Сколько времени пропадает…
Меньше всего ему хотелось сейчас говорить с Зоей. Денег, чтобы отдать долг, пока нет. Как отвязаться от нее, не утратив достоинства? Переодолжить? У кого? Может, у Курбатовой?
Они не общались со дня возвращения из «отпуска». Не виделись, не созванивались. Ренат даже не поинтересовался, как ее здоровье. Лариса была не в лучшем состоянии, когда он доставил ее домой. Впрочем, его самого свалил бронхит.
— Она тоже не позвонила… — пробормотал Ренат в свое оправдание.
В офис он добрался с опозданием и получил нахлобучку от шефа.
— Вы рискуете потерять место, — пригрозил тот. — Отгуляли отпуск, потом взяли больничный… теперь опаздываете.
— Пробки! — огрызнулся дизайнер. — А личного вертолета я пока не приобрел.
— Пользуйтесь метрополитеном.
— Спасибо, я попробую.
— Сделайте одолжение!
Ренат пожал плечами, а шеф скрылся в своем кабинете. В приемной его секретарша Фаина сидела за компьютером.
— Попало? — посочувствовала она.
— Пошли вы все…
— Какой ты нервный, Михеев! Как будто не в отпуске побывал, а на каторге!
— Я болел бронхитом, между прочим…
— Значит, у тебя осложнение на мозги, — парировала девушка. — И нечего на людей бросаться!
— Прости. Я не прав…
Фаина смягчилась. Она перестала щелкать клавиатурой и глубоко вздохнула. Михеев ей нравился. Но он слыл в коллективе букой и не шел на контакт. Поговаривали, что он предпочитает женщин постарше. Секретарша в это не верила. Мужчины, по ее мнению, «западают» на молоденьких. Просто художники — чудаковатый народ, они требуют особого подхода.
— Ты где сегодня обедаешь, Михеев? — спросила она в надежде на приглашение в кафе. — Может, сходим в пиццерию?
Ренат посмотрел мимо нее и молча отправился к своему рабочему месту. Бука букой!
— Грубиян! — крикнула она ему вслед. — Жмот!
Он пропустил оскорбление мимо ушей, погрузился в проект и очнулся от очередного звонка Зои. Она его достала!
— Слушаю…
— Ренат! Прости. Я не должна была врываться без предупреждения… но ты меня пойми! Я люблю тебя! А она…
— Мне некогда, Зоя. Я на работе.
— Перезвони мне, когда освободишься. Это очень важно.
— Не обещаю.
— Ренат, нам необходимо поговорить, — Зоя чуть не плакала. Он чувствовал по голосу, как она расстроена. — Нельзя рубить сплеча, милый. Что бы ни случилось, мы с тобой не чужие друг другу. Эта вульгарная девица — временное явление, а я — навсегда! Она шлюха, Ренат, видно невооруженным глазом…
— Извини, я правда занят.
Он отключил телефон и потер ноющие виски. Если бы это была Соня! Куда она пропала? Почему не дает о себе знать?
Ренат пялился на экран, где в объемном пространстве был спроектирован интерьер арт-салона. Он толком ничего не успел сделать. Думал о Соне. Вспоминал ее порхающие прикосновения и грудной смех. Она то заливалась колокольчиком, то переходила на густые тона. Словно у нее было несколько голосов.
Он подумал, что все бы отдал за возвращение Сони. Кто-то невидимый ухватился за мелькнувшую в сознании Рената мысль и удовлетворенно вздохнул. Этот вздох отчетливо прозвучал под самым ухом дизайнера. Ренат повернулся, но никого рядом не было.
Зато в виртуальном интерьере салона появилась серая тень, которая прошествовала к дивану и развалилась в неприличной позе. Самое дикое, что тень эта казалась Ренату Соней, — в ее аморфных очертаниях проглядывали то фигура, то лицо, то светлая шевелюра блондинки. Она будто бы сидела и дразнила его, раздвигая великолепные колени.
— Соня!.. — вырвалось у него.
— С кем это вы разговариваете, Михеев?
Ренат поднял голову и увидел… шефа. Тот стоял над ним, прищурившись и уперев руку в бок.
— Ни с кем…
— Значит, мне послышалось?
Ренату пришли в голову слова Сони: «Меня прислал твой босс. Для поднятия духа!» Его подмывало спросить об этом директора. Только разве тот признается? Все это было странно и зловеще. Особенно тень внутри виртуального интерьера.
— Взгляните сюда, — указал на нее Ренат. — Что вы видите?
— Диван.
— Больше ничего?
— Что я должен увидеть? — нахмурился шеф. — Вашу гениальную идею по обстановке салона? По-моему, все скучно и тускло, Михеев. Добавьте ярких красок, оригинальных деталей…
Соня на экране монитора приблизилась и взмахнула руками. Ренат с ужасом осознал, что это — крылья. Вместо великолепных кудрей лицо девушки обрамляют пышные перья, а изо рта торчат длинные клыки.
— А-а!
— Да что с вами творится, Михеев? — разозлился директор. — Вы меня напугали!
— Простите, я… мне что-то нехорошо…
* * *В ту ночь Эдик так и не дождался, пока Лариса выйдет из ресторана «Туз». В заведение его не пустили, сославшись на отсутствие свободных мест. А таксист, который его привез, наотрез отказался стоять и «мозолить глаза здешним заправилам».
— Тебе тоже не советую, доктор, — добавил он. — Если твоя жена с кем-то из бандитов спуталась, уступи по-хорошему. Иначе плохо кончишь!
Эдик ужасно боялся, но не подавал виду. Когда таксист уехал, он остался один в темноте под деревом. Ветер раскачивал ветки, играл молодыми листьями, пробирался под легкую курточку доктора, и у того по телу бегали мурашки.
Глупо и опасно было следить за «бандитским притоном», как он про себя окрестил ресторан. Эдик не собирался лезть на рожон. Но и уйти несолоно хлебавши не мог.
Он поднял воротник, сунул руки в карманы и переминался с ноги на ногу, представляя себе, как Лариса веселится в полутьме зала, пьет вино и танцует в объятиях другого мужчины.
«Она меня бросила! — сокрушался Эдик. — Променяла на жулика с толстым кошельком! Так мне и надо. Я слюнтяй, слабак. У меня даже машины нет! Все деньги уходят, как в песок, кредит не выплачен, перспективы жалкие. Что я могу ей предложить, кроме руки и сердца? А этим нынешних барышень не прельстишь!»
Он забыл, что сам же тщательно избегал намеков на женитьбу и собирался бросить Ларису первым, как только она ему надоест. Вдруг взыграло самолюбие: у него из-под носа уводят женщину! Это взбесило доктора. Отношения с Ларисой приобрели неожиданную ценность. Эдик не то чтобы решил бороться за свое счастье, — скорее не желал оставаться в дураках.
Стоять на улице напротив входа в ресторан было страшновато. Эдик понимал, что рискует. Заведения, подобные «Тузу», хорошо охраняются внутри и снаружи.
Доктор притворился, что прогуливается, подкрался поближе к «Ленд Роверу» соперника и запомнил номера. Вот, пожалуй, и все, что он может сделать.
Один майор из ГИБДД был его частым пациентом. Эдик сошелся с ним на почве коронок, которых майору требовалась уйма. Доктор подсказал ему, как удешевить протезирование, и свел со своим человеком.
«Жаль, что ты не водитель, — сетовал майор. — А то бы и я тебе пригодился».
Эдик полез в карман за сотовым, бормоча:
— Вот ты и пригодился…
Он несколько раз набирал номер майора, но тот не брал трубку. Прошло долгих и тревожных полчаса, прежде чем тот перезвонил.
— Я на дежурстве, дружище. Служба у нас, сам знаешь, беспокойная, так что…
— У меня просьба!
— Да? — удивился майор. — Машину, что ли, покупаешь? По базе пробить?
— Пробить, пробить.
— Ну, валяй…
— Мне срочно!
— Срочно не обещаю.
— Я хоть раз о чем-нибудь просил? — взвился Эдик.
— Ладно, ладно, не кипятись. Говори, я записываю…
Эдик назвал марку автомобиля, цвет и номера.
— Ого! «Ленд Ровер»?! — усмехнулся майор. — Доходное дело — стоматология!
— Да нет… я…
— Не дрейфь, доктор, я же не налоговый инспектор. Все пучком. Через часик я тебя наберу, сообщу результат.
Эдик почему-то занервничал. Из «бандитского притона» доносилась музыка, окна светились. Там пьют дорогие напитки, вкусно едят, наслаждаются жизнью, а он торчит на улице под прицелом скрытых видеокамер. Их, вероятно, понатыкали на каждом углу.
