Лариса Соболева - Одна жена – одна сатана
– Слыхал, слыхал. Это из богатых? Что за кладбищем живут?
– Да-да. Мы ведем опрос, может, кто видел подозрительных людей двадцать третьего мая... в грозу.
– Я не видал. В грозу у нас все по домам сидят.
– Но вы же ходили к Деревянко.
– К Панасонику? Ходил, как раз дождь закапал.
– Зачем?
– Так за этим за самым, за самогоном. – И вдруг Бруня спохватился: – А вы Панасоника не арестуете? Глядите, откажусь от своих слов, ей-богу. Я только у него беру самогон, от водки из ларька три дня болею, а от продукта Панасоника – как огурец утром.
– Да нет, не арестуем. А куда Панасоник уезжал?
– Куда уезжал... – попал в затруднение Бруня. – Никуда.
– Точно? Я слышал, почти две недели он отсутствовал.
– Какие две недели? Вы чего-то напутали. Да я к нему, считай, через день бегаю. Дочка его к сыну поехала, вернулась – сегодня утречком мимо шла, а Панасоник... не-а, дома был.
Уже интересно. Неужели Береговой обманулся? Неужели за простецкой рожей самогонщика скрывается коварная и расчетливая натура? Но по документам Деревянко ездил в командировку...
Береговой двигался посередине дороги, свернул, да чуть не наехал на двух парней, тоже идущих посередине. Они разошлись в разные стороны, Константин Михайлович проехал и в зеркало заднего вида увидел, как парни, явно не деревенские, заглядывали в подворья. Дачку присматривают, что ли?
Попав к себе в кабинет, Береговой получил еще одну сногсшибательную новость: Панасоник был в командировке!!!
– Как был?! – вырвался у него, человека сдержанного, вопль изумления. – Не может быть. Вы куда звонили?
– В фирму, – услышал он в трубке, – мы связались с директором. Деревянко Тарас Панасович пробыл в командировке одиннадцать дней, заключил несколько договоров в Воронеже и близлежащих...
– Все, все, хватит, я понял. – Береговой положил трубку на аппарат, посидел с минуту, глядя в окно, пожал плечами. – Чертовщина.
В восемь вечера Лиля при полном параде и в сопровождении Алика, подчинившегося скрепя сердце глупому большинству, вошла в один из ресторанов, облюбованных мышкой-норушкой. Как всегда, Изольда сидела в гордом одиночестве и нисколько не смущалась, ужинала, курила, пила. Лиля двинула к свободному столику, рассчитав обратный маршрут. Когда Алик уселся, наклонилась к нему и спросила со смешком:
– Как думаешь, почему она шатается по кабакам? Пить можно и дома.
– Мне не хватало думать еще и на эту тему, – буркнул Алик. – Не понимаю, на фиг тебе эта толстуха?
– Про Диану хочу все узнать, а то мало ли чего. Автоматчики взяли у нее машину, интересно, она с ними в банде или ни сном ни духом?
– Ага, а Изольде она все докладывает, – скептически сказал он.
– Вряд ли, но вдруг выясню что-то полезное, предмет надо знать. Потом, на свидание ко мне Диана вряд ли придет. Как ее приглашать, что говорить, чтоб заманить? У меня для вас есть информация, приходите, в противном случае пожалеете? А она возьмет и приведет автоматчиков.
– Она потом их приведет, – заверил Алик.
– Полагаю, я смогу убедить ее не делать этого. – В упрямстве Лиле не откажешь. – Я познакомлюсь с Изольдой, та договорится с Дианой и обеспечит мне встречу без неприятных сюрпризов.
Заказали все самое дешевое и без выпивки, выжидали, когда Изольда порядком поднаберется, пьяный человек и на контакт идет быстрее, и добряком становится. Съели ужин довольно быстро, оставили деньги и двинули к столику Изольды. Поравнявшись с ней, Алик толкнул Лилю:
– Да пошла ты!
Та якобы не удержалась на ногах, упала прямо на тарелки, задев белокурую Изольду, которая закудахтала:
– Это что? Хулиган! Милицию вызову, свинья!
Но Алик выскочил из зала, Лиля поднялась, ахнула:
– Ой... мое платье... Извините, пожалуйста.
– Да ты садись, садись, – пригласила Изольда. – Салфеточку возьми, вытрись. Вот урод! Кто он?
– Друг, – всхлипнула Лиля, вытирая платье. – Я испортила вам ужин...
– Не ты, а твой козел. Делов-то – ужин. Не реви. Как тебя звать?
– Лиля. Все, платье испорчено. Мне эти пятна не вывести.
– Выведешь, сейчас это не проблема. А меня Изольдой зовут. Выпьешь со мной? Угощаю.
– Заметив, чтт Лиля кивнула, все еще хныкая, Изольда подозвала официанта. – Эй, парень! Убери-ка. И принеси нам коньяку с закусками, ассорти тащи мясное, креветочки, икорки красненькой. Пошевеливайся. Лиля, за что это он тебя ударил так грубо?
– Да ну его! Ревнует к каждому столбу.
– Слушай сюда: бросай его немедленно.
– Не могу. Он за квартиру платит, мы живем вместе, а я не работаю. Три месяца назад уволилась, до сих пор ничего подходящего не нашла.
– Как я тебя понимаю. – Изольда разлила коньяк по рюмкам, взяла одну. – Сама была в рабстве, чихнуть без спроса не смела.
– Вы? – удивилась Лиля.
– Да не выкай, по-простому давай. Был у меня муж законный... такая сволочь, такая скотина... не передать! То «кисуля, лапуля, мышка-норушка», то челюсть на сторону сворачивал. Веришь, три раза из-за этой скотины в больнице лежала со сломанным носом.
– Ты развелась с ним?
– Ага, попробовала б я развестись, он бы меня в асфальт закатал. Его застрелили. Изрешетили – любо-дорого было посмотреть, сутки гримировали, чтоб в гробу на человека был похож. Ну, давай еще?
Выпили. Лиля, предвидя попойку, съела пятьдесят грамм сливочного масла, чтоб с непривычки не опьянеть, а голова все равно слегка закружилась. Она осмотрелась, примериваясь, куда бы вылить следующую рюмку. А Изольда, испытывающая потребность в общении, продолжила без просьб:
– Потом налетели его родственнички и кар-кар-кар, а я им контрольный выстрел в голову, – Изольда показала кукиш и расхохоталась.
– Как это?
– Хм! – самодовольно хмыкнула Изольда. – Почти все его достояние на меня записано было! А то, что он не переписал, адвокат отвоевал. Зря я что ли восемь лет с ним промучилась? Теперь у меня каждый день праздник. Хожу себе по кабакам, трачу его бабки, с предприятий тоже капает. Короче, Лиля, бросай своего гада, раз он тебе не муж. Не дай бог, выйдешь за него замуж, тогда совсем погибнешь. Так, как мне, далеко не каждой бабе везет.
Следующую рюмку Лиля незаметно, пока Изольда опрокидывала в рот свою, вылила прямо под стол и сразу спросила:
– У тебя есть подруги?
– Есть. У меня теперь все есть, главное – свобода. Иногда тянет на мужика, да где ж их взять, порядочных? Хочется любви, но ее нет. И не надо. Выпьем?
Изольда набралась, встала из-за стола, шатаясь. Поскольку Лиля о подругах так и не выяснила, решила не оставлять женщину без помощи:
– Я тебя провожу домой.
– Мм? – повела мутными глазами Изольда. – Такси хватай и едем ко мне. У меня дома такой ликер... И «Мартини». Любишь «Мартини»?
– Не пробовала.
– Щас попробуем.
В такси она задремала, Лиля с трудом растолкала ее, привела на этаж. Какое там «Мартини»! Новую подружку пришлось уложить, та мгновенно уснула. Лиля обошла комнаты – шикарно. Золотые безделушки с деньгами валялись прямо на туалетном столике, просто просились в руки, но в их команде правило: чужого не брать. Одно дело, когда деньги сами дают за призрачную услугу, другое – воровство. Лиля улеглась в гостиной на большой диван, включила телевизор и позвонила Алику:
– Я у нее. Все прошло прекрасно.
Валерьян Юрьевич одобрил автомобиль. Непрезентабельная «Нива» – как раз то, что нужно: и в городе проскочит не хуже импортной, и на бездорожье чувствует себя в родной стихии, к тому же внимания не привлечет. Конечно, первейшая его забота – кто заказчик и как его изобличить. Думал-думал Валерьян Юрьевич и не мог отделаться от мысли, что, образно говоря, змея притаилась под боком. Обычно предсказать, когда Валерьян Юрьевич будет возвращаться, невозможно, он может приехать в восемь вечера, в десять, в двенадцать, а то и заночевать в комнате за кабинетом на диване. Уезжая на работу, сам не знает, когда вернется, значит, дело в новоселье. Гостей пригласили к определенному часу, и несмотря на то, что, Валерьян Юрьевич был человеком из породы анархистов, он никогда не позволял себе наплевательски отнеситься к гостям, хоть их и было немного. Эту черту знал тот, кто сообщил убийцам время.
Валерьян Юрьевич выдвигал и контрдовод: убийцы приехали, выбрав время приблизительно, и ждали его джип, для них не играло роли, в котором часу появится на дороге Валерьян Юрьевич, да хоть в пять утра. Но довод не убеждал, так как эти люди на чем-то приехали, и приехали на автомобиле, ведь автоматы в маршрутке не повезешь. Что, они вот так стояли и ждали, а мимо проезжали, проходили люди? Ну, допустим, прятались в кустах, так ведь есть и такие въедливые: заметят чужой автомобиль, номер запомнят на всякий случай, потом в милицию звякнут. Разные есть люди, а в поселке живут состоятельные граждане, они во всех чужаках видят подозрительных типов. И потом, а почему киллеры раньше не выстрелили в джип, за неделю до кровавого воскресенья, за три дня? Вон сколько возникает противоположных аргументов. Значит, они выжидали, вернее, выжидал заказчик и назначил убийство на день новоселья.
