Светлана Алешина - Парящая в небесах
В комнате, кроме нее, присутствовала еще молоденькая девица. Она что-то быстро писала и, обернувшись на стук двери, быстро затараторила:
– Я уже почти все написала, Лидия Сергевна! Совсем чуточку осталось.
– Рита, если ты напишешь объяснительную записку, как в прошлый раз, я за тебя заступаться не стану, – отрезала Лидия Сергеевна и пригласила меня сесть.
– А что я там такого написала? – обиделась девушка.
– Давай не будем, – поморщилась Лидия Сергеевна, хотя глаза ее смеялись. – Я всего лишь секретарь, а вот декану твои вирши отчего-то не нравятся.
– Ладно, не буду рифмовать, – смирилась девица с невосприимчивостью декана к стихосложению.
– Так что вас интересует? Хотите восстановиться, поступить, отчислиться?
– Нет, я ищу одну девушку. Дома ее нет, а соседка утверждает, что нет ее уже давно. Я знаю, что она учится у вас на биологическом факультете на отделении психологии.
«Рифмоплетка» явно заинтересовалась нашим разговором.
– А я там тоже учусь, – сообщила она. – На каком курсе учится ваша знакомая?
– На втором.
– И я. Как ее зовут? Потому что занятия еще не кончились. Может, я вам ее позову?
– Пиши, – строго посоветовала Лидия Сергеевна. – Попробуем без тебя разобраться. Так как зовут вашу девочку?
– Таня, – сказала я. – Ее зовут Таня Глухарева.
В комнате сразу повисла тишина. «Поэтесса» вылупилась на меня с неослабевающим интересом. Лидия Сергеевна первой нарушила возникшую «минуту молчания».
– Знаете, странно, что вас заинтересовала Танечка. Потому что две недели назад произошла очень странная вещь. Наша отличница Глухарева вдруг решила уйти из университета.
– Как это?
– Она забрала документы. По ее виду я заключила, что у нее что-то случилось.
– У нее парня убили, – тихо сказала Танина однокурсница.
– Да, кажется. Я предложила ей взять академотпуск, но она отказалась. Сказала, что теперь ее жизнь очень изменилась. И она не может уйти от реальности. Вообще она говорила какие-то странные вещи, но от прямых ответов старательно уходила. Вы говорите, ее нет дома?
– Да, – кивнула я.
– Может быть, она и в самом деле куда-нибудь уехала? – предположила Лидия Сергеевна. – Попробуйте найти Машу Берестову. Они, кажется, были лучшими подругами. Сейчас Маша должна быть здесь.
Я поблагодарила ее. И пошла разыскивать Танину подружку.
* * *Мне повезло. Звонок возвестил о перерыве, и из аудитории начали выходить люди.
– Не скажете, как мне найти Машу Берестову? – обратилась я с вопросом к парню в наушниках.
Освободив одно ухо, он вопросительно посмотрел на меня:
– Вы что-то спросили?
– Маша Берестова, – повторила я. – Не скажете, как мне ее найти?
– Вон она, – кивнул головой парень в сторону двери.
Наверное, я бы и сама догадалась, что это и есть подруга Тани. Длинные волосы были распущены по плечам. Свитер пятидесятого размера свободно болтался на хрупкой фигурке.
«Мальчишка, болтавшийся около «хиппов». И его подружки, которые должны были нести на себе ту же печать – тот же стиль свободных интеллектуалов».
Я подошла к ней.
– Добрый вечер, Маша.
Она остановилась и, распахнув в удивлении глаза, уставилась на меня.
– Добрый вечер, – озадаченно протянула девушка. – А вы кто?
– Я Александра Данич. Частный детектив.
Мне показалось, что она немного испугалась. Но быстро взяла себя в руки и улыбнулась.
– И чем я так заинтересовала частный сыск?
– Не вы, – заверила ее я. – Ваша подруга. Таня Глухарева.
Она опять напряглась и беспомощно обвела взглядом коридор, как будто искала поддержки.
– Она… Она исчезла. Я не знаю, где Таня. У нее что-то случилось. Какая-то беда. Но она не посвящала меня в подробности. Просто сказала, что все случилось по ее вине… Кажется, погиб ее парень, потому что какой-то козел положил на Таню глаз… Я не знаю подробностей.
Мне показалось, что девушка говорит неправду. Что ей о Таниной судьбе известно немного больше, чем она хочет показать.
Почему?
Естественное недоверие к «сыскарям»? Но я не из «ментуры»!
Тогда, может быть, ее напугали? И Таня похищена?
– Что вы знаете о неонацистской группировке с названием «Трудовая молодежь»? – спросила я. И поняла, что попала в точку.
Маша покраснела, вздохнула и отвела взгляд в сторону.
– Идиоты, – пробормотала она. – Это все, что я о них знаю, но в этом я уверена на все сто!
– Маша, а Таня… Она была с ними каким-то образом связана?
Резко обернувшись ко мне, Маша выпалила:
– Знаете, вот и спросите об этом у Тани. Если найдете ее! Я, честное слово, не знаю ничего о Таниных делах и ее странных знакомых! Простите, но я спешу…
Не дождавшись моего ответа, девушка быстро пошла по коридору, причем меня не оставляло подозрение, что она готова перейти на быстрый бег.
Интересно, чем я ее так напугала?
* * *Итак, озадаченная странной реакцией на меня вполне симпатичной девушки, с которой мы вполне могли бы подружиться, я возвращалась в родной офис, дабы отчитаться Ларикову о своих «военных действиях». В конце концов, теперь я знаю, где можно найти Машу. Она, вполне может статься, завтра придет в себя и будет более склонна к общению со мной, а ежели это светлое озарение ее минует, я всегда смогу за ней последить.
Потому что, я чувствую, она знает, где наша Таня прячется. Или – что уже немного хуже – где нашу Таню прячут!
Босса на месте не оказалось, но на зеркале висела приклеенная скотчем записка:
«Ангел мой, Саша! Увы, обстоятельства заставили меня покинуть сие удобное для отдыха место, и я отправился навстречу опасностям. Шучу… Хотя и мрачно, поскольку обстоятельства не становятся светлее. Напротив, приобретают черный оттенок. Надеюсь явиться сюда часам к семи, а также смею надеяться, что ты меня все-таки дождешься. Позвони Эльвире – она просила. Лариков».
– Что ж, – усмехнулась я. – Общение со мной все-таки принесло свои плоды – мой босс начал изъясняться высоким штилем, или, по крайней мере, пытается обучиться!
Я разделась и прошла в комнату. Справедливо решив, что чайник стоит поставить раньше, я так и поступила и лишь после этого набрала свой номер.
Эльвира долго не подходила, наконец в трубке зазвучал ее веселый голосок:
– Сашка? Привет. Все нормально. Только что тебе звонил какой-то Аркадий. Что-то от тебя очень сильно хотел – во всяком случае, я от него успела устать. Запиши номер, пожалуйста! Я его клятвенно заверила, что ты обязательно позвонишь ему!
– Диктуй, – сказала я, отыскивая карандаш. Что ему, интересно, так от меня понадобилось?
Записав номер, я пообещала Эльвире, что постараюсь вернуться пораньше, чтобы развеять ее скуку, на которую бедная девушка жаловалась, и повесила трубку.
Чайник уже кипел вовсю. Налив себе чаю, я поразмыслила, сколько может продержаться человек, если в его рацион входит исключительно вода и чуточка пирожных? Решив, что схимники держались довольно долго, причем без пирожных, я успокоилась. До мамашки дотяну. Кстати, о мамашке…
Я вздохнула. Набрала ее номер. Плевать, что московский, – Ларчик расплатится.
В трубке были длинные гудки. Ее не было. Черт побери, ну почему, когда она так нужна, ее нет?
Бросив трубку, уставилась в окно. Над городом сгустились сумерки. И отчего это в моем сердце поселились тревога и близкое ощущение опасности?
– Ты просто устала, – сказала самой себе. – Всего лишь. Нынче день был слишком насыщенным, а теперь ты пожинаешь плоды своей активности.
Решив, что Аркадий вполне в состоянии подождать еще немного моего звонка, я достала томик «Geuvres». Лучший способ отвлечься от тяжелых мыслей.
– «Вот истины наоборот, – прочитала, открыв книжку наугад. – Лишь подлый слабых бережет, один насильник судит право, и только шут себя блюдет. Осел достойней всех поет – и лишь влюбленный мыслит здраво».
«Вряд ли сии строки относятся к разряду полезных в моем нынешнем дельце», – мрачно усмехнулась я. Но, по крайней мере, я на одно мгновение очутилась в другом мире. Хотя как сказать, любезный моему сердцу поэт-пройдоха! Вполне возможно, окажись ты в нашем мире сейчас – мне пришлось бы охотиться именно за тобой?
По радио зазвучала песенка, которую последнее время я очень любила. «Que da do corason». Я закрыла глаза. Музыка была немного грустной и нежной.
Ладно, позвоню этому Аркадию. Хотя отчего-то под эту песенку мне вспомнился мой Пенс, а не Аркадий.
Я набрала номер, который записала с Эльвириных слов. После долгих гудков трубку взяли, и мужской голос произнес:
– Да.
– Здравствуйте. Пригласите, пожалуйста, Аркадия.
– Я слушаю, – снова произнес голос, теперь показавшийся мне странно знакомым. – Это Александра?
Господи, этот голос я где-то уже слышала! По телефону – но где?
– Да, это я. Вы просили меня позвонить.
