Шарли Палмер - Зона опасности
— Привет, Пьер, — сказал Сэм.
— Как дела, приятель? — спросил Пити, уже тише.
Сэм ожидал, что он скажет что-нибудь о Джимми, однако жалкая эта надежда, вспыхнув, тут же и умерла.
— Я виделся с Адашеком, — сообщил он и быстро пересказал Пити все свои новости. — Он знает, что я никого не убивал. Он считает, что Сал Беллини все еще жив. Думает, что это Сал заказал похищение Джимми.
— Черт, — сказал Пити. — Почему он так решил?
Сэм коротко рассказал ему об убийствах Альдо Риччи и Пола Беллини.
С секунду Пити молчал. Потом проговорил:
— Если он прав и сможет взять Сала, верхним пределом его карьеры будет одно только небо.
Звук подъезжающего автомобиля отвлек внимание Сэма, он обернулся. К нему приближался «линкольн» — такой же точно использовали для похищения Мэгги. Сэм сказал:
— Минутку, Пити. У меня появилась компания.
Номер машины оказался другим, однако Сэм готов был поспорить, что и этот автомобиль приписан к отелю и казино «Трилистник». Мужчины, сидевшие в нем, были типичными представителями бандитской породы — молодые, с прилизанными волосами, воротники расстегнутых рубашек выправлены поверх кожаных курток. Сэм достал «ЗИГ», положил на колени.
— Та же шайка, что брала Мэгги. Пити, ты здесь?
— Здесь, друг, здесь. У тебя все путем?
— Да. Они проехали мимо. — Сэм не спускал с машины глаз, пока та не свернула направо.
— Теперь слушай, — сказал Пити. — Мэгги дважды в год уезжает в тот курортный городишко, так? Она встречается там с матерью. Кто-то прослеживает мать до монастыря и засекает Мэгги.
— Да, звучит правдоподобно, хотя, возможно, утечка произошла в Бюро. Странно, что Адашек, когда я встречаюсь с ним, всегда один, вопреки правилам ФБР. Не доверяет своим людям?
Пити хмыкнул:
— Возможно. Чего он хочет?
— Я помогаю ему изнутри семьи Беллини. — Говоря это, Сэм не отрывал взгляда от дороги. — Может быть, О'Мэлли удалось то, чего не смогли сделать федералы. Он выяснил, что Беллини жив, и использует Джимми как приманку.
— Это Адашек так сказал?
— Не в точности, но предполагалось, что так я его пойму. Он сказал другое: по его представлениям, Мэгги сможет найти старика быстрее, чем федералы. Я добираюсь до Мэгги, она говорит мне, где старик, я стучу федералам. Как я понимаю, Джимми — это приманка, а Мэгги — крючок, которым можно зацепить старика. И как только Адашек его получает, они бросают на поиски Джимми все, что у них есть.
— Сукин сын! — произнес Пити.
Сэм кивнул — как будто Пити мог его видеть.
— Пити, ты можешь проверить, сохраняет ли еще силу ордер на арест за убийство? Адашек сказал, что отзовет его. Мне нужно знать, сделал ли он это. — И тут Сэм обнаружил, что высказывает самые главные свои страхи: — Я нутром чувствую, Пити: все зашло слишком далеко. Речь уже идет не о Джимми. Только о мафии, а на Джимми они просто махнули рукой.
Мэгги смотрела на конверт, лежавший на кухонном столе. Отец даже не вскрыл его. Она приехала в дом священника, думая, что, когда он появится, чтобы отвезти ее к отцу, это сэкономит им обоим время.
— Позволь мне отвезти тебя домой, — снова сказал Бобби.
— Скажи, где я могу найти отца. — Мэгги взглянула на него. — Четырехлетний ребенок и мужчина с кровью на руках. Почему ты так уверен, что сделал правильный выбор?
Он промолчал, и Мэгги сказала:
— Уходи.
Миссис Гротка что-то пробормотала по-украински и подтянула концы шали, наброшенной ею на плечи Мэгги.
— Отец Бобби, может быть, лучше вы сейчас идти.
Мэгги услышала, как закрылась дверь, но головы не подняла. Бившая ее судорожная дрожь стихала, мозг снова заработал. Когда Бобби позвонил, желая убедиться, что она спокойно добралась до Порт-Вашингтона, было полчетвертого ночи. Он сказал, что поспит до рассвета, потом доставит письмо и вернется в свой дом. Сейчас одиннадцать. Значит, отец находится в двух часах езды от города. А возможно, и ближе.
Мэгги огляделась в поисках рюкзачка и сразу вспомнила, что оставила его в кабинете Патрелли. Она встала.
Миссис Гротка положила ей на плечо руку:
— Ждать, ждать. Ваш муж, он приходить за вами.
— О Боже, миссис Гротка, хорошо бы. Но его нет здесь.
— Да. Вчера утром. Сегодня, это утро. Он здесь. Ищет вас. Вы сейчас остаться, подождать его. Он найти вас здесь.
Мэгги, ошеломленная, уставилась на экономку:
— Сэм? Здесь был Сэм? Куда он ушел?
— Он проводить время с отцом Патрелли, потом уйти.
Мэгги сбросила с плеч шаль и вылетела из кухни. Ворвалась в кабинет Патрелли. Пусто. Выбежала на улицу. Деревянная дверь церкви была не заперта, Мэгги толкнула ее.
Внутри было тускло, холодно. Мэгги шла по нефу, и звук ее шагов отражался от каменных стен. Наконец она остановилась, глядя на коленопреклоненную фигуру.
— Почему ты не сказал, что здесь был мой муж?
Патрелли, вставая, стянул с пальцев четки:
— Прости. Я знал, что к отцу ты должна отправиться одна, и думал, тебе будет легче, если я скажу об этом потом.
— Где сейчас Сэм?
— Я не знаю.
— Ах, Бобби. Как ты мог?
— Андреа, я поклялся…
— К черту твои клятвы.
Она вышла из церкви. Бобби за ней не последовал.
Мэгги вернулась в дом священника. Сэм здесь, ищет ее, но ждать его она не может. Нет — потому что Джимми все еще в лапах у этого чудовища.
Она вернулась к прежним вопросам. Где отец? Кто может знать, где прячется Сальваторе Беллини?
И словно молния, прорезающая темное небо, явилась мысль: кто же еще, как не его земляк, paesano?
Дверь кабинета Патрелли стояла открытой. Мэгги вошла, взяла рюкзачок. И уже собиралась выйти, как вдруг на письменном столе зазвонил телефон. Сэм, подумала она, срывая трубку с аппарата.
— Сэм?
— Привет, детка, — ответил голос О'Мэлли. — Ты все еще там? А я думал, ты уже дома.
— Как Джимми? Я должна поговорить с ним…
— Ну, разве людей так приветствуют? — перебил ее О'Мэлли. — Почему бы тебе не сказать: «Привет, Майк, как делишки?» Или: «Здорово, Майк, как ты узнал, что я опять шьюсь с моим бойфрендом Патрелли?»
— Пожалуйста, не надо. Я хочу поговорить с сыном.
— Ты разве забыла, детка? Ты хочешь отдать мне то, чего хочу я. Как там наша маленькая проблема?
— Я уже близко, очень близко.
— Плохо, — ответил О'Мэлли. — У меня ведь и свои проблемы есть, ты понимаешь?
Мэгги почувствовала, как дыхание ее обращается в хрип.
— Не начинай все заново. Я этого терпеть не могу, — гаркнул О'Мэлли. — Я тебе так скажу. Сейчас одиннадцать, верно? У тебя есть время до двадцати трех. Ты не волнуйся, мы начнем с малого — пальцы рук, пальцы ног, в этом роде. Так-то, моя сладкая. Часы пошли.
— Мне нужен номер телефона, по которому я смогу связаться с вами, — сказала Мэгги.
— Идет. — Он назвал номер. — Только не пытайся искать адрес, не выйдет. Эй, погоди минутку. Не клади трубку, послушай. — Тоненький голос произнес: «Мама, мама, я домой хочу». — Ну как, все по-честному?
— Джимми? Мальчик, милый. — Она вцепилась в трубку обеими руками, однако ответа не последовало. — Джимми?
Но она уже понимала, что говорит с мертвой линией. О'Мэлли отключился.
Мэгги расплатилась с таксистом у резиденции кардинала. Взбежала по ступеням, нажала на кнопку звонка. Дверь открыл молодой священник.
— Здравствуйте, — сказал он. — Что вам угодно?
— Я хотела бы увидеть кардинала Маттерини.
— Вам назначено?
— Нет, но он меня примет.
— Ну, боюсь, сейчас это невозможно. Его преосвященство очень занятой человек, вам следует позвонить в его канцелярию и договориться о встрече.
Мэгги, отстранив его, вошла в холл.
— Скажите, что его пришла повидать Андреа Беллини. Дочь Сальваторе Беллини. И что мне необходимо видеть его.
Молодой священник неуверенно покивал, потом сказал:
— Подождите, пожалуйста, здесь.
Он скрылся в глубине резиденции, однако вскоре вернулся:
— Его преосвященство может уделить вам пять минут.
— Спасибо.
Мэгги последовала за ним.
Священник открыл дверь:
— Мисс Андреа Беллини, ваше преосвященство.
Из-за огромного письменного стола поднялся мужчина в красном одеянии. Он шел ей навстречу с улыбкой на устах. То, что Андреа Беллини восстала из своей водяной могилы в Гондурасе, его ничуть не поразило.
— Андреа, как мило, что ты зашла повидать старика.
Сицилийский акцент кардинала был едва различим, однако чуткое ухо его улавливало. Мэгги огляделась по сторонам — убедилась, что они одни.
— Ваше преосвященство, мне нужна помощь.
— Вот как? Присядь, Андреа. И расскажи, что я могу для тебя сделать.
Кардинал вновь сел за письменный стол.
— Вы можете сказать мне, где скрывается Сальваторе Беллини.
Трудно сказать, поразило ли кардинала услышанное. Длинное аскетическое лицо его осталось бесстрастным.
