Лаура Ван Вормер - Публичное разоблачение
Мы сразу слились в тесном объятии и продолжительном поцелуе, даже не зажигая света; затем я упала на пол, увлекая за собой. Я расстегнула ему ремень, а он стянул с меня трусики, и, клянусь Богом, мы занялись любовью прямо на полу, не снимая одежды. Он торопился войти в меня, наконец вошел, и у меня поехала крыша: я вцепилась в него, обхватила его тело ногами, а он входил и входил в меня, туда-сюда, взад-вперед, и я потеряла рассудок. Я цеплялась за ковер, я стонала, я поднималась все выше и выше, извиваясь, ощущая его глубоко в своем теле; и это было так хорошо, так хорошо…
Я содрогалась и задыхалась, содрогалась и задыхалась снова я снова, сжимала ягодицы, содрогалась в конвульсиях, словно меня рвут на части, издавала невероятные звуки. Затем отпала от него в изнеможении, и Спенсер крепко прижал меня к себе, издал гортанный вопль, вошел в меня еще два-три раза и замер… затем закричал «Салли!» прямо мне в ухо и обмяк, с трудом переводя дыхание.
Я почувствовала, как у меня потекло между ног. Сначала горячее. Потом теплое. Скоро остынет.
Мы не сказали друг другу ни слова, а просто лежали, сжимая наши объятия. Мы не могли говорить, не могли двигаться; он все еще был внутри меня, когда его плоть снова восстала.
И мы повторили все сначала.
Глава 16
Шум пылесоса в коридоре разбудил меня, и на какую-то долю секунды я почувствовала себя счастливой и воодушевленной, но затем…
О Господи!
Вина и страх. Засосало под ложечкой. Диву даюсь, как я могла позволить себе подобное прошлой ночью? Как я добралась сюда в четыре утра?
Но я знала как, потому что воспоминания отозвались теплом в…
Раскаяние вернуло меня на землю. Это была не я. Такое поведение не достойно восхищения.
Я люблю и уважаю Дага.
Но я помнила, почему это сделала. Я чувствовала, и я не могла не думать об этом, потому что не жалела о том, что сделала, – что хочу, чтобы это повторилось снова.
Я посмотрела на часы. Больше одиннадцати! Интервью назначено на половину второго!
Я выпрыгнула из постели, чтобы просмотреть бумаги, которые, казалось, лежали на столе целую неделю. Затем позвонила в сервис-службу, заказала кофе и йогурт и в это время заметила горящую кнопку автоответчика. Я включила его, но никаких сообщений не последовало, и тогда я позвонила гостиничному оператору.
– У портье для вас посылка, – сказал он. – Желаете, чтобы доставили в номер?
– Конечно, – ответила я, теряясь в догадках, что бы это могло быть.
Просматривая свои заметки, я почувствовала – паника, охватившая меня поначалу, прекратилась. Я хорошо знала весь материал о Касси Кохран. Когда посыльный постучал в дверь, я вскочила с места и открыла ее настежь. В руке он держал пакет, адресованный мне. Я дала ему доллар. Обратного адреса на пакете не было, только мое имя.
Я села на кровать, испытывая страшное волнение. Я вскрыла пакет, и из него выпал томик в кожаном переплете без названия. Я раскрыла его. На титульном листе надпись: «Год 1904. Избранные поэмы Эмили Дикинсон».
Я заглянула в конверт и, обнаружив сложенный пополам лист, развернула. Отчетливым почерком написано:
«Четверг, 7.30.
Дорогая Салли!
Я изумлен и счастлив в это утро. Не знаю, как быть дальше.
Посылаю томик любимых стихов и хочу, чтобы он был у вас. Вы подарили мне радость и чувство свободы, которых прежде не испытывал.
Спенсер.P.S. Если не захотите позвонить мне, я вас пойму.
(Хотя это неправда. Пожалуйста, позвоните.)»
Я впустила официанта и указала, куда поставить поднос, затем подписала счет.
Сняв трубку, я набрала номер.
– Офис Спенсера Хоза, – отозвался приятный женский голос.
– Здравствуйте. Это Салли Харрингтон. Звоню по просьбе мистера Хоза.
– О, это вы! – воскликнула она радостно. – Спенсер просил найти его, как только вы позвоните. Можете подождать немного? Думаю, он в отделе искусства.
– Конечно, – ответила я, не в силах сдержать улыбку. Мне очень хотелось, чтобы мой страх отступил.
Вдруг Спенсер оказался на линии.
– Ты позвонила, – проговорил он с благоговейным трепетом.
– Как я могла не позвонить? – Во мне все перевернулось, когда я произнесла это.
– О Господи, Салли! – простонал он. – Я даже не знаю, что сказать, за исключением того, что хочу тебя вновь видеть, Сегодня, завтра, послезавтра… и всегда.
Я рассмеялась, вспомнив, какой он экспансивный.
– Я знаю, что не должен говорить подобные глупости так сразу, Салли. Но хоть когда-нибудь? Я думал, со мной все кончено, и вдруг сегодня утром почувствовал, что только начинаю жить.
– Представляю, – сказала я.
– Могу я тебя увидеть? Предполагается, что сегодня я должен быть в «Метрополитен», но могу послать кого-нибудь вместо себя.
– Мне нужно взять интервью…
– Знаю, знаю, ты должна работать. А что, если после работы мы вместе пообедаем? Я не хочу… то есть хочу сказать, мы не должны… ну, в общем, ты понимаешь, о чем я хочу сказать. Просто хочу тебя видеть, Салли.
Я знала, что он имеет в виду.
Центр «Уэст-Энд бродкастинг» является домом для «Даренбрук систем» представляет собой внушительное зрелище. Он находится недалеко от моей гостиницы, на пересечении Двенадцатой авеню и Пятьдесят седьмой улицы с видом на Гудзон. Сейчас этот центр окружают «Риверсайд индастрис», трехэтажное строение, сконструированное в виде гигантской буквы U с фасадом на Гудзон, и прекрасный парк. Одно крыло комплекса занимает радиовещательная компания, во втором размещаются отделы печатных и электронных изданий, а в средней части здания расположены кафетерий с видом на парк и центр обслуживания. Студии «ДБС» и редакция новостей являются частью комплекса.
Строгая служба охраны не разрешила такси въехать через ворота. Только после того как охранник созвонился с отделом, мы подъехали к парковочной стоянке, и меня встретил сотрудник внутренней безопасности. Он протянул мне опознавательный бейдж, на котором было обозначено мое имя, и внимательно наблюдал, как я прикрепляю его к блейзеру.
– Это что, датчик? – спросила я.
– Да, – коротко ответил он.
– Ах так, – сказала я. – Отслеживающее устройство?
– Определенно. – Он улыбнулся. – Будь я на вашем месте, не снимал бы его.
– Звучит зловеще, – рассмеялась я.
Я примерно догадывалась, что может последовать в случае чрезмерного любопытства. Естественно, мне сразу же захотелось снять его, чтобы это проверить. Но экспериментировать, как говорится, не стала.
Я поднялась на лифте, и, когда он открылся, меня уже ожидала миловидная латиноамериканка. Она представилась как Чи-Чи Родригес, исполнительный секретарь Касси Кохран. Она повела меня по коридору с портретами звезд «ДБС» на стенах, и я спросила, давно ли она работает с Касси.
– Почти двадцать два года.
– Правда? Могу ли я и с вами побеседовать?
– Смотря о чем, – рассмеялась она, пропуская меня в дверь.
Я оказалась в роскошном кабинете с великолепным видом с третьего этажа на парк и реку Гудзон. Прямо передо мной – большой стол с несколькими стульями и компьютерный стол; у одной из стен диванчик и три легких кресла; в углу, на подиуме, в алькове, круглый стол для заседаний и четыре стула. Слева, рядом с дверью, консоль с телеэкраном. На экране картинка без звука. Показывали новое шоу «ДБС» «Беспомощная в доме». По всей вероятности, хозяйка, привлекательная мулатка, ничего не смыслит в домоводстве, так как в шоу пытались охватить все: кулинарное искусство, стирку белья, декорирование интерьера, а также уход за детьми.
– Касси будет с минуты на минуту, – пообещала Чи-Чи. – Пожалуйста, присядьте. – Она указала на диванчик. – Могу вам что-нибудь предложить? Воду, кофе, чай?
– Немного воды, если можно.
Чи-Чи ушла. И я, оставшись одна, незамедлительно подошла к столу Касси, на котором стояли фотографии. У мужа Касси, Джексона Даренбрука, васильковые глаза. На другой фотографии молодой светловолосый мужчина и брюнетка – ее сын и его подруга? Жена? Еще одна фотография запечатлела мальчика лет четырех. Совершенно ясно, что это Генри, так'как он копия матера Стояла там и фотография самой Касси с Джексоном на яхте – они загорелые и улыбающиеся. Потом – групповой портрет сотрудников «ДБС», среди них я узнала ведущую новостей Александру Уоринг и хозяйку ток-шоу Джессику Райт, а также Элис Вашингтон и Лэнгли Петерсона. На дальней стене развешены фотографии, запечатлевшие сотрудников за работой и на общих пикниках.
– Салли! – раздался позади меня голос, такой радостный, словно я давняя подруга, нежданно-негаданно свалившаяся ей на голову после долгих лет скитаний.
Я оглянулась.
– Наконец-то. – Касси подошла ко мне и протянула руку И хотя я видела ее отретушированные фотографии в прессе, все же была поражена, до чего хорошо она выглядит. Старше, чем на фотографиях, но лицо гладкое и свежее. Скорее всего благодаря хорошей пластической операции.
